Рахсивой Мухамеджанов - Суюнчи
— Не отпустишь на футбол, не скажу! — ответил тот.
— Пожалуйста, судите сами, какой умник у меня внук, а? Ему пора жениться, а он все про футбол думает.
— Не отпустишь на футбол, не женюсь.
— Да кто выйдет за такого неуча, который все время думает про футбол. Запомни, пока я тебя не сделаю профессором, никуда не отпущу.
Во двор с шумом вбежали дети.
— Бабушка, письмо! — радостно сообщил Тайфулла. — Тут и фото!
— Посмотри обратный адрес, из Японии оно, нет? — поинтересовался маленький Нурилла.
— Нет, не из Японии.
— Ну-ка, дай сюда. — Анзират взяла в руки письмо, открыла. Посмотрела на фото и ужаснулась: ее сын был сфотографирован на молочной ферме, в окружении смеющихся женщин в белых халатиках и платочках.
Абдулла слез с дерева.
— Дай посмотрю.
— Убери руки! — Анзират припрятала фотографию в карман.
— Бесстыдник! — возмущалась старуха. — Сыну пора жениться, а он себе целый гарем завел. Ничего, я еще до него доберусь! — Она уничтожающе посмотрела на внуков и добавила: — И до вас тоже! С сегодняшнего дня с футболом покончено. Все! А ну-ка, всем взять в руки книги!
— Сейчас же каникулы! — возразил Сайфулла.
— Я ничего не знаю! — Она подошла к куче хвороста, выбрала самую длинную хворостину.
Мгновенно у всех в руках оказалось по книге.
— Ты что, бабушка, бить нас собираешься? — удивился Абдулла. — Это же непедагогично.
— Цыц! — угрожающе прикрикнула Анзират. — Это в нынешних школах не бьют. А в наше время всех били, и дети были послушные.
— Если будешь бить, не женюсь! — сказал Абдулла.
— «Не женюсь, не женюсь!» — передразнила его Анзират. — Это мы еще посмотрим!
— И потом я должен знать, на ком женюсь, — сказал Абдулла. — Может, она мне не понравится.
Кто-то из детей не выдержал — прыснул. Но тут же хворостина грозно свистнула над их головами.
— Раз мне нравится — все!
— Ну ты, бабушка, прямо как феодал, — поддержал брата Сайфулла. — Когда хочешь — бьешь, на ком хочешь — женишь. Сейчас другое время.
— Без тебя знаю, какое сейчас время. Я хочу, чтобы в этом доме был порядок. А насчет выбора невесты можешь не беспокоиться. Скоро ты ее увидишь собственными глазами.
— Ну, тогда другое дело, — успокоился Абдулла.
Возле речки, под чинарой, стоял аккуратно одетый Абдулла. Видимо, он кого-то ждал, часто поглядывал на часы, нервно озирался вокруг.
Вскоре появилась Назира. Она приблизилась к Абдулле, смерила его взглядом с ног до головы. Потом подошла поближе, остановилась рядом — она была на голову выше него.
— Меня ждешь? — спросила Назира.
— Тебя.
— Значит, ты и есть будущий профессор?
— Если не хочешь стать женой профессора, скажи сразу, — буркнул себе под нос Абдулла. — Я не люблю, когда надо мной смеются.
— Ишь ты какой! Ты уверен, что из тебя выйдет профессор?
— Раз бабушка сказала, значит, выйдет, — твердо сказал Абдулла.
— Ему бабушка сказала! — Назира расхохоталась. — Ой, не могу!
— Ты смейся, а я пойду, — сказал Абдулла сердито и повернулся, чтобы уйти.
— Эй, подожди! Скажи, ты не знаешь, почему твоя бабушка именно меня выбрала?
— Значит, ты ей нравишься.
— А тебе?
— Мне? — Абдулла бросил на девушку оценивающий взгляд. — Ничего, годишься. Но учти, жена профессора все должна уметь: и стирать и готовить.
— А разве профессор не будет помогать жене? — спросила Назира, еле сдерживаясь от смеха.
— Профессор наукой будет заниматься.
— Ну, тогда прощай, — сказала Назира беспечно. — Передай бабушке, пусть другую невесту найдет.
— Так ты не хочешь?
— Нет. Я за дурака замуж не пойду! — категорично заявила девушка, уходя.
— Как хочешь! — Абдулла повернулся и пошел в другую сторону.
Когда Абдулла вернулся домой, его с нетерпением ждала бабушка.
— Ну?
— Что ну?
— Что ты ей сказал?
— Я ничего не сказал, она сама сказала.
— Что?
— Что за дурака замуж не пойдет,
— А потом?
— Потом ушла.
— И ты не пошел за ней?
— Нет.
— Правильно сделал! — одобрила Анзират. — Профессора на дорогах не валяются!
Возле сельского магазина на скамейке сидел продавец Гайбулла и пил зеленый чай. Магазин был открыт. Покупатели сами заходили в магазин и брали то, что им нужно, а выходя, расплачивались.
— Пожалуйста, заходите, — приветливо приглашал Гайбулла. — У меня полное доверие к покупателям.
— А вот к тебе, Гайбулла, у нас пока нет полного доверия, — сказала Анзират. — Жалуются односельчане. Сдачи не любишь давать.
— Что?! Кому я недодал? Вы видели? — взъярился Гайбулла. — Вы думаете, что говорите?
— Думаю. Конечно, думаю, — спокойно кивнула Анзират. — Ох, добралась бы я до тебя…
— Поступайте, как хотите, — отвел глаза в сторону Гайбулла, — это на вас похоже. Вечно вы лезете не в свои дела и мешаете людям спокойно жить. Весь кишлак от вас плачет. Кстати, и председателе вами недоволен.
— Пошли, Анзират! — услышав слово «председатель», забеспокоилась Мастан.
— И чем недоволен председатель? — усмехнулась Анзират.
— Тем, что вместо того, чтобы спокойно отдыхать, некоторые пенсионеры во главе с вами вмешиваются не в свои дела, — сказал Гайбулла. — И он прав. Я тоже удивляюсь. Чего вам не хватает!
— Встать! — вдруг скомандовал Халмат, сжав свою палку. — Встать, когда с тобой старшие разговаривают!
Гайбулла опешил.
— Эй, эй! Вы что, дедушка Халмат?
— Как ты разговариваешь?! — все больше расходился Халмат. — Анзират, разреши, я его стукну.
— Не надо, Халмат, — остановила его Анзират.
— Да, да, не надо, Халмат, — испуганно потащила старика за рукав Мастан.
И Халмат, недовольно ворча, двинулся за старухами.
— Анзират, извини, мне домой надо идти, — сказала Мастан, как только они отошли от магазина.
— Что, председателя испугалась? — усмехнулась Анзират.
— Что ты, я только вспомнила, что ко мне приедет внучка.
— Ладно, не оправдывайся. Можешь идти, никто тебя не держит.
Мастан тут же засеменила обратно.
— Может, и тебе домой надо? — обернулась Анзират к Халмату.
— Что это значит?
— Это значит, и тебе лучше уйти, если боишься председателя.
— Кто боится, я? Ты что, издеваешься надо мной? — вскипел и без того взбешенный Халмат. — Кричит, командует и еще издевается!
— И ты недоволен мной? А я, старая дура, и не подозревала.
— А что я, по-твоему, радоваться должен? Того бить нельзя, этого тоже. Даже когда такой негодяй, как Гайбулла, попадается, и то не разрешаешь. А еще обещала: «Наведу порядок, наведу порядок!». Пожалуйста, сама наводи порядок! — Халмат отстал от старухи.
Анзират шла одна. Ее догнал Сайфулла.
— Бабушка!
— Что случилось?
— Маме, плохо… Это, наверное, из-за фотографии.
— Из-за какой фотографии? — не поняла Анзират.
— Ну, где папа среди женщин.
— Этого еще не хватало! — Анзират засеменила домой. — А как мама увидела фотографию? Она же была спрятана в моем кармане.
— Нурилла стал спорить, что на фотографии рядом с папой сидят японки. Пришлось достать фотографию и доказать, что там никаких японок нет, что это казашки. И никто не заметил, как мама подошла сзади. Она взяла да все увидела.
— Ну, я еще ему покажу! Ладно, беги позови дядю Карима, пусть машину свою подгонит к нашему дому.
— Зачем?
— Еще спрашивает! — прикрикнула на внука Анзират. — Что я тебе велела? Быстро!
…Анзират торопливо вошла во двор.
Дети, не зная, что делать, испуганно сбились в кучу вокруг стонущей матери.
— Что, доченька, началось? — подошла старуха к кровати невестки.
— Вроде еще рано, — еле проговорила невестка.
— Потерпи, родная, потерпи немного.
— Бабушка, машина! — торопливо сообщил Абдулла.
Старуха поддержала невестку за локоть.
Шофер быстро открыл дверцу, помог Шарапат и Анзират подняться в кабину.
Машина тронулась и быстро исчезла за поворотом,
Усталая Анзират тропинкой возвращалась из больницы.
— Салям-алейкум, бабушка Анзират! — весело поздоровалась с ней Назира. Она была нарядно одета. В руках девушки красовалась новая папка-дипломат.
— А, это ты, доченька? — устало подняла голову Анзират. — Похоже, ты тоже в город подалась?
— Да, в медицинский техникум хочу поступить.
— В техникум? Ну что ж… — Анзират на мгновение задумалась — Идем-ка, я тебе кое-что покажу.
Они вышли на берег реки. На другой стороне у самой воды недвижно стояла корова.
— Что? — не поняла Назира.
— Корова.
— Вижу. И что?
Корова осторожно ступила в воду, а потом, подняв голову над водой, поплыла и вскоре вышла на берег. Анзират подошла к ней и нежно погладила.
