Владимир Андриенко - Гладиаторы
На колеснице рядом с возницей находился полный человек в пурпурной тоге. В его руках был скипетр из слоновой кости увенчанный орлом. Колесница приблизилась к ложе императора, и распорядитель приветствовал его поднятой рукой.
— Ave ceasar imperator! (Приветствую тебя император!)
Шествие проделало круг и вернулось к тем воротам из которых появилось. Распорядитель игр сошел с колесницы, предал появившемуся жрецу Юпитера свой жезл и удалился.
Теперь пришло время скачек! Жрец махнул куском белой ткани, и в то же мгновение упала веревка, преграждавшая путь колесницам. Возничие заставили коней рвануть с места. Грохочущие махины полетели по арене. Лошади разных мастей шли ровным галопом. Раздавались яростные крики, что пересиливали шум от грохота колесниц и от топота копыт сотни лошадей….
Двери камеры отворились, и первым внутрь вошел надсмотрщик с факелом в руке.
Заключенные закрыли глаза руками. Яркий свет резанул им по глазам. В камеру вошли вслед за факелоносцем трое людей.
— Децебал? — спросил один из них и подошел к Кирну. — Вставай!
— Это я Децебал! — дак поднялся с каменного пола.
— Ты? Настоящий Геракл! Тогда пойдешь с нами.
— А куда вы его ведете? — Кирн стал подниматься вслед за Децебалом.
Но один из стражников сильной рукой вдавил его обратно.
— Ты пока сиди здесь. Твоя очередь еще придет!
Децебал покорно отправился за стражниками и последовал за факелоносцем. Он понял, что его вели в камеру пыток. Он уже знал, в чем его станут обвинять и какое признание нужно палачам. Конечно, теперь уже не стоило сильно хранить тайну, так как это не могло никому повредить. Скорее всего, все гладиаторы или другие участники рабского заговора или погибли в те страшные дни в Помпеях, или сумели бежать. Он же не слышал, чтобы схватили Келада или кого-то из их ближайших соратников.
Но выдавать никого он все равно не собирался. Пусть римляне хоть в это потерпят поражение. Страшные палачи Мамертина ничего от него не добьются.
Его втолкнули в большое помещение, ярко освещенное многочисленными факелами. Больше того яркий огонь пылал в большой жаровне на которой калились инструменты для пыток.
Возле этих страшных орудий стоял громадные палач, обнаженный по пояс в одной кожаной набедренной повязке. Мощное тело этого человека казалось красным от пляшущих огней большого пламени, и он напоминал скорее не человека, но демона подземного мира вырвавшегося на свободу.
— Привяжите раба к пыточному креслу! — приказал человек, который командовал здесь всем.
Теперь Децебал смог хорошо рассмотреть его. В камере он не имел такой возможности из-за плохого освещения, а по пути он шел за его спиной.
Это был среднего роста мужчина с худощавой фигурой. Но по нему сразу было видно, что он принадлежит к военному сословию. Все его тело было подтянутым и гибким, а руки выдавали в нем опытного мечника.
Дака привязали к высокому деревянному креслу так, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Префект Помпедий Руф донес божественному цезарю, о том, что ты и твои сообщники готовили в Помпеях восстание против власти императора. Это так?
— Восстание? О каком восстании ты говоришь, господин? Просто несколько рабов взбунтовалось, воспользовавшись стихией. А Гай Сильвий Феликс ложно возвел на меня обвинение из лично мести.
— Но обвинение на тебя подтверждается другими людьми, дак. У меня есть сведения, что заговор гладиаторов был. И этот заговор охватил в Помпеях и пригородах более 2 тысяч человек. Но по причине извержения Везувия эти преступные планы провалилась. Сами боги взбунтовались против вашего мерзкого преступления и потому погибли города империи!
— Ты хочешь, чтобы я признал существование заговора? — спросил Децебал.
— Да. Скажи правду и не будешь подвергнут пыткам!
— Правду я уже сказал тебе. Ни о каком заговоре я не слышал. И если хочешь, то можешь приступать к пыткам, римлянин. Боги видят, смогут ли твои пытки сломить меня. Я из народа даков. А даки боли не бояться. Они прирожденные воины и именно поэтому вы до сих пор не покорили мою страну.
— Отличные слова, варвар. Но ты не добавил одного слова, "пока" не покорили твою страну. Пока. Все в будущем.
— Будущее открыто только бессмертным богам, римлянин.
— Не только. Твое будущее могу предсказать и я. Ты скоро умрешь.
Децебал засмеялся.
— И ты думаешь напугать меня этим?
— Нет, не напугать.
— Тогда приступай к пыткам, римлянин. Не трать слов понапрасну.
— Сейчас ты увидишь пытку, гладиатор. Но пытать я стану не тебя. На твоих глазах станут пытать других рабов до тех пор, пока ты не скажешь правду и не назовешь имена твоих сообщников.
Дакиец побледнел и ничего не сказал на заявление римлянина.
— Тебя проняли мои слова, раб? Не так ли? Я вижу даже в этих красноватых бликах бледность твоего лица. Вот мы и проверим твою знаменитую выдержку. Давайте первого раба.
В пыточную камеру стащили гладиатора, которого Децебал знал в Помпеях. Он был из новой партии, купленной Акцианом совсем недавно. Дак сам лично проверял их умение драться на мечах и ставил им метки.
— Привяжите его к столбу!
Гладиатора, а это был молодой мальчишка из племени свевов, на вид ему было не больше 19–20 лет, привязали к столбу, подняв ему руки вверх. Палачи сдернули с него лохмотья и обнажили тело.
— Что повелишь делать, господин? — спросил один из подручных палача.
— Начинайте с масла! Полейте рабу ступни маслом и поджарьте их на огне!
Палачи быстро стали выполнять приказание. Они сами были рабами и знали что положено за промедление.
Ноги свева облили маслом и поднесли к ним факелы.
— Жги!
Языки пламени окутали ступни молодого гладиатора. Он дико завопил от боли, и его тело стало извиваться, но убрать свои ноги от огня он не мог!
— Хватит!
Факелы были убраны.
— Итак, Децебал, ты хочешь говорить? Тебе ведь не хочется, чтобы юноша продолжал страдать дальше, не так ли?
Дак молчал. И только лоб его покрылся холодной испариной.
— Расскажи мне о заговоре и его престанут пытать. Больше того окажут помощь. У нас здесь есть отличные мази от ожогов. Юноше забинтуют ступни, и он сможет ходить через время.
— Я ничего не знаю о заговоре гладиаторов, — произнес Децебал. — И зачем продолжать пытку этого раба? Пытай меня!
— Тебя? Нет! От тебя мало чего можно добиться пыткой. Продолжайте, И Больше огня! Больше!
Уже три факела были поднесены к ногам несчастного раба, и по камере распространился отвратительный запах горелой человеческой плоти. Раб снова дико заорал. И его вопли разрывали голову дака словно раскаленные молнии.
