Поль Феваль-сын - Марикита
Итак, интендант убедил себя, что обстоятельства благополучно избавили его от роли сторожа, и, следовательно, он – во всяком случае, до встречи с принцем – может считать себя свободным человеком. Пусть хозяин сам думает, как вернуть ускользнувшую добычу.
Хотя Пейроль и не питал особой любви к принцу, он тем не менее желал как можно скорее найти его, дабы взвалить на вельможу ответственность за собственные гнусные злодеяния. Он направился в сторону Старой Кастилии, расспрашивая по дороге всех и каждого, не проезжал ли тут отряд Филиппа Мантуанского: Пейроль догадывался, что приспешники принца не могли проехать незамеченными.
Однако фактотум ошибся: он никак не мог встретить принца в этих краях, ибо Гонзага, не желая более сталкиваться ни с Лагардером, ни с французскими солдатами, в сопровождении лишь фон Баца вернулся в Мадрид. Там он надеялся найти своих компаньонов, чье длительное отсутствие начинало уже беспокоить его.
Пейроль ехал, испытывая неизъяснимое удовольствие от давно забытого чувства свободы; наслаждаясь солнцем и теплым ветром, он постепенно забывал, что еще совсем недавно ему грозила опасность быть заживо погребенным в мрачной могиле.
Можно смело утверждать, что среди тех, кто уповает на милость случая, этот последний – довольно своенравный господин – всегда выбирает самых отъявленных мошенников и с радостью приходит им на помощь. А так как Пейроль мог, разумеется, считаться отъявленнейшим из отъявленных, то случай и не замедлил к нему явиться.
Прибыв в Бургос, Пейроль остановился в первой попавшейся гостинице, и она оказалась именно той, где укрылись юные беглянки.
Прежде чем снять комнату, фактотум поинтересовался именами прочих постояльцев. Он всегда был осторожен и вовсе не собирался рисковать понапрасну: ведь в гостинице мог остановиться кто-нибудь из его врагов. Тогда Пейроль отправился бы ночевать в другое место. Можете представить себе его радость, когда он узнал, что в гостинице занята всего лишь одна комната. В ней жили две молоденькие цыганки, собиравшиеся съехать ранним утром следующего дня. Дьявольское чутье Пейроля подсказало ему, что это наверняка Аврора и донья Крус. После же того, как хозяйка подробно описала ему их внешность, у него исчезли последние сомнения.
Чтобы проникнуть к девушкам, маленькой нищенке пришлось прибегнуть ко лжи и пустить в ход все свое красноречие. Пейроль обладал гораздо более вескими аргументами, а именно – золотыми монетами, так что хозяйка была готова выполнить любую его просьбу.
Интендант Гонзага попросил разместить его в комнате рядом с комнатой цыганок. Так как перегородка оказалась на удивление тонкой, то ни единого слова из беседы девушек с Антонио Лаго от него не ускользнуло. Угрозы в свой адрес заставили его призадуматься. «Этот молодой человек явно не питает ко мне особого почтения. Было бы весьма любопытно узнать его имя. Мне кажется, я уже где-то слышал этот голос… Но где?.. Нет, это не может быть ни задира Кокардас, ни приятель его Паспуаль, и уж тем более это не Шаверни… И, тем не менее, этот тип – один из близких друзей Лагардера… Так кто же он?»
Едва лишь баск переступил порог гостиницы, как Пейроль, словно волк, в два прыжка спустился по лестнице. Вложив хозяйке в руку еще один золотой, он спросил:
– Кто этот человек, который только что вышел отсюда?
– Я не знаю его, сеньор.
Она сказала правду, но лишь потому, что не сумела солгать. Если бы ей пришла в голову какая-нибудь ловкая ложь, она немедленно обрушила бы ее на Пейроля, ибо считала его ревнивым влюбленным, из карманов которого можно выудить еще немало золотых монет. Впрочем, подобная сообразительность – азы ремесла трактирщика: секреты оплачиваются отдельно, помимо стола и комнаты.
Интендант был уверен, что достойная женщина прекрасно знает незнакомца и просто набивает цену, поэтому он вложил ей в руку еще несколько дублонов.
– Он заплатил тебе, чтобы ты забыла его имя? – спросил он.
– Увы, нет, – искренне вздохнула испанка, поняв, что при известной расторопности могла бы получить деньги от двоих. – Он пришел сюда полчаса назад и сказал, что хочет поговорить с цыганками от имени какой-то знатной сеньоры; вот и все, что я о нем знаю…
– Так, значит, он из Бургоса?
– Возможно, хотя по его одежде этого не скажешь. Не удивлюсь, если он окажется баском.
Интендант порылся в памяти, но воспоминание о брате Хасинты было запрятано так далеко, что он не сумел до него добраться.
– Пойду, пройдусь немного, – заявил он. – Если кто-нибудь будет спрашивать господина Пейроля, сделай вид, что в первый раз слышишь это имя. Никто не должен знать, что я остановился в твоей гостинице, особенно две танцовщицы-цыганки.
Эта просьба обошлась ему в одно дуро, но когда речь шла о собственной безопасности, Пейроль не скупился.
Здесь уместно заметить, что негодяи, готовые в любую минуту прикончить своего ближнего, удивительно трепетно относятся к собственной жизни.
Выйдя на улицу, Пейроль заскользил вдоль стен и скоро очутился в грязном, дымном кабачке, пользующемся в городе весьма дурной славой; фактотум уже не раз бывал здесь, когда ему требовалось нанять людей, умеющих хорошо стрелять и не отягощенных совестью. Как обычно, в этот вечер здесь собрались те, кто за деньги был готов на любую пакость. Появление дворянина в подобном месте говорило само за себя, так что Пейролю не пришлось долго объяснять, зачем он сюда явился.
Интендант Гонзага окинул своим хищным взором лица сидящих за столами пьяниц, бандитов, бретеров, нищих и воров. Он был неплохим физиономистом и с первого взгляда определял, может ли ему пригодиться тот или иной человек… Разумеется, если речь шла не о честных и добропорядочных людях.
Длинным сухим пальцем Пейроль указал на пятерых оборванцев; те встали и молча пересели за маленький столик в самом темном углу зала.
Переговоры велись шепотом и не заняли много времени: люди, слепленные из одного теста, быстро находят общий язык. По столу покатились золотые монеты, которые тут же исчезли в глубоких карманах наемников. Сделка состоялась.
Бросив на стол еще горсть мелочи, дабы мошенники выпили за его здоровье, Пейроль встал и направился к выходу. Он поминутно оглядывался, желая убедиться, что никто не идет за ним следом. Нанятые бандиты отнюдь не внушали ему доверия, и он опасался, как бы они не нагнали его на темной улице и не попытались заполучить все его деньги, сочтя свою плату слишком ничтожной.
Однако же он беспрепятственно вернулся в гостиницу, тихо поднялся к себе и после обильного ужина, поданного ему в комнату, лег спать и заснул сном праведника.
