Венеция. Полная история города - Минасян Лиана

Duri i banchi

Выражение duri i banchi (условный перевод – «крепче упритесь в скамьи») родилось в эпоху Светлейшей, когда во время сражений в море, непосредственно перед пушечным огнем или тараном корабля, гребцам с капитанского мостика поступала команда: duri ai banchi! Им следовало отпустить весла и крепче ухватиться за скамьи ввиду неминуемого удара.

Со временем эта идиома обрела новый контекст: теперь это выражение используется для поощрения и поддержки и означает «Держись!», «Не сдавайся!». Оно стало особенно популярно во время пандемии коронавируса как призыв к упорству и терпению.

Морской конвой и Петрарка

Летом 1362 года Франческо Петрарка вел переговоры с Венецией: великий поэт хотел завещать республике свою библиотеку, если та подарит ему дом в городе.

Без бюрократических проволочек решение было принято (согласно протоколу заседания Большого совета от 4 сентября 1362 года), и Петрарке был предложен дом, который ему очень понравился: Палаццо Молин. Здание, которого сегодня больше не существует, стояло на Рива дельи Скьявони у монастыря Санто-Сеполькро.

Петрарка оставил нам произведения на латыни, описывающие оживленную жизнь гавани, которую он видел из окон этого дома. Однажды прямо перед его жилищем пришвартовалось два корабля размером с дом, их мачты возвышались гораздо выше крыш. Ночью Петрарка услышал шум и крики. Он поднялся на крышу и увидел, что один из кораблей отплывает. Небо было затянуто тучами, ветер сотрясал дом, в заливе Сан-Марко был шторм, но корабль отправлялся в плавание. Он был похож на плавучую гору: тяжело нагружен так, что большая часть корпуса погружена в воду. Корабль, как сказали Петрарке, направлялся в устье Дона. Поэт мысленно пожелал ему счастливого пути и вернулся домой к письменному столу.

Юстус ван Гент. Портрет Петрарки. XV век

Тяжело груженные корабли привозили в Венецию зерно, шкуры, мед, зерно, воск для свечей, пушнину, а также рабов (хотя сенат запретил работорговлю). Они в оживленной торговле Черного моря занимали очень важное место – наравне с солью и рыбой.

Венецианцы были отъявленными работорговцами, а рынок Риальто – местом оживленной торговли людьми. Этот источник дохода приносил тысячи процентов от каждой продажи.

Начиная с IX века черкесы, абхазы, лазы из Дагестана, половцы, тюрки направлялись из Причерноморья на Запад или в Египет, где пополняли ряды мамлюков [11].

Венецианцы продавали русских и греческих христиан сарацинам. Мужчин, женщин и детей, купленных или захваченных в Черноморском регионе, перепродавали в Египет или Марокко в наложники. Главными рынками сбыта были мусульманские страны Северной Африки. Некоторое время Венеция специализировалась на поставках евнухов для дворцов и гаремов восточных владык. Но и дож Пьетро Мочениго в семидесятилетнем возрасте держал в своей свите двух турецких юношей.

В 1580 году в Венеции было три тысячи рабов, они трудились в богатых семьях по хозяйству, в ремесленных мастерских и даже делали черную работу в монастырях. Выход в люди патрицианского семейства сопровождала свита из нескольких рабов. Частной гондолой богатого дома тоже мог управлять раб – чернокожие гондольеры на картинах Карпаччо тоже, очевидно, были невольниками.

Многих рабов хозяева освобождали. К примеру, Марко Поло перед смертью, в 1324 году, освободил одного из своих рабов – Петра Татарина.

Продажу рабов неверным осуждали папы и императоры как по религиозным, так и по политическим соображениям; дожи издавали суровые декреты, запрещавшие такую торговлю. Но эти декреты чаще всего не исполнялись.

Голубая кровь венецианских купцов

С момента зарождения и до начала XIII века Венецией управляли исключительно патриции, которые не только занимались государственными делами, но и почти монопольно контролировали морскую торговлю. Это было довольно необычно для европейской знати того периода, питавшей отвращение к труду, особенно физическому. Но в Венеции даже дожи могли нажить состояние на вложениях в морскую торговлю. Джустиниано Партечипацио в IX веке, а позже, в XII веке, Себастьяно Зиани вошли в историю как проницательные инвесторы, построившие на морской торговле личные финансовые империи. Правящий класс лагуны, защищая и регулируя морские перевозки, защищал интересы как городских купцов, так и свои собственные.

Во времена, когда система mude только зарождалась, две из трех знатных семей Венеции участвовали в галерной торговле, а более трети из них были «патронами». К середине 1400-х годов у 60 % галей патрон владел большей частью акций, один или вместе со своими братьями и сыновьями. В среднем семья патрона владела 56 % акций. Чаще всего патрон происходил из особо знатной семьи.

В 1445–1452 годах 85 % акционеров вкладывали средства в единственную галею. То есть, чтобы стать мажоритарным акционером галеи, дворянин должен был отказаться от идеи диверсификации рисков и сосредоточить свои инвестиции. Но уже к 1500 году считалось обычным делом, когда одна семья или небольшая группа семей контролирует все корабли конвоя.

Требования к капиталу для галерной торговли были очень велики. Выигрышная ставка на аукционе галер в 1332–1345 годах составляла в среднем 793 дуката. Но это была самая незначительная статья расходов в общей стоимости фрахтования галеры, которая к концу 1400-х годов достигала 9200 дукатов (что эквивалентно 33 кг чистого золота).

В дополнение к расходам на навигацию необходимо было оплатить заработную плату и продовольствие для экипажа численностью более 150 человек на время от пяти до 11 месяцев. Но и эти расходы были ничтожно малы по сравнению со стоимостью фрахта, которая в начале 1400-х годов часто оценивалась более чем в 150 тысяч дукатов. В раннюю эпоху mude эти огромные авансовые расходы делились между многими купцами, как знатными, так и простолюдинами, и финансировались за счет большого количества акционеров.

Однако в течение следующих 150 лет небольшая группа дворян монополизировала галерную торговлю. Чтобы понять, как это произошло, надо разобраться, как она финансировалась. Как уже было сказано, каждая галера целиком продавалась с аукциона одному нобилю-патрону, который, в свою очередь, делил ее на 24 доли для 24 акционеров. Это было необходимо, потому что даже самые богатые семьи не могли позволить себе высокие первоначальные капитальные затраты.

Управление всей muda требовало огромных финансовых ресурсов, и в 1400-х годах появилось уникальное решение. Члены семьи, как правило, братья, накапливали капитал внутри семьи. Поскольку даже этих средств едва хватало, чтобы контролировать одну или несколько галер, заключались брачные союзы с другими могущественными семьями, и дополнительный капитал накапливался уже внутри такого союза.

46 галер, отправленных в Левант с 1519 по 1528 год, имели в среднем всего двух акционеров, несмотря на стоимость груза от 150 тысяч до 200 тысяч дукатов за галеру. В списках акционеров после 1500 года преобладают фамилии Контарини, Лоредан, Пизани, Приули, Морозини. В 1495–1529 годах 30 человек из 17 знатных семей владели 38 % всех долей в галерах различных mude. Причем семьи акционеров практически каждой галеры были связаны узами брака. Братья Альвизе, Андреа и Пьетро Марчелло владели всеми 24 акциями muda Trafego в 1496 году.