Владимир Андриенко - Гладиаторы
— Но Акциан мертв.
— Вот как? А я имею совсем иные сведения. Акциан жив. И уже направился в Рим. Больше того ланиста незадолго до катастрофы уже обзавелся в Риме собственностью. Мне донесли о том верные фискалы.
— Что? Акциан избежал не только гибели но разорения? — искренне удивился Феликс, большая часть состояния которого была утеряна.
— У него там был расторопный управляющий по имени Марцелин. Из бывших рутиариев. Вот этот самый Марцелин и приобрел на его имя дом и гладиаторскую школу в Вечном городе. А сегодня мне доложили, что сам Акциан в сопровождении отряда рабов и слуг ускакал в Рим. И там я предам ему раба по имени Децебал. Да и второго также. Этот Кирн, как выяснилось также из гладиаторов господина Акциана. Я также скажу ему, что ты поймал и вернул ему этих двух рабов. И возможно он захочет отблагодарить тебя, Гай….
Сатерн подобрался к лошади Феликса и тронул его за кончик калиги.
— Что? — тот вышел из оцепенения и посмотрел на грязного человека рядом. — Кто ты такой? — грубо спросил он.
— Квирит, почтенный Гай. Квирит! Гражданин Рима. И твой слуга.
— Что? Мой слуга? Но я совсем не знаю тебя!
— Но, тем не менее, я служил тебе и ты платил мне деньги, господин.
— Странные вещи ты говоришь, квирит. А как твое имя?
— Меня зовут Сатерн.
— Мне не знакомо это имя. Я скажу больше — я впервые его слышу.
— Меня нанял на службу тебе известный рутиарий Квинт.
— Что? Ты знаешь Квинта? Где он?!! — вскричал всадник.
— Погиб, господин. Погиб. Я точно знаю от верного человека, что Квинта более нет в живых. Но тебе не стоит переживать так. Я могу сделать то, что не может теперь сделать Квинт. Я слышал, господин, что ты нуждаешься в человеке, который знает, кто возглавлял заговор гладиаторов? Так я и есть такой человек. Я по заданию Квинта и на твои деньги, господин, искал заговорщиков и нашел их! Но Квинт стал слишком жаден и не захотел делиться со мной и потому не узнал самого главного.
— И ты сможешь доказать, что Децебал возглавлял заговор?!
— Конечно, могу, господин. Кто как не я это может сделать? Но мои услуги стоят недешево, господин.
— Я многое потерял в Помпеях.
— Тогда я продам свою тайну другому.
— Префекту? Он не станет тебе платить.
— Зачем префекту? Твой жене, господин. Госпожа Юлия заплатит многое за эту информацию.
— Что?! Но моя жена погибла! Её больше нет! Ты слышал? Нет! Её следует искать в царстве Аида!
— Не стоит так орать, господин. Нас могут услышать. А это не в твоих интересах.
— Откуда знаешь, что Юлия жива?
— Я видел её среди беженцев. Он со своей рабыней сбежала из города. Больше того все её рабы и слуги также сумели уйти с тюками нагруженными ценностями из твоего городского дома. И она сейчас направляется в Рим.
— В Рим? Это плохо! У неё там большие связи. Стоит Юлии обратиться к Веспасиану и он вспомнит, что знал и уважал её отца Виндекса. Он первым поднял восстание против Нерона.
— Возьми меня на службу, господин. И клянусь тебе, что ты скоро вернешь себе все, что потерял в Помпеях.
— Так ты не побежишь к моей жене?
— Если ты меня к этому не вынудишь, господин. Мне нужен покровитель в Риме. И лучше тебя на эту роль не подойдет никто.
— Значит, ты чего-то боишься? Не так ли?
— Это мое дело, господин!
— Хорошо! Храни свою тайну! Я беру тебя на службу. И если ты поможешь мне восстановить состояние, то не останешься в накладе. Я даже предложу тебе место для жизни в моем доме в Риме.
Донос Сатерна действительно оказался важным свидетельством против Децебала и Помпедий Руф усилил его охрану как государственного преступника.
По приезде в Вечный город его сразу же поместили в Мамертинскую тюрьму. Децебал вместе с Кирном попали в одну из подземных камер, куда не проникал и луч света. Вокруг была густая тьма, и они не знали даже как, велика их камера.
— Здесь сыро, — произнес грек первую фразу в камере.
— И темно! Мы в каменном мешке, Кирн. И, похоже, отсюда уже нам никогда не сбежать.
— Сбежать из Мамертина? Ты шутишь, Децебал? Из такой тюрьмы не бегут!
— Да. Отсюда не бегут. Мы попали в ловушку, Кирн. Все кончено. Все! И как глупо! Я так хотел бороться за свободу. А умру никому не известным гладиатором. И самое плохое, что я ничего не сделал в своей жизни. Ничего!
— Тебе жалко, что ты не поднял людей на борьбу? Но значит, бог не захотел этого. Я и раньше говорил тебе. Ничего тебе не изменить. Ты человек и твои силы малы. Ты не бог, Децебал. И твой Спартак не был богом.
— Но разве не люди все меняют? Посмотри на римскую империю. Веспасиан поднял мятеж азиатских легионов и стал цезарем. Повелителем огромной империи.
— Ты снова не понял меня, друг. Что такое наша жизнь здесь на земле? Это краткий миг, перед вечностью. А что значит сорок или даже сто лет земной жизни пред вечностью! Меня так же спросил об этом Давид, когда бог еще не просветил меня.
— Но тогда зачем все это? Зачем мы приходим в этот мир, Кирн? Можешь ты это мне объяснить?
— Нет. Я сам мало знаю. Мне не довелось много узнать об истинной вере. Давид так мало успел мне поведать.
— А ты не боишься умереть, Кирн?
— Нет, — спокойным голосом ответил грек. — Новая вера научила меня не бояться смерти. Да и все равно придется умирать. Не все ли равно сегодня или завтра?
— Странное отношение к смерти. Хотя может быть действительно все равно? Или Юлия была права? Она говорила мне, что жизнь дарует мне величайшее счастье — любовь женщины. Как думаешь, Кирн?
— Любовь женщин преходяща. Такие вещи недолговечны.
— Ну и что же? Пусть бы она длилась год или два! Но может быть, эти два года были бы счастливыми? Я ведь до неё не знал даже что такое любовь. У моего отца и матери никогда не было таких отношений. У нас в Дакии женщин отдают в жены без их согласия и родители молодых меньше всего интересуются чувствами мужчины и женщины.
— Значит, тебе был дарован краткий миг счастья, Децебал. Не так уж и мало….
Главк не явился к Сатерну. Он решил действовать иначе и поставить не на старого доносчика. Слишком уж скользкой личностью был этот человек и всегда заботился только о личной выгоде.
Лекарь медленно брел по мостовой и глазел по сторонам. Рим показался ему прекрасным городом, и везде были следы величия, даже в нищем квартале, где он снял маленькую комнатушку. Ритм жизни здесь был много быстрее чем в размеренных Помпеях. Все вокруг были деятельны и здесь постоянно кипели страсти. Квириты обсуждали последние новости много говорили о войне, о гранцах империи, о хлебной дани, о гладиаторских боях, о скачках, о сыновьях императора Тите и Домициане.
