Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2
Искренне, сердечно Ваш
Л. Гомолицкий.
Жена просит передать Вам свой поклон.
Еще должен исполнить просьбу Варш<авского> Пушк<инского> К<омите>та и передать через Вас в Пражский, что в Варшаве найден склад старых изданий нот на слова Пушкина по дешевым ценам. Справки у нас. Список этих нот будет в варш<авской> рус<ской> печати и наших бюллетенях.
95. Гомолицкий – Э.K. Чегринцевой
20.XI.36
Дорогая Эмилия Кирилловна,
благодарю Вас за сердечное письмо. Мне приятно было узнать, что Вам что-то в моих стихах понравилось, п<отому> ч<то> мнение скитников, а Ваше в особенности мне дорого. В каком смысле пишете о «тяжести, неудачливости нашего четвертьстолетия»? В историческом плане – это большая, трагическая тема. Она не может не волновать нас всех. Ведь ею-то мы и живем. У меня пока еще не выговорилась и заслоняет несколько ее другая – личная легкость и удачливость начальных лет революции – для моего поколения. Эта анархическая свобода и неожиданно высокая дорога к вещам невещественным[437]. Тема же смерти меня всегда волновала. Как прекрасно о ней у Сумарокова (ода Хераскову) и Баратынского (Смерть). Но для меня тут всегда было славословие, а не проклятие, не ужас[438]. Занимали мои мысли всегда и мертвые – невидимые (ставшие нашей памятью) и видимые (недавно видел фотографии мертвецов, пролежавших в подвалах доминиканской инквизиции в Вильно четыре столетия – жертвы инквизиции, спасенные от ада язычники...). Но об этом можно говорить без конца. «Варшаву» высылаю. Я вообще Ваш неоплатный должник – должен Вам и другие книги, но «Эмигр<антской> поэмы» у меня и самого уже нет[439]. Если пришлете «Посещения», я их передам С. Кулаковскому, Яворскому, Чеховичу, пошлю Клингеру. Если будет охота побеседовать со мною, напишите – буду искренне рад весточке от Вас. Поклон всему «Скиту». В Варшаве скоро начнет выходить газета Рус<ского> Об<щест>ва Молодежи, где я буду вести лит<ературную> страницу. Хотел бы, чтобы Вы считали эту страницу своей – стихи, статьи, рассказы – всё, что чувствуете необходимым сказать, чем поделиться – можно печатать здесь. Передайте это всему «Скиту».
Искренне Ваш
Л. Гомолицкий.
Марку попытаюсь разменять. Она пригодится. Спасибо.
«Вокруг “Скита”. Публикация О.М. Малевича», Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1994 год (С.-Петербург: Академический проект, 1998), стр. 193; стр. 193-195 – комментарий.
Эмилия Кирилловна Чегринцева (1904-1988) — поэтесса, участница пражского «Скита».
96. Гомолицкий – Бему
Варшава, 6 янв<аря> 1937 г.
Дорогой Альфред Людвигович,
сердечно поздравляю Вас с Новым годом и праздниками. Знали ли Вы в Варшаве Прозорова[440]. Он всегда, встречая Новый Гoд, желал скромно, чтобы он был не хуже прошлого. Эти дни, ущербные 36-го и нарастающие 37-го, я всё время испытывал тревогу, и какую-то не личную, не из-за одного себя. Все праздники провели вдвоем с женою. Я читал и писал стихи. Всё время держится небольшая температура, а к доктору как-то не соберусь пойти. То денег нет, то силы, то – делá. Живем по-прежнему чдом и в расчете на чудо. П<отому> ч<то> ничего не то что настоящего, а даже похожего на такое нет. Меня порадовало, что статья моя о Пушкине не так уже вышла плоха[441]. Как Вам понравилась наша страница стихов в Мече? Там два недочета: мало Скита; попал – отрывок – в такое почетное соседство – из моей оды[442]. Есть и другие недочеты, конечно. Чегринцева прислала стихи, но они уже не успели: вкладные листы были набраны. Передайте eй это и извинитесь, что не отвечаю отдельно – : началась горячая работа в Пушк<инском> К<омите>те. Выходят две тоненькие брошюрки в изд<ании> Свящ<енной> Лиры – стихов Клингера (как он нравится Вам?) и моей оды. Как только выйдут – пошлю Вам. Я написал целую поэму о своем поколении – его героических годах: 1920-1925. Но всё там «по поводу», без действия, без ясных фигур. Многое д<олжно> б<ыть> понятно только посвященному. Но дух-то, мне кажется, я уловил. Боюсь Вашего суда. Сейчас всё заканчиваю, отделываю. Всё получилось труднее – вплоть до ритма – не на чем отдохнуть ни глазу, ни слуху, и, главное, нет в теме никакой надежды, никакого обещания. Героично, но безотрадно[443]. Не знаю, поймут ли.
Искренне, сердечно Ваш. Жена передает Вам привет.
Л. Гомолицкий.
В феврале Меч готовит Пушкинский номер. Пришлете ли статью? Ледницкий в Кракове выпускает сборник статей. Я на всякий случай послал ему Ваш адрес. Его адрес: prof. Wacław Lednicki, al. Słowackiego 8, Kraków. Тувим уже выпустил свою «Lutnia Puszkina». 11 фев<раля> Польское Радио передает Моцарта в переводе Слободника со вступительным словом Ледницкого. От Иртелей получил открытку из Италии (он ведь женился на Роос). И забыл еще – одно из самых главных – передать свое большое спасибо Вам за статью о Мамченко[444]. У него много влияния Белого и есть Хлебниковская традиция.
Поэму свою – вкладываю в конверт вместе с письмом.
Л.Г.
На днях было заседание редакционного комитета Меча, на котором говорилось о пушкинском номере. Комитет просит Вас прислать для этого номера статью[445]. М<ожет> б<ыть>, у скитников будет подходящее стихотворение. Номер выйдет 12 февр<аля>, и материал желателен в первых числах февраля.
Л.Г.
<приписка В.В. Бранда:> Дорогой Альфред Людвигович, хотел написать Вам длинное письмо, но не успел. Шлю привет Вам и всей Вашей семье. Ваш В. Бранд.
На бланке: Варшавский Пушкинский комитет. Warszawa, Chocimska 35, m. 14.
97. Гомолицкий – Бему
16.III.1937 г.
Дорогой Альфред Людвигович,
я всё болею. Письмо Ваше получилось без меня, и Вл. Вл.[446], видя, что в нем есть статья, вскрыл его и взял статью (у нас так уговорено). Она должна пойти в этом номере, как Вы того хотели. Статья Адамовича меня возмутила. Вашей я не читал еще, т<ак> к<ак> она уже отправлена в типографию в набор[447]. Я всё собирался Вам написать, но вот болею (застудил грипп, выходил на работу, когда надо было лежать, теперь всяческие неприятные осложнения). Прислал ли Вам Клингер свою книжечку?[448] Как она Вам нравится? Я так же выпустил свою оду. Интересно услышать Ваше мнение о внешнем виде изданий[449]. Очень хочу, чтобы так же издал маленький сборник Иваск. Что слышно со сборником «Скита»? Почему задерживается его выход? Я думаю, это ничего, что в сборник войдет последняя глава моей оды[450], которая теперь вышла отдельным изданием[451]. Ведь одно другому не мешает. Мне хотелось бы, чтобы в сборник Скита вошел именно этот отрывок; с другой же стороны, представился случай – такой сумасшедше редкий – издать оду. В крайнем случае, если бы Вы это сочли неудобным, можно выбрать из новой поэмы «Сотом вечности» или из новых стихов, которые тут прилагаю.
Жена передает Вам поклон.
Сердечно Ваш
Л. Гомолицкий.
С газетой РОМ'а у меня романа не получилось – хозяева ее считают, что «литература вообще не нужна»; стихи же – даже Гронского – «не понимают» (!). Увы! – таково молодое поколение[452].
На бланке Варшавского Пушкинского Комитета.
98. Гомолицкий – П.П. Балакшину
26.4.37
Дорогие Собратья,
я получил вашу любезную открытку и шлю в ответ свою поэму «Сотом вечности» и стихи Г. Клингера для «Земли Колумба»[453]. Сейчас я редактирую антологию русской поэзии в Польше. После выхода ее – пошлю вам. Из этой книжки вы познакомитесь со всеми, кто здесь пишет стихи. Правда, многие представлены там будут единственным «возможным» для печати стихотворением. В Польше живет А. Кондратьев, б<ывший> сотрудник «Весов» и соратник Брюсова (A. Kondratiew, Równe Woł., Cukrownia Babino Tomachowska), и много любителей поэзии, пишущих, но как, впрочем, часто и настоящие поэты, не умеющих разобраться в своих писаниях, что тут у них хорошо и что плохо. Я был бы вам очень благодарен, если бы вы могли, использовав набор для журнала, сделать отдельные оттиски моей поэмы в виде брошюрки со своею издательскою маркой, – хотя бы в 50-ти экземплярах.
Искренне желающий вам успеха
Л. Гомолицкий.
University of California Libraries. Bancroft Library. Berkeley. Архив П.П. Балакшина.
Петр Петрович Балакшин (1898-1990) – писатель и журналист, издатель Калифорнииского альманаха (1934) и Земли Колумба (1936), исследователь русской эмиграции в Китае, автор двухтомного труда Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение Белой эмиграции на Дальнем Востоке (Сан-Франциско: Сириус, 1958-1959).
