Робин Янг - Отступник
Отряд разделился на две части. Роберт повел Кристофера и еще трех рыцарей к домику аббата, выстроенному чуть в стороне от церкви. Окна его зияли не внушавшей надежд темнотой. Подходя к дверям, он вдруг услышал скрип снега под чьими-то ногами. Едва Роберт со своими людьми успел скользнуть в темноту портика, как мимо прошли трое монахов, призрачно-невидимые в своих серых рясах с клобуками, и лишь пар от дыхания выдавал их присутствие. Роберт выглянул из темноты, провожая их взглядом, пока они не скрылись в одном из зданий, стоявших вокруг клуатра. Он уже поворачивался к двери, как вдруг заметил цепочку одиноких следов, уходящих от дома аббата. Монахи протоптали в снегу целую тропинку, направляясь на ежедневную службу, следуя одним и тем же маршрутом. А эти следы были оставлены одним человеком, который прошагал к церкви по траве, на которой лежал еще девственно чистый и нетронутый снег. Заметив тусклый свет в окнах, Роберт вдруг ощутил прилив возбуждения.
– Сначала проверим церковь.
– А монахи? – предостерег его Кристофер.
Но Роберт уже не слышал его, шагая по траве. Достигнув паперти, он подошел к двери и опустил щеколду. Раздался легкий скрип, и дверь приотворилась. Он прижался лицом к щели, обводя взглядом неф, проходы по сторонам которого терялись в темноте. В самом конце его тусклый свет сочился из-под крестной перегородки, отделявшей клирос от нефа. До него долетел сильный запах благовоний, и он понял, что монахи готовили церковь к вечерней службе. Александр был прав – времени у него оставалось совсем немного.
Со своего места он мог разглядеть немногое, и потому Роберт шагнул внутрь. Четверо его спутников последовали за ним, по его сигналу оставшись сторожить у дверей. Роберт двинулся вперед по холодному нефу, и шаги его гулким эхом прокатились по помещению, а огоньки свечей впереди затрепетали от сквозняка, врывавшегося в приоткрытую дверь у него за спиной. Подойдя к клиросу и никого там не обнаружив, он почувствовал, как его охватывает отчаяние. На средокрестии Роберт остановился, настороженно вглядываясь в такую мирную темноту. Он уже развернулся, чтобы уходить, когда до его слуха донесся какой-то звук.
Скользнув за колонну, он стал вглядываться в темноту в дальнем конце прохода. Лунный свет косо проникал в высокие стрельчатые окна, через равные промежутки освещая пол. Вдалеке невысокие каменные ступени вели к проему, за которым скрывалась небольшая часовня, как решил Роберт. Оттуда вышел человек, спустился по ступеням и зашагал по проходу в его сторону. Когда он миновал одно из пятен лунного света, лицо его резко выступило из темноты. Это был Джон Комин.
Роберт впился взглядом в это острое и злое лицо. Именно его образ преследовал Роберта после бегства из Вестминстера, когда он пробирался по топким берегам Тайберна к тому месту, где его ждал Нес с лошадьми. Именно его образ погнал Роберта в Миддлсекский лес, пока Эймер де Валанс преследовал его по пятам. Мчась через него напрямик, не разбирая дороги и останавливаясь только для того, чтобы сменить загнанных лошадей, он со своими людьми избежал плена, но ожидание ареста не покидало его на протяжении всего долгого пути на север. Они обходили города стороной, что лишь удлиняло их маршрут, и только в сентябре Роберт пересек границу. К концу месяца он прибыл в Тернберри и встретился с женой и дочерью, и уже оттуда, из своего заново отстроенного замка, стал рассылать приказы своим арендаторам и союзникам. Выпавший в октябре снег дал ему передышку, но Роберт понимал, что долго она не продлится. Игра началась: предательство его раскрылось. Он должен был быстро составить план действий, прежде чем за ним придут. Последовали недели тайных встреч и договоренностей, и все это время перед его внутренним взором стояло лицо Джона Комина, омрачая его мысли.
Комин остановился как вкопанный, когда из темноты к нему шагнула закутанная в накидку фигура с мечом в руке. Роберт откинул с головы капюшон, и выражение удивления сменилось на лице Комина ужасом.
При виде потрясения на лице своего врага Роберт почувствовал, как у него улетучиваются последние остатки сомнений относительно авторства письма, обнаруженного среди вещей Уильяма Уоллеса.
– Что с вами, сэр Джон? У вас такой вид, словно вы узрели привидение. – Голос его подрагивал от сдерживаемой ярости. – Полагаю, так оно и есть, поскольку вы явно рассчитывали, что жизнь моя оборвется в Лондоне, а кости сгниют в Тауэре.
Комин облизнул губы.
– Почему вы здесь?
– Разве король Эдуард не сообщил вам, что я вернулся в Шотландию? – Голос Роберта сочился язвительной насмешкой. Он наслаждался выражением лица Комина, которое говорило ему, что тот ничего не знает. Роберт понял, что король сомкнул шеренги после его бегства. – Мне представляется, что, придя завтра на Совет юстициаров, вы обнаружите, что я стал главной повесткой дня. – Он шагнул к Комину. – Но сначала покончим с нашим общим делом.
Джон Комин не сдвинулся с места, но взгляд его метнулся от Роберта к двери церкви, которую охраняли Кристофер с рыцарями.
– Монахи могут вернуться в любой момент. Они предупредят моих людей.
– У меня всего один вопрос. Это не займет много времени.
– Вопрос?
– Несколько месяцев я ломал голову над тем, почему вы так долго тянете с ответом на мое предложение. Теперь я понимаю почему: у вас были другие планы. Я одного не понимаю – зачем? – На лбу у Роберта собрались морщинки. – Зачем вы это сделали, Джон? Для чего вы подбросили письмо Уоллесу, выдав меня англичанам? Неужели вы согласны терпеть короля Эдуарда?
В глазах Комина вспыхнула ярость.
– Вы с Эдуардом – не единственные претенденты. На Совете рассматривались еще одиннадцать кандидатур, помимо вашего деда и Джона Баллиола. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Моего отца в том числе.
Роберт уставился на него, не веря своим ушам.
– Вы хотите стать королем?
– Почему нет? – вспыхнул Комин. – Когда вы отказались от должности хранителя, я стал управлять королевством. Пока вы кланялись Эдуарду, я вел нас к победам. Баллиол – мой родственник, и моя семья по-прежнему пользуется здесь уважением, тогда как о вашей уже почти забыли. Вы стали пережитком прошлого и теперь цепляетесь за последние нити власти, оставшиеся после вашего деда. Но, говорю вам, они уже проскользнули у вас между пальцев. И пока я жив, вы не получите корону Шотландии. – Лицо Комина исказилось от бешенства. – Вы – двуличный негодяй, желающий урвать добычу, которая ему не по зубам!
– Двуличный? – Роберт с такой силой стиснул рукоять меча, что костяшки пальцев у него побелели. Он ткнул им в Комина, уперев острие тому в горло. – Может, рассказать тебе, как умер Уоллес, сукин ты сын? – Свободной рукой он махнул в сторону часовни, из которой вышел Комин: – Будь ты проклят! А я‑то думал, что ты молил о прощении!
![Сергей Дмитренко - Поле брани [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
