С Залер - Разбойники Рэттлборджа
АЛИСИЯ. Спасибо.
ВАЛЕРИ. Вы были близки с вашей тетушкой?
АЛИСИЯ. Нет. Я встречала ее только раз, когда мне было двенадцать. Она водила меня на сельскую ярмарку и меня на нее стошнило. С тех пор я ее не видела.
Алисия усмехается. Валери усмехается.
АЛИСИЯ (продолжает). Откуда вы, миссис Пикман? Техас?
ВАЛЕРИ. Нет, мой муж оттуда, но я родилась и выросла в Колорадо.
АЛИСИЯ. В Колорадо была опера?
ВАЛЕРИ. Была, и я ходила туда при каждом удобном случае.
Алисия кивает, размышляя, взвешивая…
АЛИСИЯ. Мне нужно сбежать из дома до того, как Дженис и ее прихорошенные нравоучительные подруги придут меня проведать, но если желаете послушать фонограф, можно запланировать для вас еще один визит, попозже.
Валери с энтузиазмом кивает.
ВАЛЕРИ. Я бы очень хотела его увидеть — и услышать.
АЛИСИЯ. Я так и думала. Заняты сегодня вечером, миссис Пикман?
ВАЛЕРИ. Нет — муж на службе. И зовите меня Валери.
АЛИСИЯ. Приходите сегодня около семи часов, и мы послушаем замечательные итальянские теноры, попивая славное итальянское вино.
ВАЛЕРИ. Было бы чудесно, Алисия.
АЛИСИЯ. Пожалуйста… Зовите меня мисс Бинфри.
Она не шутит.
ЭКСТ. ЗАКУСОЧНАЯ ОСКАРА — ДЕСЯТЬ УТРА
Поглаживая живот, шериф Пикман выходит из Закусочной Оскара в сопровождении помощника Куперсона и ПОМОЩНИКА БАРТЛИ, коренастого тридцатилетнего мужчины с выдающейся челюстью, пышными черными усами и косматыми черными бровями.
Пикман глядит на бинт на костяшках Куперсона.
ПИКМАН. Прошлой ночью случилось что-то, о чем мне надо знать?
КУПЕРСОН. Ничего, что стоит внимания… Три распри да пара ссор деревенщины, ничего ужасно важного.
Пикман кивает; они с Куперсоном смотрят на север центральной улицы. Бартли оборачивается на юг и видит, как среди утреннего движения пешеходов и экипажей к ним едут мэр Хоган и его подобострастный приятель по мужскому клубу Дуган.
ПИКМАН. Я объелся. Вот бы лечь прям здесь да вздремнуть.
БАРТЛИ. Не советую, босс. Обернитесь.
Пикман и Куперсон оборачиваются на юг и видят, как к ним пыхтит безлошадный экипаж мэра.
Все три законника снимают шляпы.
Машины ПЫХТИТ и ЧИХАЕТ, притормаживая на пыльной улице.
ПИКМАН. Мэр.
БАРТЛИ. Мэр.
КУПЕРСОН. Мэр.
ХОГАН. Шериф. Помощники.
Дуган кивает, но сам не говорит, и к нему не обращаются.
Хоган смотрит на раскрашенную стеклянную витрину Закусочной Оскара за спинами законников.
ХОГАН (продолжает). Что ж, должен сказать, это заведение — чертовски отличное место для жареного куриного стейка, определенно, определенно. (Дугану) Должно быть, там даже меню непросто прочесть, когда со всех сторон ослепительно сверкают значки. Поистине, созвездие икон закона.
Дуган согласно кивает.
ДУГАН. Несомненно, самое безопасное место.
ПИКМАН. Что могу для вас сделать, мэр Хоган?
ХОГАН. Ни черта, кроме того, что и так делаете со времен ухода шерифа Реддингтона в отставку.
Хоган тянется к карману пиджака и извлекает запечатанный воском конверт. Протягивает Пикману.
ХОГАН. (продолжает). Это премия, с выплатой которой я столь затягивал. И вам запрещается меня благодарить, ибо она ваша по праву.
Пикман кратко кивает в благодарность.
Хоган наклоняется и отпускает педаль сцепления своего напыщенного средства передвижения.
ХОГАН (продолжает). Вас также порадует новость, что вы больше не должны ни цента Банку Рэттлборджа.
Пикман, раскрыв рот, смотрит на мэра.
ПИКМАН. Мэр Хоган, не стоило…
ХОГАН. Пустяки. Банк должен был мне пару услуг, а теперь на одну меньше.
Хоган прочищает горло зрелищным манером, включающим щеки, подбородки, глаза и все десять пальцев.
ХОГАН (продолжает). Что ж, нам пора проваливать, ребята, пока жены не поймали нас за бездельем. Они и так не рады, когда мы хоть каким образом наслаждаемся жизнью. Стоит благоверной увидеть, как я улыбаюсь во сне, тут же меня будит.
С ТОЛЧКОМ и ТРЕЩАЩИМ грохотом Хоган и Дуган отъезжают.
Пикман опускает конверт в жилет.
БАРТЛИ. Проверьте, не обсчитал ли.
ПИКМАН. Да не, не станет… Кроме того, хочу, чтобы Вэл сама открыла.
ИНТ. САЛУН СИНДИ — ТО ЖЕ ВРЕМЯ
Уолтер, крошечный кукольник, входит в неосвещенное заведение Синди. Качающиеся двери медленно то пропускают, то скрывают струящийся свет.
СИНДИ (ВПЗ). Мы закрыты.
УОЛТЕР. Приветствую.
СИНДИ (ВПЗ). Загляни в плевательницу.
Уолтер не понимает совета скрытой в тенях хозяйки.
УОЛТЕР. Простите?
СИНДИ (ВПЗ). Плевательница. Пойди и загляни.
Уолтер смотрит на толстую плевательницу на дальнем конце стойки; она лежит на покрытом опилками полу, как коренастый коротышка.
Уолтер сторожко подходит к плевательнице. Заглядывает.
Покрытая ихором табака и прочей вязкой гадости, там лежит кукла, которую он сделал по и для Синди.
СИНДИ (ВПЗ) (продолжает). Думала, тебе стоит знать об этом, пока ты не сделал новую.
Уолтер вглядывается в тени с мрачным видом.
УОЛТЕР. Я две недели мастерил эту миниатюру, которая теперь осквернена, опорочена, запятнана слюной негодяев.
Синди выходит из теней и смотрит на коротышку.
СИНДИ. Думаешь, большие слова сделают больше тебя самого? А?
Уолтер открывает рот, чтобы ответить, но слова не идут ему на ум.
СИНДИ (продолжает). Я не хотела быть жестокой, но видит бог, не знаю, что еще сделать, чтобы ты отвязался. Ты прицепился через неделю, как моего мужа схоронили, и теперь я даже удивляюсь, как же ты выдержал неделю. Боже, да только вчера ты сам сказал «Ты больше меня не увидишь», и вот глядите-ка — вот он ты, очень даже видимый.
Взгляд Уолтера становится холодным и пронизывающим.
УОЛТЕР. Делай, что хочешь, в оставшиеся тебе три года.
СИНДИ. Три года?
УОЛТЕР. Я вижу по морщинам на твоем лице, окружности лодыжек, вялости волос и эластичности десен, что твоя красота начнет вырождаться через три года, начиная с сего дня, и весьма быстро.
СИНДИ. Вот значит как?
УОЛТЕР. Как выглядела твоя мать, когда ей было на три года больше, чем тебе сейчас?
Глаза Синди сужаются в неприкрытом презрении.
СИНДИ. Проваливай.
Уолтер беспечно разворачивается и выходит из Салуна.
Синди смотрит на себя в зеркало за баром. Касается кожи у глаз.
ЭКСТ. ДВАДЦАТЬ ШАГОВ ОТ ГОРОДА — ВЕЧЕР
Над городом скапливается серая масса бури.
ЭКСТ. ЦЕНТРАЛЬНАЯ УЛИЦА — НЕМНОГО ПОГОДЯ
Пикман ведет ЗАКЛЮЧЕННОГО в наручниках в городскую тюрьму.
В САМОМ КОНЦЕ УЛИЦЫ — ДАЛЬШЕ, ЧЕМ В ТРИДЦАТИ МЕТРАХ –
Пикман видит, как по улице бежит его жена.
У Валери в руках коричневый пакет, и она, очевидно, торопится перегнать бурю.
Пикман открывает рот, чтобы позвать, но, глянув на Заключенного, который у него под арестом, решает не отвлекать ее внимания.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Вы всегда на нас косо глядели, шериф. На меня и братишку моего. Вы против нас настроены, вот что.
ПИКМАН. Я не беседую с заключенными. Заткнись.
Пикман наблюдает, как Валери исчезает на грязной дороге за «Ювелирными Изделиями МакДонелли».
ЭКСТ. ГОРОДСКАЯ ТЮРЬМА — СУМЕРКИ
Пикман выходит из тюрьмы. Смотрит на небо.
Серые облака становятся черными.
Манго в коричневом костюме, коричневом котелке и рубашке цвета манго подходит к шерифу.
МАНГО. Похоже, там зависла могучая буря, шериф.
Пикман кивает.
МАНГО (продолжает). Словно глаз великана, а?
Пикман кивает.
ЭКСТ. ОТЕЛЬ «РУДДИНГТОН» — НЕМНОГО ПОГОДЯ
Помощник Куперсон и помощник Бартли стоят у отеля. Куперсон читает карманную Библию; Бартли ковыряется в широких зубах щепкой, глядя на собирающиеся тучи над головой.
