Юрий Торубаров - Месть Аскольда
— Позови Аскольда, — приказал он юноше, направляясь в гридню.
— Ну, садись, — приказал он вошедшему козельцу, в его голосе звучала доброта. — Сказывай, как ты хочешь отыскать своего половца.
— Есть тут один человек, Иван. Он знает дорогу, — уклончиво ответил Аскольд.
— Ха! Ха! — рассмеялся князь от души. — Иван знает. А знает ли твой Иван, что их давно нет в половецких степях? Батый их прогнал.
Душно было в гриднице. Князь вспотел.
— Эй, — гаркнул князь во все горло.
Появился отрок.
— Принеси хренового квасу! Холодненького, — добавил он пареньку, который опрометью бросился исполнять команду.
Вскоре отрок притащил два кувшина.
— Князь, — сказал он, переведя дух, — здесь водица, зубы ломит, а это квас, как ты велел.
— Налей водицы.
Отпив несколько глотков, Михаил довольно крякнул:
— Хороша-а! Хочешь? — спросил он у Аскольда и показал на кувшин.
Аскольд отказался, хотя жажда и его начала мучить. Князь несколько раз принимался за братину. Напившись, он вернулся к разговору. Голос его посуровел.
— Беда большая, если мы не отыщем мальца. Молодец, что хочешь это сделать. Деньга у тебя есть?
Увидев, что Аскольд горестно покачал головой, князь произнес:
— Не горюй. Я пособлю. К половцу без гроша, как к купцу, ходить нечего. Дам тебе и дружинников.
Аскольд решительно возразил:
— Нет, князь, воины тебе тут нужны. Думаю, лучше идти налегке. Из своих Кулотку возьму да, если позволишь, Зуба.
Михаил посмотрел в открытое окно. Оно выходило во двор. Там уже появился народ. Кто колол к вечеру дрова, кто подметал двор.
— Половцы навроде бежали к венгерскому королю Владиславу, — вернулся к разговору князь.
Аскольд удивился:
— Так что, Батый от нас пошел на половцев?
— Так сказывают. Сам Котян ко мне гонца не посылал. Но я велю написать ему грамоту. Передашь ему. Хочу просить его, чтобы оказал тебе помощь.
— Премного буду благодарен, князь, — склонился Аскольд. — Только как я ему отдам?
Михаил махнул рукой:
— Это дело простое. Подожди, уж не послать ли мне с тобой боярина Зиму? Мужик он тонкий. У хана бывал.
— Просил бы, князь, этого не делать. Если бы точно знать, что это был Василий, другое дело. И боюсь, если хан узнает, что у него наш князь, всякое может сотворить.
У Михаила на переносье сошлись брови, и он как-то по-особенному посмотрел на юношу:
— А что, ты, пожалуй, прав. И Зиму я с тобой не пошлю. Но поедешь ты с купчиной Путятой. Он должен не сегодня завтра отбыть. У него с венграми дружба. От них я просил его привезти оружия. Может, успеет до татар обернуться, — князь вздохнул.
— Может, не пойдут, — предположил, чтобы как-то успокоить, Аскольд.
— Может, и не пойдут, — охотно согласился князь. — Твой отец, слава ему, здорово, видать, намял татарину бока. Да… надо было тогда, когда ты был здесь, и мне ударить по нему. Но былое не вернешь. Господь определил нам нашу участь. Людей у меня бери, кого хошь. Ты говорил о Зубе? Бери его. Думаю, он добрый воин.
От князя Аскольд бросился к Зосиму. Отец Меченного, услышав от Аскольда решение князя, потащил его к купчине.
Тот сидел на крыльце, навалившись на стену плечом. Плоская крыша с козырьком отбрасывала на ступеньки спасительную тень. Он дремал, но, заслышав лай кобелей, открыл глаза. Увидав, как Зосим с каким-то парнем отбиваются от злющих собак, тотчас заорал на них. Кобели разбежались, издавая грозное рычание.
— Ну и псину же ты развел, — Зосим опустился рядом. — Доброму человеку проходу нет.
— Кабы были одни добрые, в кобелях и нужды не было бы. С чем пожаловал, дорогой гость? А это кто с тобой? Постой, не сын ли воеводы?
— Точно! Узнал-таки. Востер еще твой глаз.
Купец довольно фыркнул.
— Не только глаз, ха, ха, — он покосился на Аскольда.
Зосим понял:
— Он тоже мужчиной стал.
— Не на княжне ли?
— Точно.
Купец поднялся. Спустился с крыльца к Аскольду.
— Молодец, парень, — он ударил того по плечу. — Это по-моему. Сказано — сделано. Побился ты за нее изрядно. Чем сильнее борьба, тем глубже любовь. Поверь, молодец, нет ничего дороже. Любое богатство променял бы за свое счастье.
— Полно, купец! — рассмеялся Зосим. — У тебя добра полны короба, вот ты язык и чешешь. А доведись чего — за грош удавишься. Знаю я вашего брата.
Купчина оставил Аскольда, поднялся по ступенькам и остановился напротив Зосима.
— Что ты знаешь? Знаешь ты одно. А заглянул бы сюда, — он ударил ладонью по груди. — Ладно, — махнул он рукой, — зачем пришли? Выкладывайте.
Зосима не пришлось упрашивать:
— Слыхивал, что ты к венграм готовишься?
— Уж не со мной ли собрался? — удивленно посмотрел на него купчина.
— С тобой. Только не я — он. Дело у него неотложное, — Зосим кивнул на Аскольда и добавил: — Расскажи ему.
Рогович слушал внимательно.
— Опасна твоя затея, парень, — заговорил купец, выслушав юношу. — Люди эти коварны. Если половцы почувствуют запах наживы, они ни перед чем не остановятся, чтобы ею завладеть. Они князя тебе за так не отдадут.
Аскольд запротестовал:
— Я не собираюсь им говорить, кто этот мальчик. Мне необходимо узнать, где он, жив ли? А там видно будет.
Путята снисходительно улыбнулся:
— Почему ты думаешь, что малец сам об этом не расскажет?
Купец озадачил Аскольда. Вмешался Зосим:
— Прав Аскольд. Сначала выясним, жив ли Василий, а потом будем решать, что делать.
— Ну что ж, собирайся, — купец потеребил бороду. — Дней через пять выходим. Только уговор: никому ни слова.
— Через пять дней? Я ждать не могу! Пойми меня, Путята, — воскликнул он. — Князь, мальчик, в плену! Он может погибнуть. Ты же отец. Неужели у тебя очерствело сердце? Тогда я пойду один!
Наверное, страсть, с какой были произнесены эти слова, заставила купца как-то по-особенному взглянуть на юношу.
— Эх, была не была — завтра в ночь выступаем. Обозы увязаны, впрягай лошадей да езжай потихоньку. Завтра сходим в церковь, помолимся на дорогу, а ночью тронемся с Богом. Только, чур, никому ни слова.
На прощание купчина напомнил Аскольду:
— Грамоту и деньги ты у князя возьми. Они могут сослужить хорошую службу.
Путята выполнил обещание. На следующую ночь обоз, как только угомонился Чернигов, тронулся в путь. Возглавил движение сам Путята. Рядом с ним ехал уже знакомый Аскольду Иван Шига. Они о чем-то переговаривались, но Аскольд, приотстав, не слушал их разговора. Он погрузился в свои думы: «Где сыскать Буда или Кыргая? Что делать с грамотой князя? Если сразу вручить, он может отправить меня тотчас назад. Просить у хана помощи? Но не навредит ли моя просьба мальчику? Что делать?» Аскольд решил обсудить эту проблему с Путятой.
