Камран Паша - Тень мечей
Мириам дрожащими руками схватила ее и стала жадно пить. Ричард, глядя на обессилевшую пленницу, почувствовал, как на него вновь накатывает волна ярости, и ему стоило больших усилий, чтобы сдержаться и тут же, на месте, не обезглавить тамплиера. Солдат, по-видимому, догадался, что его триумфальный захват одной из женщин Саладина имеет не такой успех, на какой он рассчитывал, поэтому стал пятиться к выходу из шатра. Несколько раз виновато поклонившись, он удалился, так и не поняв, в чем же его провинность.
Ричард Львиное Сердце пристально смотрел на девушку, чье лицо то и дело возникало в его памяти с того самого момента, как он очнулся от лихорадки. Даже с подбитым глазом и счесанными, грязными щеками она оставалась божественно красивой.
— Я прошу прощения, моя госпожа, — произнес он, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. — Мои солдаты — грубые животные.
Мириам окинула Ричарда долгим взглядом. Он видел в ее изумрудных глазах страх и замешательство.
— Король меня помнит? — спросила она по-французски с тем странным акцентом, который Ричард считал необъяснимо соблазнительным.
Он мягко улыбнулся. Лучше, чем она думает.
— Как я мог забыть? Ты спасла мне жизнь, Мириам.
Еврейке удалось подняться, хотя Ричард заметил, что ей больно стоять. Ему доложили, что девушка упала с верблюда и была ранена во время захвата каравана. Но если он узнает, что его солдаты хоть пальцем к ней прикоснулись, их ждет ужасное возмездие.
Мириам расправила плечи и с достоинством, на какое только была способна в подобных обстоятельствах, встретилась взглядом с королем.
— В таком случае услуга за услугу?
Ричард знал, что она считает его убийцей и варваром. Возможно, в чем-то она была права. Но он рассчитывал, что сможет показать и другие стороны своей души.
— Никто тебя пальцем не тронет, — произнес Ричард и галантно, как он надеялся, поклонился. Этот поклон девушка, по-видимому, сочла неуместным манерничаньем. — Клянусь Христом.
Мириам ухватилась за деревянный стул, стоящий у стола, — от слабости и боли у нее подкосились ноги. Но голос ее оставался сильным и уверенным.
— Отпусти меня.
Боже, если бы все было так легко — в любви и на войне!
— Не могу, моя госпожа. Ты прекрасный лекарь, но бездарный шпион.
Мириам побледнела.
— Не понимаю, о чем речь.
Ричард повернулся к ней спиной, не желая слушать возражений, и выглянул из шатра. Шатер был разбит прямо у стен Арсуфа, посреди оливковой рощи, которую сейчас истребляли десятки его солдат, выкапывая новый оборонительный ров вокруг крепости.
— Думаю, что понимаешь. Но это дело прошлое.
Он услышал, как к нему подошла Мириам. Положила руку на его плечо. Довольно дерзкий поступок для пленницы, подумал Ричард, но понял ее игру.
— Пожалуйста, позволь мне послать весточку моей семье в Иерусалим. — Ее голос стал выше, в нем зазвучала особая женская мелодика. От беспомощности она явно пыталась манипулировать им с помощью женских чар. Неужели и с султаном она играет в такие игры?
Ричард прикусил губу, почувствовав, как внутри вновь закипает ревность.
— А своему любовнику Саладину?
Мириам промолчала. Ричард повернулся к пленнице. Ее лицо окаменело, а глаза стали холодными, как льдинки. Ее взгляд не походил на взгляд человека, удивленного смехотворностью подобного предположения. Скорее на ледяной взгляд оскорбленной женщины, когда мужчина бестактно вмешивается в ее личные дела. Ага, значит, это — правда! Что ж, по крайней мере, у него есть объяснение странным слухам, которые выведали его солдаты у пленных бедуинов о волнениях, вспыхнувших при дворе Саладина.
— Все королевство судачит о таинственной девушке, появление которой привело к низвержению султанши, — сказал Ричард. — Должен признаться, я никак не ожидал, что этой ведьмой окажется та же самая девушка, которая так заботливо выхаживала умирающего короля.
Мириам вздрогнула, но потом, как заметил Ричард, к ней вернулось самообладание. Она должна была бы испугаться его, всей ситуации в целом, но эта еврейка изо всех сил старалась не терять хладнокровия.
— Если тебе известно о моих отношениях с султаном, тогда ты должен понимать, что он придет в ярость, узнав о захвате каравана.
Ричард беззлобно рассмеялся. Ее несдержанная натура за эти месяцы не изменилась. В любом случае упоминание о любовной связи с султаном, казалось, лишь вселило в нее мужество.
— Надеюсь, что так и будет, — честно признался Ричард. — Обозленные мужчины, особенно влюбленные, редко руководствуются здравым смыслом. На войне же постоянно отвлекающегося врага легко сломить.
Маска надменного безразличия вмиг слетела с лица Мириам, и король увидел лютую злобу в девичьих глазах. Ричард не собирался — ни за какие деньги — отдавать такую удивительную пленницу, и быстрый ум Мириам тут же оценил реальную обстановку. Неужели ей хватит духу в порыве гнева напасть на него? Но Мириам, надо отдать ей должное, взяла себя в руки. Правда, с большим трудом.
— Что ж, коль ты остаешься у нас, давай обсудим, как тебя устроить на новом месте, — сказал Ричард, беря ее за руку. Когда Мириам не сдвинулась с места, он повернулся к ней и с холодной улыбкой добавил: — Знаю, что ты долгое время жила с язычниками, но там, откуда я родом, считается тяжким преступлением со стороны гостя создавать неоправданные трудности хозяину. Надеюсь, ты это запомнишь.
Мириам прекратила сопротивляться и последовала за Ричардом. Король заметил, как она внимательно осмотрела лагерь и прилегающую к нему территорию, пока он вел ее к воротам Арсуфа, в тюремную камеру, которая уже ждала пленницу внутри крепости. Он видел, что девушка пытается запомнить все и сразу в надежде каким-то образом выбраться из этого затруднительного положения.
Ричард Львиное Сердце подавил улыбку. Он с изумлением чувствовал, что месяцы, проведенные в компании этой особы, станут незабываемыми. Сколько раз и какими изощренными путями она попытается бежать? И сколько бессмысленных попыток ее спасти предпримет влюбленный Саладин? Что ж, нужно быть готовым ко всему. Разумеется, у Ричарда и в мыслях не было причинить девушке вред, но султану знать об этом необязательно. Во всяком случае, тревога Саладина о здоровье и благополучии Мириам скоро затмит новая напасть, которую Ричард собирался наслать на сарацин. Это неожиданное нападение приведет к краху не только Иерусалима, но и всей мусульманской империи.
Глава 50
БРЕМЯ ЦЕЛОГО МИРА
Маймонид восседал на военном совете на своем обычном месте — по левую руку от кади аль-Фадиля. За минувшие несколько дней визирь был на удивление любезен с лекарем, но эта вынужденная учтивость еще больше злила раввина. Маймонид хотел всю вину за злоключения, выпавшие на долю его любимой племянницы, возложить на плечи этого придворного. Если бы эта лицемерная крыса не выдала Мириам султану, вероятнее всего, она по-прежнему была бы жива и здорова — в Иерусалиме. Но в моменты просветления, когда улеглись ярость и отчаяние и Маймонид мог размышлять здраво, он понимал, что старик визирь невольно оказался очередной пешкой в безжалостной игре, затеянной ныне покойной султаншей.
