Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника
— Ну, — заметил герцог де Бриссак, — Рыцарь Курятника друг виконта де Таванна, но уж никак не друг графу де Шароле.
— Он, наверное, большой приятель со всеми в Опере, — вмешался граф де Сен-Жермен, — я знаю, что сегодня он прислал великолепный ужин всему кордебалету.
— Сегодня? — заинтересовались все.
— Да. Он прислал в Оперу корзины со всем необходимым для ужина.
— Откуда вы это знаете?
— Я знаю все, государь, причем в ту же самую минуту, как это происходит.
— Вы знаете все?
— Когда хочу знать, государь.
— Стало быть, вы обладаете даром двойного зрения?
Сен-Жермен низко поклонился и не ответил.
IX. КНЯЗЬ МУРЕНИ
Как обычно, ужин проходил весело, блюда сменялись быстро, и наконец появился стол с десертом.
— Очаровательное изобретение этот стол! — воскликнул маркиз де Креки.
— И недавнее, — прибавил Ришелье.
— Напрасно вы так думаете, герцог, — сказал граф де Сен-Жермен.
— Как! Это изобретение старинное?
— Не совсем, но ему уже около двухсот лет.
— Вы уже обедали или ужинали за подобным столом? — спросил король.
— Да, государь.
— Когда? Где?
— Я имел честь ужинать за столом такого же устройства, но квадратной формы, с королевой Екатериной Медичи. Это было в башне особняка Суассон, в квартире кавалера Руджиери. Королева, занимаясь наукой, не хотела, чтобы ей мешали. Позже я ужинал за другим столом, похожим на этот, — в Неаполе; наконец, недавно в Венгрии я ужинал подобным образом у князя Мурени.
— У князя Мурени? У того, который умер несколько месяцев назад? — спросил Ришелье.
— У него, герцог. Но он не умер.
— Мурени не умер?
— Нет.
— Это, кажется, тот венгр, который делал удивительные вещи? — спросил король.
— Да, государь, — подтвердил герцог Ришелье. — Князь выпивал двадцать бутылок кларета за завтраком. Однажды он сам вытащил из глубокой ямы, куда они упали, свою карету, лошадей и лакеев. У него никогда не бывало меньше шести любовниц.
— Да, — сказал Сен-Жермен, — природа много сделала для него: он гигантского роста и одарен необыкновенной силой.
— Но его считали умершим. Разве он жив?
— Да, государь. Пробыв месяцев девять в Париже, князь заболел. Злоупотребление удовольствиями, желание жить за троих вызвали страшное разложение крови. Этот человек, такой прежде красивый, полный здоровья, сильный, превратился за короткое время в отвратительный скелет, стал настолько слабым, что мог ходить только с помощью двух лакеев. Он был истощен до последней степени и казался погибшим безвозвратно.
— Это правда. Болезнь его наделала много шума, — сказал маркиз де Креки.
— Граф де Шароле знает все об этом, — продолжал граф де Сен-Жермен, — потому что в то время он посещал князя.
— Вы его видели? — спросил король графа де Шароле.
— Видел, государь, — ответил Шароле с замешательством и нетерпением, — и, действительно, вид его внушил мне глубокое отвращение.
— Распространились слухи, — сказал Ришелье, — что у венгерского князя проказа, которая начинается сухоткой. Кене пересказывал мне мнение докторов: они вообще не подозревали, что болезнь может достичь такой степени, так что надежды на выздоровление князя не было. Друзья его отчаивались…
— Но он смеялся над их отчаянием, — перебил граф де Сен-Жермен, — он утверждал, вопреки докторам, что он скоро выздоровеет, и уехал.
— А друзьям своим назначил свидание на будущий год в день его отъезда.
— Доктора объявили, что он и до границы не доедет.
— Это правда.
— Однако он возвратился.
— Когда?
— Он в Париже уже несколько дней, — сказал Шароле.
— И выздоровел?
— Совершенно. Он так же здоров, так же силен, как до болезни.
— И он вернулся в Париж несколько дней назад… — сказал король.
— Официально — да, — ответил Сен-Жермен, — но инкогнито он в Париже уже четыре месяца.
Шароле пристально посмотрел на Сен-Жермена и побледнел.
— Он вернулся инкогнито четыре месяца назад? — повторил Ришелье.
— Да, — ответил Сен-Жермен.
— Зачем? — заинтересовался король.
— Затем, что в Париже есть один человек, который, чувствуя начало точно такой же болезни, как у князя, написал ему, умоляя сообщить его средства лечения. Князь приехал, навестил этого человека, и оба условились помогать друг другу не только для того, чтобы вылечиться — одному в начале, другому в конце болезни, но и для того, чтобы применить способ, который должен был удесятерить их силы. Князь еще не совсем здоров, однако он полностью преобразился. Он привез с собой старика, столь древнего и согнутого до такой степени, что он кажется меньше карлика. Его белая, хорошо расчесанная борода достает до земли, глаза у него живые, полные огня, в движениях много грации, но в его наружности чувствуется врожденное коварство, что-то дьявольское. Этот человек — монгольский доктор, его зовут Абен-Гакиб. Глядя на него, легко понять, что этот ученый доктор принадлежит к секте искателей философского камня, которые не отступают ни перед какой жертвой, чтобы найти его, и жертвуют всем, даже жизнью себе подобных, ради этой несбыточной мечты.
Все слушали Сен-Жермена с удивлением.
— Как! — вставил маркиз де Креки. — Вы обладаете эликсиром долголетия, но отрицаете философский камень?
— Конечно. Поиски философского камня — для шарлатанов, эта идея построена на неверной основе, а камень — плод воображения. Мой же эликсир долголетия — это просто мой образ жизни, основанный на здравом смысле.
— Продолжайте! — сказал король. — Об этом мы поговорим потом, а сейчас речь идет о венгерском князе и монгольском докторе.
— Доктор, который был очень искусен, — я это признаю — поговорил с тем человеком, который хотел с ним посоветоваться, и предписал ему вот это лечение.
Сен-Жермен вынул из кармана пергамент и прочел:
«РЕЦЕПТ ОТ ПРОКАЗЫ1. Больной должен два месяца жить взаперти, прекратить всякое общение со своими друзьями, особенно с дамами, которым он даже не должен смотреть в лицо.
2. Питаться исключительно рыбой, овощами, легким пирожным, пить только воду, оранжад и лимонад.
3. Комната больного должна быть расположена таким образом, чтобы никто из живущих в этом доме не жил не только над ним, но даже рядом. Причем комната обязательно должна иметь, кроме трех дверей, три окна: на север, на восток и на запад, В этой комнате больной должен только спать.
4. Каждый день дважды — вставая утром с постели, и вечером перед сном — больной должен прочесть мысленно, не шевеля губами, молитву на индийском языке, записанную французскими буквами.
