Робин Янг - Отступник
– Двуличный? – Роберт с такой силой стиснул рукоять меча, что костяшки пальцев у него побелели. Он ткнул им в Комина, уперев острие тому в горло. – Может, рассказать тебе, как умер Уоллес, сукин ты сын? – Свободной рукой он махнул в сторону часовни, из которой вышел Комин: – Будь ты проклят! А я‑то думал, что ты молил о прощении!
Комин хрипло расхохотался, не сводя глаз с меча.
– Прощение? Оно мне без надобности. Уоллес стал загнанной крысой. Рано или поздно Эдуард все равно вздернул бы его. Так что в его смерти нет моей вины.
– Нет? Это ведь ты выманил его из укрытия, использовав Джона Ментейта. – Роберт заметил удивление, мелькнувшее в глазах Комина. – Ко мне в Тернберри пришел Нейл Кэмпбелл. Он и рассказал мне о засаде под Глазго, о том, что у Ментейта откуда-то взялся большой отряд, хотя стольких людей у него отродясь не было, и что у одного их них недоставало кисти руки. Мы с тобой знаем, что это был Макдуалл. Так же, как мы оба знаем, что только ты, один из немногих, кто посвящен в мои планы, мог предать меня.
– Ты ничего не сможешь доказать. Ничего!
Роберт мрачно улыбнулся.
– В некотором смысле я должен быть тебе благодарен. Твоя двуличность заставила меня действовать. Наконец-то я освободился от кандалов Эдуарда. Пока мы с тобой здесь мирно беседуем, мои союзники готовят мою коронацию. Более того, ты поддержишь меня в моих требованиях.
Джон Комин злобно оскалился.
– Да я скорее…
– Ты поддержишь меня, или я расскажу всем о твоем предательстве. Ты выдал защитника Шотландии врагам, чтобы его могли казнить на плахе. Уоллес до сих пор пользуется уважением. Разве ты не слышал криков ярости, когда весть о его гибели дошла до северных земель? Что сделают эти самые люди, когда узнают, что в его смерти повинен ты? Или ты думаешь, что они пойдут за тобой? Да они вздернут тебя на ближайшем суку!
– Роберт!
Оглянувшись, он увидел, что Кристофер отошел от двери.
– Монахи, – прошипел рыцарь. – Они идут сюда!
– Заприте дверь, – прорычал в ответ Роберт.
Он отвлекся всего на миг, но Комину этого оказалось достаточно: он толкнул его в грудь с такой силой, что Роберт отлетел к одной из колонн. Пока он приходил в себя, Комин бросился бежать. Нырнув за крестную перегородку, он устремился к боковой двери в противоположном проходе. Роберт помчался за ним. Огоньки свечей бешено затрепетали, когда они пробегали мимо, и на стенах заплясали гигантские тени.
Роберт в прыжке ухватил Комина за край накидки, и та затрещала по швам, когда он заставил своего врага остановиться. Комин резко развернулся и нанес ему удар в лицо, но Роберт успел пригнуться. Выпустив ткань из рук, он зарычал и ткнул в него мечом, намереваясь принудить Комина сдаться. Тот попятился, дико оглядываясь по сторонам в поисках оружия. Прыгнув к алтарю, он схватил большой серебряный подсвечник. От толчка свеча выпала из него и погасла, ударившись об пол. Комин перехватил подсвечник обеими руками, словно меч. По длине он почти не уступал клинку Роберта. Внезапно он замахнулся им, как топором, целясь Роберту в голову.
Роберт отскочил в сторону.
– Поддержи мое право на трон! А если откажешься, то, став королем, я изгоню тебя и все твое поганое племя из Шотландии!
В ответ Комин с ревом кинулся на него. Отбив подсвечником меч Роберта в сторону, он с размаху ударил его в бок. От такого удара ребра у Роберта непременно затрещали бы, если бы не кольчуга. Но и так его отбросило на сиденья клироса, и одна из скамей со скрежетом поехала по выложенному плитками полу, когда он обрушился на нее. Роберт выронил меч. Кристофер что-то кричал ему. Снаружи тоже донеслись слабые выкрики – это монахи попытались войти в церковь и обнаружили, что дверь заперта.
Подхватив с пола меч, Роберт оттолкнулся и встал. Комин вновь атаковал его. Уклонившись от удара, нацеленного ему в голову, Роберт замахнулся мечом. Кровь вскипела у него в жилах. Кончик клинка скользнул по предплечью Комина, вспарывая ткань и кожу под ней. Комин взревел, но не выпустил подсвечник из рук. Сердце гулко застучало у Роберта в груди, когда они закружились в смертельном танце, словно враги на поле брани. Залитый трепетным пламенем свечей клирос, стук в двери и крики монахов – все это отошло на второй план вместе с его благими намерениями. Он пришел сюда, чтобы угрожать репутации Комина и его положению, но не жизни. Однако сейчас его охватило жгучее желание покончить с ним раз и навсегда.
Он шагнул вперед, намереваясь еще раз ранить своего врага. Комин отреагировал очень быстро, парировав его удар. Серебро и сталь столкнулись с гулким звоном, эхо которого раскатилось по всей церкви. Роберт почувствовал, как треснул его клинок, еще до того, как увидел это собственными глазами: меч его вздрогнул и переломился. Верхняя половина его с лязгом улетела на хоры клироса, а у него в ладони остались лишь рукоять и зазубренный обрубок металла. Он в ужасе уставился на меч, подаренный ему дедом в тот день, когда его произвели в рыцари. И тут Комин подскочил к нему вплотную и вонзил ему подсвечник в живот. На сей раз кольчуга не смогла погасить удар, и Роберт согнулся пополам.
– Роберт!
Когда по нефу разнесся крик Кристофера, за которым раздался топот ног, Роберт схватился за кинжал и сорвал его с пояса. Выпрямившись, он выставил его перед собой, целясь в Комина, который вновь бросился на него. Воткнув лезвие ему в бок, он с силой рванул его кверху. Глядя Комину прямо в глаза, Роберт почувствовал сопротивление, когда кинжал наткнулся на ребра, а потом раздался отвратительный хруст: клинок вошел в плоть, круша кости. На руку ему хлынула горячая струя. Из раны полилась кровь, черная в пламени свечей. Комин выпустил подсвечник, и тот с лязгом упал на пол. Он схватил Роберта за плечо, и ярость на его лице сменилась безмерным удивлением. Роберт, оскалив зубы, повернул клинок в ране, наслаждаясь агонией в глазах своего смертельного врага.
Комин оттолкнул его, а потом неуверенно попятился обратно к алтарю. Опустив взгляд на кинжал, рукоять которого торчала у него в боку, он ухватился за нее. Закрыв глаза, с искаженным лицом, он, сдавленно зарычав, вырвал его. Стук в дверь церкви усилился. Комин, обессилев, привалился к алтарю. Кровь толчками била у него из раны. Она пошла у него ртом, окрасив стиснутые зубы. Роберт, согнувшись пополам и тяжело дыша, вздрогнул от неожиданности, когда рядом с ним вырос Кристофер.
На лице рыцаря отразился шок, когда он увидел Комина.
– Надо уходить, – сказал он Роберту, с трудом отрывая взгляд от раненого. – Быстрее!
![Сергей Дмитренко - Поле брани [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
