Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 5
— Кто идет? Именем священного Осириса говорите, кто идет!
— Реи, строитель, жрец бога Амона, а с ним другой человек! — ответил я. — Откройте дверь!
— Нет, не откроем. В храме есть некто, кого нельзя беспокоить!
— Кто же там?
— Та, которую убила царица!
— Царица послала нас взглянуть на ту, которую убила!
Жрец окинул взглядом закутанную фигуру Мериамон около меня.
— Пропуск твой, благородный Реи!
Я показал ему царскую печать, и он с поклоном отворил двери. Войдя в храм, я зажег приготовленные восковые свечи. При их свете мы прошли через зал и подошли к занавесу у святилища. Здесь я потушил свечи, так как никакой другой огонь, кроме того, который горит на алтаре, не может проникать в святилище. Сквозь занавес мы видели свет.
— Открой! — сказала Мериамон. Я открыл, и мы вошли в святилище. На алтаре ярко горело священное пламя, озаряя внутренность храма. Это был один из маленьких храмов Таниса; свет не достигал до стен, и мы едва могли различить на них фигуры богов. Но большая сидячая статуя Осириса из черного камня с короной на голове была ярко освещена. В руках статуи были посох и страшный наказующий бич.
В Танисе существует обычай класть ночью внезапно умерших людей высокого происхождения на колени статуи Осириса. На его священных коленях лежала белая обнаженная фигура мертвой Натаски. Она склонила голову на грудь Осириса, длинные волосы ее висели до полу, руки были прижаты к сердцу, мертвые глаза смотрели в темноту.
— Смотри, — тихо сказал я царице, поддаваясь впечатлению священного места, — смотри, вот она, час тому назад красивая, благодаря тебе одета теперь нетленным величием смерти! Подумай! Ужели ты хочешь вызвать назад дух той, которую освободила от уз земли? Нелегко это сделать, царица, несмотря на все твое искусство, и если она даже ответит тебе, то мы можем умереть от ужаса и страха!
— Нет, — ответила Мериамон, — я не боюсь. Я знаю, как вызвать Ах из его мрачного царства и послать его обратно туда. Я ничего не боюсь, а если ты боишься, Реи, то уйди и оставь меня одну!
— Я не уйду, — возразил я, — но повторяю тебе, это святотатство!
Мериамон замолчала, подняла руки вверх и стояла так спокойно и неподвижно. Взяв посох, я обошел вокруг нас, вокруг алтаря и статуи Осириса и произнес священные слова, могущие охранить нас от великого зла в этот час.
Мериамон бросила в огонь алтаря горсть порошка. Она сделала это три раза, и каждый раз огненный шар поднимался от алтаря кверху, в воздух. Когда три огненных шара пролетели над головой статуи Осириса, Мериамон трижды громко вскричала:
— Натаска! Натаска! Натаска! Страшным именем смерти призываю тебя! Вызываю тебя с порога обители смерти! Вызываю тебя от ворот правосудия! Вызываю тебя сюда от двери осуждения! Во имя звена, соединяющего жизнь со смертью, приказываю тебе прийти сюда и ответить мне на мой вопрос!
Мериамон умолкла, но ответа не было. Только статуя Осириса холодно улыбалась, и труп Натаски на коленях бога смотрел широко раскрытыми глазами в темноту.
— Это нелегко, — прошептал я, — но ты знаешь страшное слово. Если не боишься, произнеси его, или уйдем отсюда!
— Я скажу! — ответила она, и, подойдя к статуе, Мериамон закрыла лицо руками и ухватилась за мертвую ногу Натаски. Я распростерся на полу и также закрыл лицо, так как услышать страшное слово с непокрытым лицом — значит умереть.
Тихим шепотом Мериамон произнесла ужасное слово, которое нельзя написать, отзвук которого имеет силу пролетать огромное пространство и долетать до ушей мертвецов, обитающих в Аменти. Произнесенное шепотом, страшное слово загремело, как гром, под сводами храма. Казалось, грозная буря с ветром разразилась над нами, так что крыша здания затряслась и стены храма зашатались.
— Откройте лицо свое, смертные! — вскричал громовой голос. — И смотрите на тех, которых вы осмелились вызвать!
Я встал, сбросил плащ с лица и упал в ужасе. Около круга, который я начертил своим посохом, толпилось множество мертвецов. Бесчисленные, как песок пустыни, они смотрели на нас своими мертвыми глазами. Огонь на алтаре погас, но свет лился из глаз мертвецов, из глаз мертвой Натаски.
Я, Реи, хорошо знал, что если поддамся страху, то умру, и призвал в сердце своем Осириса, чтобы защитить нас. Едва я успел произнести его священное имя, как все тысячи мертвецов склонились перед его статуей.
— Мериамон, — произнес я, собрав все силы, — не бойся, но будь осторожна!
— Зачем я буду бояться? — ответила она. — Только потому, что на один час наши глаза видят тех, которые живут в другом мире и знают все наши тайны? Я не боюсь! — Она смело подошла к краю круга.
— Привет вам, духи смерти, среди которых и я буду находиться когда-нибудь! — закричала Мериамон.
Мертвецы отступили, и к ней из темноты вытянулись огромные черные руки, стремившиеся, казалось, схватить ее. Мериамон засмеялась.
— Нет, злой дух, — произнесла она, — ты не можешь проникнуть за пределы этого круга — это выше твоих сил! Натаска! Еще раз заклинаю тебя жизнью и смертью, приди сюда, ты, которая была слугой, а теперь стала «выше царицы»!
Пока она говорила, от мертвой женщины, лежавшей на коленях Осириса, отделилась другая фигура, совершенно подобная Натаске, и встала перед нами. Но тело продолжало лежать на коленях Осириса, так как это был Ка.
— Что тебе надо от меня? — заговорил устами Натаски Ка. — Что ты хочешь от меня, ты, погубившая мое тело? Зачем беспокоишь меня?
— Я хочу, чтобы ты поднял завесу будущего… Говори, что ожидает меня, я приказываю тебе!
— Нет, Мериамон, этого я не могу, я — Ка, обитатель гробницы, я должен охранять дух Натаски во все время ее смерти, вплоть до возрождения. Я ничего не знаю о будущем. Спроси того, кто знает!
Мериамон снова три раза выкрикнула имя Натаски. Вдруг на голову статуи Осириса села большая птица с золотым оперением, голова ее была головой женщины и походила на Натаску. Это был Ба.
— Что хочешь ты от меня, Мериамон? — заговорил он. — Зачем ты вызвала меня из другого мира, ты, погубившая мое тело?
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что ожидает меня в будущем. Говори, приказываю тебе!
— Нет, Мериамон, — ответил Ба, — я не могу и не знаю. Я — Ба и летаю от смерти к жизни и от жизни к смерти, пока не наступит час пробуждения. Я ничего не знаю в будущем, спроси того, кто знает!
В третий раз Мериамон начала вызывать Натаску. Раздался звук, похожий на вой ветра, и сверху прямо на чело мертвой Натаски спустился огненный язык. Глаза всех мертвецов уставились на него. И мертвая Натаска заговорила, хотя губы ее не шевелились.
