Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы
Прежде всего самая тема маскарада, характерная и для лермонтовской лирики («Как часто, пестрою толпою окружен» – см.: наст. изд., т. I, с. 424), разработана здесь с большой глубиной и силой обобщения. Это символическая художественная тема, сюжетно реализующая романтический мотив «двойной жизни». Он получает у Лермонтова сатирическую остроту, и острие это обращается против «большого света».
«Дианой в обществе… Венерой в маскераде» предстает в драме баронесса Штраль. В этом смысле она – характерная представительница «света», но не пример персонификации его пороков, как мы это видели в «Испанцах». В «Маскараде» нет столь свойственного мелодраме разделения на «героев» и «злодеев». Ни баронесса, ни слабый, легкомысленный, но субъективно честный князь Звездич не являются романтическими злодеями. Но они составляют частицу «большого света», несут на себе печать его психологии и подчиняются принятым в нем нормам социального поведения. Эти-то нормы и оказываются причиной гибели Нины и Арбенина. Катастрофа закономерна и почти фатальна, так как возникает в силу естественной логики поведения «убийц» и «жертв». Конфликт получает социальную мотивировку.
Новое появляется и в характере главного героя. Прежде он был недоступен влиянию среды. Арбенин же – плоть от плоти этой среды; порвав с нею, он не смог освободиться от ее представлений и психологии. Это своеобразный вариант Алеко из пушкинских «Цыган», но в иной ситуации. Алеко не может простить измены. Арбенин не может поверить в невинность «ангела», любовь к которому стала его последним прибежищем. Помимо всего прочего, он находится «в пределах досягаемости» светского общества, он не заставил забыть о себе, и этого достаточно, чтобы общество предъявило на него свои права. Когда баронесса дает ход интриге против Нины; князь, введенный в заблуждение, домогается любви Нины и, забыв о благодеянии Арбенина, афиширует мнимую связь с его женой; Казарин, Шприх поддерживают интригу из личных видов, – Арбенин не выдерживает, и в нем просыпается подозрение.
Слишком хорошо зная общество, чтобы поверить в существование «ангела», он начинает действовать, осуществляя своими силами суд и казнь. В том, что отравление Нины – не простой акт мести, нас убеждает монолог Арбенина в III действии («Я сомневался? Я? А это всем известно», с. 347–348), сближающий ситуацию лермонтовской драмы с трагедией обманутого доверия в «Отелло» Шекспира.
Развязка «Маскарада» окончательно проясняет концепцию центрального образа. Арбенин – единственный герой лермонтовских драм, который не погибает, хотя уже покончил все счеты с жизнью и должен погибнуть и по логике характера, и по сложившемуся драматургическому канону. Лермонтов заставляет его не только уничтожить собственными руками все, что ему было дорого в жизни, но и испытать сомнения в справедливости совершенных им суда и казни, а затем убедиться в том, что акт высокого мщения обернулся убийством невинной. Подобно байроническому герою и герою ранних лермонтовских поэм, Арбенин – «преступник-жертва», но концовка драмы перемещает акцент на первую часть этой двуединой формулы. Наказание начинается вместе с осознанием своего преступления и завершается не искупительной смертью, но продолжающейся жизнью, не романтическим безумием, но сумасшествием. Появление мотива наказания в «Маскараде» не случайно; оно связано с общей эволюцией лермонтовского творчества. В ранних драмах резко подчеркивалась обособленность героя, личность которого подавалась как абсолютная, безусловная ценностная величина. В «Маскараде» личность и поступки Арбенина соотнесены с личностями и поступками других – в первую очередь Нины, – так создается возможность для оценки главного героя и морального суда над ним. С точки зрения психологической разработанности и достоверности образа, Нина, конечно, значительно уступает Арбенину, но в общей концепции «Маскарада» ей принадлежит важная роль. Так подготавливается коллизия поздних редакций «Демона», где судьба Тамары станет критерием правомочности героя, «побежденного» силой ее любви и страдания.
Сюжетно и стилистически «Маскарад» во многом перекликается с комедией Грибоедова. Как и Грибоедов, Лермонтов в совершенстве владеет искусством диалога и острой эпиграмматической характеристики. Как и в «Горе от ума», диалог в «Маскараде» часто строится на кратких отрывистых репликах, что придает сценам особую живость и движение. Некоторые из этих реплик прямо восходят к Грибоедову. А. Н. Муравьев в своих поздних воспоминаниях даже назвал «Маскарад» комедией вроде «Горя от ума».[169] Муравьеву изменила память, но самая его ошибка показательна. Грибоедовское начало в «Маскараде» несомненно, но в целом это произведение иной жанровой формы, иной проблематики, чем «Горе от ума», от которого оно к тому же резко отличается по своей общей тональности. Комедийная шутка сменилась в «Маскараде» саркастической иронией, и в устах Арбенина, героя нового времени, уже невозможно представить себе пылкие монологи Чацкого.
В последний раз Лермонтов обратился к драматической форме в «Двух братьях» (1834–1836). Сюжет драмы автобиографичен; коллизия ее отчасти предвещает «Княгиню Лиговскую». Разработка характеров также делает эту драму ближайшим подступом к психологическому роману; в «Герое нашего времени» Лермонтов воспользовался художественным опытом «Двух братьев».
При жизни Лермонтова ни одно из его драматических произведений напечатано не было. Первым увидел свет «Маскарад», в сильно искаженном цензурой виде вошедший в 1842 г. в третью часть посмертных «Стихотворений М. Лермонтова». В 1857 г. С. Д. Шестаков в статье «Юношеские произведения Лермонтова» (Русский вестник, т. 9, май – июнь) дал пересказ содержания «Испанцев», «Странного человека», «Двух братьев» и опубликовал выдержки ив них. В 1859 г. С. С. Дудышкин в статье «Ученические тетради Лермонтова» публикует «Цыган»; годом позднее вводит в собрание сочинений Лермонтова под своей редакцией текст «Странного человека» (по черновой рукописи) и печатает посвящение к драме «Menschen und Leidenschaften» с пересказом ее содержания. В 1880 г. П. А. Ефремов издает отдельной книгой «Юношеские драмы М. Ю. Лермонтова», куда вошли «Странный человек» (по беловой рукописи) и – впервые полностью – «Испанцы», «Два брата» и «Menschen und Leidenschaften».
Особенно длительной была история публикации редакций «Маскарада», связанная с постепенным раскрытием разных этапов творческой истории драмы. В 1875 г. в «Русской старине» (№ 9) под ошибочным названием «Маскарад» был напечатан «Арбенин». Ранняя редакция драмы была обнародована лишь в 1935 г. в четвертом томе собрания сочинений Лермонтова в издании «Academia», в разделе вариантов к основному тексту; с 1953 г. печатается как самостоятельное произведение.
Черновые и беловые автографы, копии «Цыган», «Испанцев», «Странного человека» и «Двух братьев» хранятся в Ленинграде в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР; автограф драмы «Menschen und Leidenschaften» – также в Ленинграде в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Сведения о местонахождении довольно обширного и разрозненного фонда источников текста «Маскарада» см. в примечаниях к этой драме (с. 606–607).
* * *Редактор тома – Л. Н. Назарова. Статья «Драматургия Лермонтова» – В. А. Мануйлов и В. Э. Вацуро. Подготовка текста и составление примечаний – А. М. Докусов («Маскарад», ранняя редакция «Маскарада», «Арбенин» – примечания), Л. М. Лотман («Странный человек»), А. П. Могилянский («Испанцы»), Н. А. Хмелевская («Цыганы», «Menschen und Leidenschaften», «Два брата», «Арбенин» – текст).
Драмы
Впервые опубликовано в статье С. С. Дудышкина «Ученические тетради Лермонтова» в 1859 г. в «Отечественных записках» (т. 125, № 7, отд. I, с. 26–27).
Датируется 1829 г., так как автограф находится в одной тетради со стихотворениями этого года.
«Цыганы» – первый драматический опыт Лермонтова, представляющий собою незаконченное либретто для оперы по одноименной поэме Пушкина.
Возможно, что намерение написать либретто возникло у Лермонтова под впечатлением от оперы А. Н. Верстовского «Пан Твардовский» (либретто М. Н. Загоскина), которая была поставлена в Москве в Большом театре 24 мая 1828 г. Отрывок из этой оперы – «Цыганская песня», – напечатанный в «Драматическом альманахе для любителей и любительниц театра» (СПб., 1828, с. 133), в сокращенном и несколько измененном виде Лермонтов ввел в текст своего либретто.
ИспанцыСодержание пьесы пересказано и отрывки из нее напечатаны в статье С. Д. Шестакова «Юношеские произведения Лермонтова» в 1857 г. в «Русском вестнике» (т. 9, май, кн. 2, с. 233–260).
Впервые опубликовано (полностью) в 1880 г. в издании П. А. Ефремова «Юношеские драмы М. Ю. Лермонтова» (с. 1–127).
