Дёрдь Шпиро - Куриные головы
Приятель. Гараж, что, не видишь?
Мальчишка. Какой еще на фиг гараж?!
Приятель. Ну, такой.
Мальчишка. Здесь же не было! Сроду не было гаража!
Приятель. А счас есть.
Мальчишка. Гараж? Какой гараж?! На фига он здесь?!
Приятель (после короткой паузы). Ну пошли, что ли? Хрена ли здесь торчать? Пошли выйдем на площадь.
Мальчишка. Ну и что там? Чего там такого-то? А?
Приятель. Да ничо — поторчим — поглазеем — я все время там ошиваюсь — думаю, вдруг увижу кого — тебя вон сегодня увидел. Гляжу, хмырь идет, вроде как на тебя похожий. Потом ближе подходит, гляжу — точно. Он самый. Я обрадовался — чо руками-то сразу махать — я обрадовался, когда увидал, думаю, счас мы отмочим чего-нибудь. А то скукота — сидишь там, глазами хлопаешь — а ты сразу в морду — я ж тебя не закладывал никогда, ни разу — не так, что ли?
Мальчишка. Что не так-то? Чего?
Приятель. Я же помню. Все помню, как было! Тебя забрали, а я тут один остался, без кореша, так и не понял, чего тебя увезли-то. И с тех пор ни фига, мля, прихожу, мля, спрашиваю — никто ничего, но я все равно тебя не забыл!
Мальчишка. Когда это было-то! Я с тех пор семь спецшкол прошел — счас в восьмой уже — на меня счас не очень-то — я ученый — на понт меня не возьмешь, мля. Счас не-е. Я сразу вижу, перед кем надо польку-бабочку танцевать — и передо мной кто должен, тоже соображаю, мля — глаз наметанный. А что воспитатели нам толкают, так это мура все, старик — и вообще, они нас боятся, даже самые лютые — не смеют с любым-то связываться — со мной тоже не очень, мля.
Приятель (после короткой паузы). А где кошка-то? Где кошатина?
Мальчишка. А?
Приятель. Во, мля! Удрала. (Смеется.) Упрыгала! Кошка-то! (Показывает обрывок веревки.)
Мальчишка. Сняли.
Приятель. Старуха сняла! А? (Смеется.) Обалдела, наверно. Как пить дать. Эх, жаль не видали! Кошатина хренова. А как она дрыгалась-то! Все цапнуть меня норовила, падла. (Смеется.) Жаль, нас не было, не видели, как снимала.
Мальчишка подходит к двери Отца, стучит.
Ну ты чо, думаешь, фатер уже пришел? Какого ты барабанишь?
Мальчишка. Куда он девался? Бляха! Я приехал! А он не мог дома побыть?!
Приятель. Брось ты на фиг. Попозже зайдем. Пошли.
Мальчишка. Со мной теперь все что угодно, что ли?! Вашу мать! Что угодно?!
Приятель. Ну ладно тебе, пошли.
Из подворотни появляется Соседка с сумками в обеих руках.
Мальчишка. Здрасьте.
Соседка. Привет. (Ставит сумки, ищет ключи, отпирает закрытую на два замка дверь. Оглядывается, Мальчишке.) Это ты, что ли? (Короткая пауза.) Тебя что, отпустили?
Мальчишка. Ага.
Соседка. Ну и вырос же ты.
Мальчишка. Еще бы.
Соседка. И сестру отпустили?
Мальчишка. Не зна-а.
Соседка. Как не знаешь? А где же она?
Мальчишка. Не зна-а.
Соседка. Мы ее тоже уж сколько лет не видели.
Мальчишка. И я не видал.
Соседка. И что, теперь будешь дома жить?
Мальчишка. Не-е — меня только на три дня — отца не видали?
Соседка. Не видела. (Берет сумки.) Ну и вымахал. Поди, от девчонок отбою нет? Ну, бывай.
Мальчишка. До свидания.
Соседка уходит, закрывает дверь.
Приятель (после короткой паузы). Во, мля-а.
Мальчишка. Ты чего?
Приятель (смотрит на дверь). Видал буфера? Ничо, мля.
Мальчишка. Да ну на фиг. Старуха.
Приятель. Какая она старуха?
Мальчишка. Не, баба не очень. Эта?
Приятель. А по-моему, так ничо. Ты не трахнул бы, что ли? Нет, что ли?
Мальчишка. Ну, иди, иди, трахни, мля. Поздороваться-то боишься, трахало.
Приятель. А чего мне здороваться, я с ней никогда не здороваюсь, что я, знаю ее?
Мальчишка. А то будто не знаешь. Сколько лет тут живешь.
Приятель. На фига мне здороваться? А? На фига? Да пошла она. (Короткая пауза.) Ну ладно, идем — чо тут делать-то — попозже зайдем — или иди, мля, и трахни — ну, пошли, мля?
Мальчишка. Вашу мать, ну куда он девался — ничего — никогда — по-людски — вашу мать!
Приятель. Ну, пошли, мля.
Мальчишка с Приятелем удаляются. Входит Старуха, плачет. Идет к двери Учителя, стучит.
Учитель (выходит в халате и тапочках, останавливается на пороге). Целую ручки.
Старуха всхлипывает.
Что с вами?
Старуха. Она еще тепленькая была! Еще тепленькая! Приди я на десять минут пораньше — так трамвай задержался — как мне жить-то теперь?! Как жить?! (Плачет.)
Учитель. Простите…
Старуха. Прихожу я домой, господин учитель — приношу ей с рынка — куриные головы приношу — полчаса стояла — потом трамвая ждала — думала, мне вообще не достанется — я стояла, ждала — они растаяли — народ смотрит — и вот прихожу, зову ее, кличу, а ее нет — где ее, думаю, черти носят — с утра ведь не евши — потом вижу… (Навзрыд.) Висит — повесили — вон, на стойке — зачем она здесь, железяка эта — зачем — а на шейке — на шейке — веревка. (Рыдает.)
Учитель. Какой ужас. (Короткая пауза.) Но все-таки хоть пожила хорошо.
Старуха рыдает.
Чего вы только ни делали для нее. Это главное. Да. Что тут скажешь. Красивая была кошечка, чистое, ласковое, обаятельное существо. Я тоже ее любил.
Старуха рыдает.
А я отдохнуть прилег на часок — перед уроком — сожалею, что это могло случиться — и осуждаю — но что же теперь поделаешь…
Старуха рыдает.
Но жизнь у нее была прекрасная, это главное, для кошки лучшей жизни нельзя и представить.
Старуха. Мерзавцы — убийцы последние — все убийцы…
Учитель. Извините, я должен к уроку готовиться — с утра пять уроков провел — и всего лишь одно окно — очень жаль…
Выглядывает Соседка, наблюдает, стоя в дверях.
Старуха. Сколько я по очередям-то стояла — на рынке — в лечебнице — когда она заболела — когда ее взяли в стационар — я бога молила, носила ей головы — а когда голов не было — они не всегда ведь бывают — их на корм часто мелют — когда не было, я печенку носила — говяжью — потому как свиную-то им нельзя — я лекарства ей доставала, которых в лечебнице не было — уж я ее холила — шерстка бархатная была — на прививку водила — и вдруг взяли ее — животинку невинную — на шею веревку — и вздернули — наверно, звала меня, когда ее, бедную — а меня не было — не могла ей помочь — что она думала про меня — что думала… (Рыдает.)
Учитель. Но ведь вас дома не было — вы ушли — как раз ей покупали…
Старуха. А ведь утром-то — я подумала — на два дня еще хватит ей — зачем было идти — я как чувствовала — будто голос какой мне шепнул: на два дня еще хватит — не надо сегодня — уцелела бы Мурка — но я не послушалась голоса…
Соседка. Кошка сдохла?
Учитель. Ну да.
Соседка. Что, повесили?
Учитель. Похоже… Простите, что я по-домашнему…
Старуха рыдает взахлеб.
Как бы ей плохо не сделалось.
Соседка. Где повесили-то?
Учитель. Не знаю… — на перекладине — простите, я не одет. (Старухе.) Я принесу валерьянки — вы слышите?
Соседка. На перекладине?
Учитель (Старухе). Я прошу вас — нельзя так — вы сердце себе угробите — нельзя так…
Соседка. Я знаю, это мальчишка сделал.
Учитель. Какой мальчишка?
Соседка. Ну этот — его отпустили — я только что его видела. Иду домой — полчаса простояла в продмаге — навьючилась — а он здесь, вымахал, здоровенный…
Учитель. Не надо так убиваться. Я сейчас принесу валерьянки, если позволите…
Соседка. Прямо на перекладине?
Учитель (Старухе). Я прошу вас, послушайте…
Старуха. Бандиты — убийцы последние — все их племя…
Соседка. Его работа — наверняка — я иду — нагрузилась — вдруг вижу — они тут болтаются — он и дружок его — я его сразу-то не узнала, потом думаю: да ведь времени-то прошло уж порядочно — вымахал, не узнать — я дверь отпираю и вдруг думаю: чего это он явился — ведь он же в спецшколе — наверно, удрал.
