Мишель Зевако - Заговорщица
Глава XXXVIII
ПРИЗРАК УХОДИТ В НЕБЫТИЕ
Почти час простоял Пардальян над трупом Моревера. Он вспомнил далекие годы своей ушедшей молодости. Перед глазами его встал образ незабвенной Лоизы. Вот она лежит на смертном одре, вот приподнимается и из последних сил обнимает его… как же она была прекрасна, как сияли ее голубые глаза! Сколько в них было чистой любви и сколько глубокой скорби в этот миг расставания навеки!…
Вот ее гроб, усыпанный белыми цветами… Вот могила на маленьком кладбище в Маржанси. Она сама захотела покоиться там… Около места ее вечного упокоения он поклялся отомстить убийце. Нынче он сдержал свою клятву: труп негодяя лежит у ног шевалье.
И тут Пардальяна охватило ощущение бессмысленности жизни. Умерли все тс, кого он любил, нет и тех. кого он ненавидел… Он почувствовал себя одиноким, отчаянно одиноким…
Перед его внутренним взором возникло было лицо Фаусты, но он почувствовал, что совершенно равнодушен к этой женщине. Потом он вспомнил о Виолетте, о молодом герцоге Ангулемском. и грустная улыбка осветила лицо шевалье.
Наконец в памяти его всплыл нежный облик Югетты, доброй хозяюшки, и Пардальян прошептал:
— А вдруг я еще найду место, где усталый путник может приклонить голову?..
Так он стоял, объятый грезами, грезами опасными и чарующими, ибо они отвлекали его от реальной жизни. Внезапно послышались чьи-то шаги. Пардальян обернулся. Перед ним стоял какой-то крестьянин.
Шевалье провел рукой по лбу, отгоняя мысли о будущем, и вернулся к настоящему. Он попросил одолжить ему лопату и заплатил экю. Крестьянин увидел труп, страшно перепугался, но не убежал и лопату дал. Пардальян вырыл могилу в холодной мерзлой земле. Он опустил туда труп своего врага и прикрыл попоной, снятой с коня Моревера. Потом шевалье засыпал яму и собрался уезжать,
Крестьянин робко попросил:
— А можно я возьму коня? Правда, он измучился, но он молодой и сильный, наверняка оправится.
— Бери, приятель, бывшему хозяину он больше не понадобится, — ответил Пардальян.
Пардальян сел в седло. Его конь уже успел отдохнуть, и скоро шевалье оказался в Шатодене.
Шатоден нынче напоминал Божанси: так же гудел и волновался. Известие о гибели герцога де Гиза разошлось по всей Франции, словно круги по воде, куда бросили камень. В Шатодене сторонники Гиза тоже кричали, грозились, собирались идти на Париж.
— Интересно, что случится, если я встану сейчас перед людьми и заявлю: «Это я убил вашего герцога, причем убил в честном поединке»? — хмыкнул шевалье.
Он нашел гостиницу получше и провел там ночь. На следующее утро Пардальян направился в Блуа. И первым человеком, которого он увидел в городе, оказался Крийон, храбрый Крийон. Капитан командовал отрядом солдат, которые разгоняли толпу горожан, оравших что есть силы:
— Смерть Валуа! Отомстим за Гиза!
Солдаты с Крийоном во главе действовали уверенно, и через несколько минут смутьяны разбежались.
Пардальян окликнул командира:
— Эй, господин де Крийон!
Крийон подъехал к шевалье и радостно протянул ему руку.
— А у меня к вам просьба, сударь, — сказал с улыбкой Пардальян.
— Для вас — все, что хотите!
— Буду очень благодарен вам, если вы поможете. Вчера во дворце госпожи Фаусты арестовали двух ее служанок. Бедные девушки совсем ни при чем. Нельзя ли их освободить?
— Через час они будут свободны. Я сам помогу им выехать из города.
— Спасибо! И еще, будьте любезны, сообщите им, что, их ждут в Орлеане… Они знают, куда ехать…
— Обязательно передам, — сказал Крийон. — А вас, дорогой друг, я попрошу быть поосторожней: Ларшан на вас очень зол…
— Мало ему одной сломанной ноги!.. Если не угомонится, сломаю вторую!
Крийон расхохотался.
— Впрочем, теперь вам окажет покровительство Его Величество, — заметил он. — Поедемте со мной, я представлю вас королю.
— Зачем? — флегматично спросил шевалье.
— Как «зачем»? — удивился Крийон. — Король очень хочет вас видеть. Его Величество желает вознаградить человека, который…
— Но я вовсе не хочу видеть Валуа… Один вид короля навевает на меня тоску… Господин де Крийон, если он снова вспомнит обо мне, скажите, что вы меня не видели.
— Хорошо! — согласился изумленный Крийон.
Они пожали друг другу руки, и шевалье продолжил свой путь через город. В Блуа было более или менее спокойно — особенно после того, как Крийон разогнал самых крикливых из сторонников герцога.
— Странный человек, очень странный! — прошептал бравый вояка, провожая взглядом шевалье. — Не понимаю я его и, наверное, никогда не пойму…
Пардальян отправился к «Замковой гостинице», где, как помнят наши читатели, он остановился до того, как Крийон отвел его в замок. Шевалье надеялся найти там Клемана, но не обнаружил его.
— Наверное, он уехал обратно в Париж, — решил Пардальян.
Шевалье попросил ту же комнату, что занимал раньше. Он собирался провести в Блуа дня два, отдохнуть, подумать, а потом вернуться в столицу.
Он нуждался не столько в отдыхе, сколько в свободном времени для размышлений: шевалье предстояло принять решение, от которого, возможно, зависело его будущее.
В тот же день Пардальян узнал, что герцогине де Монпансье удалось бежать. Ускользнул и герцог де Майенн, а с ним и важные вельможи, прибывшие в Блуа на заседание Генеральных Штатов. Итак, Генрих III не сумел в полной мере воспользоваться плодами своей победы. Погиб только кардинал де Гиз, его закололи кинжалом как раз в тот день, когда шевалье вернулся в Блуа.
Назавтра Пардальяну сообщили, что король выехал в Амбуаз. Якобы Его Величество желал побеседовать с пленниками. На самом деле Генриху было неуютно в Блуа. Усилиями Крийона там навели порядок, но тишина городских улиц казалась королю зловещей. Он боялся взрыва ненависти и не доверял горожанам.
Прошло уже два дня, а шевалье все не мог решить — что же ему предпринять? Он колебался и поминутно спрашивал себя:
— Ехать мне во Флоренцию или не ехать?
Каждый день к Пардальяну заглядывал Крийон, и они по-настоящему подружились. Бравый воин в отсутствие короля исполнял обязанности коменданта замка и коменданта города.
Как-то Пардальян вместе с Крийоном навестил покалеченного Ларшана.
— Мне очень жаль, — сказал шевалье, — что я так неудачно швырнул канделябр и сломал вам ногу.
— Еще бы вам не жаль, — проворчал Ларшан, — вы ведь хотели мне череп проломить!..
Капитан лежал в постели, и вынужденное безделье его очень раздражало.
Пардальян мило улыбнулся:
— Я так расстроился из-за вашей ноги, что не могу даже представить, что бы со мной сталось, если бы я проломил череп такому отважному офицеру. Наверное, я впал бы в отчаяние…
