Антология - Поэзия Африки

Дайте мне паспорт,
дайте мне визу,
не провожайте в дорогу.
Больше я эту страну
не увижу,
слава всевышнему богу.

Можно ли жить
в преисподней,
во мраке,
в этой трясине промозглой?
Люди безмолвствуют.
Лают собаки.
Душно.
Дышать невозможно.

Больше, родные,
вас не увижу.
Спрячу тоску и тревогу.
Дайте мне паспорт,
дайте мне визу,
дайте билет на дорогу!

Будьте взрослыми людьми.
Затянулось ваше детство.
Опекун проест наследство.
Будьте взрослыми людьми.
Будьте гордыми людьми,
ибо жизнь дешевле чести.
В одиночку или вместе
будьте гордыми людьми.
Будьте смелыми людьми.
Чтобы жить — нужна отвага.
Ради собственного блага
будьте смелыми людьми.
Будьте сильными людьми
не для мести, не для славы.
Только для защиты слабых
будьте сильными людьми.
Будьте стойкими людьми.
Пусть неправедным законом
каждый намертво закован,
будьте стойкими людьми.
Будьте честными людьми.
Нынче правда не у власти…
До конца, а не отчасти
будьте честными людьми.
Будьте добрыми людьми,
хоть оно теперь не в моде.
При любой дурной погоде
будьте добрыми людьми.
Будьте вольными людьми.
Дело близится к развязке.
Время жить не по указке.
Будьте вольными людьми!

Черный ветер проносится в черной ночи
Над черной горой и черной бескрайней водой.
И море, рыча, скалит белые зубы у скал
И бросает на берег волну за волной.

Ночь. Ни звезды. Ни огня. Пустая дорога.
Слева — глухие дома богачей, справа — слепой
Черный ветер, ревущий на небе и в море.
Пустынной дорогой бредет человек, охваченный пустотой.
Мрак. Одиночество. Безнадежность.
Любовь не струится
Нежным ручьем по утесу сердца.
Только черный ветер стремится

Все дальше и дальше над верами, классами, материками,
Морями — над всею ночной планетой.
Огонек выплывает внезапно из непроглядного мрака, —
И мысль, блуждавшая где-то,
Скачком возвращается к черной дороге над морем,
Где мокрые ветви
Бьют по глазам, как крылья,
Где крики чаек
Глохнут в грохочущем ветре.

В старой консервной банке мечется слабое пламя.
Огонек то сникает, то вновь набирает силы.
Черный оборванный негр обогревает ладони,
Стоя у недостроенной виллы.
Сторож ночной, он бросает приветствие ветру,
И, когда долетает ответ,
Белые зубы сверкают в черной широкой улыбке.
Все ярче и ярче слабого пламени свет!

Пустыня теперь не пустынна!
О стойкое пламя!
Я прохожу, освещенный
Твоими лучами.

Юная луна —
Белый лепесток над бездной
В вышине небесной —
Славься, юная луна!
Славься, славься,
Юная луна!

Новая луна,
Белая луна,
Черная луна,
Светлая во тьме,
Ты услышь меня,
Снизойди ко мне
И открой
Предо мной
То, что выше гор таится
И глубже ущелий гнездится,
Что весеннего ветра теплее
И вечных снегов холоднее.

Новая луна,
Тихая луна,
Покажи мне
Тайные письмена,
О которых поет тишина.
Расскажи мне
О Духе, который
Один Во Всех И Все В Одном,
Чья чернота
В небе ночном,
Чья белизна
В пене морской.
Он — молний сверканье,
Зерна прорастанье,
Грохочущая волна
И подземных пещер тишина.
Он не виден нам,
Он — и жизнь и смерть.
Он вдали, и он здесь,
Я им сегодня
Полон весь.

Слава тебе,
Молодая луна!
Посмотри на меня,
Подай мне знак!

Но когда настанет серый
Предрассветный час
И солнце будет на небо всходить,
Предвещая смертельный бой,
О золотой калебас
Света и жизни ночной!
Как я буду тебя молить —
О богиня земли и неба! —
Снизойти ко мне, научить,
Как отвести все беды,
Которые бродят вокруг меня,
Смерть предвещая с приходом дня.

А сейчас я лежу и жду,
Ненавидя рассвет.
Я жить хочу,
Как первый росток!
Посмотри на меня
И уверь меня,
Что смогу я врагов победить,
Что я буду жить!
Юная луна,
Серая луна,
Тонкая луна,
Ты очень скоро должна
Исчезнуть,
Истаять
На широкой ладони дня.

Юная луна,
Бледная луна,
Расскажи мне
О самом простом,
Пусть я знаю,
Что кровь молодая
Будет в жилах бить,
Что я буду жить!
Слава тебе,
Молодая луна,
Голубая луна!
Ты уже заходишь…
Ты еле видна…

Встать однажды утром,
Обойти землю,
Собрать всю тоску
Всех душ,
И пусть она пробьется родником.
Пускай источник Мпинделела
Вечной влагою напоит океаны:
Не океаны юга — горькие на вкус, —
А океаны утешенья жаждущих.

Я пел вам песни из года в год,
И вот ухожу.
Связь оборвалась.
Тонет черный росток в тине,
Стонут в плаче ветров семена,
Ветра их рассеют в пустынных полях,
И восстанет лес — питомец дождей.
Я верю: великий день настанет
И соединит нас в пути.
Я стряхну с себя дремоту пустынь,
Когда вы подойдете с кувшинами прохладной воды.
Мы сядем у отцовского порога
Распутывать узлы, пока тянется день,
Пока плодородит смоковница,
Пока тень ивы безбрежна,
Пока легконога антилопа в саванне.

Дремота пытается разлучить нас,
Но приходят сны, и — настежь ворота.
Ты нисходишь под звон бубенцов
В самую середину просторного дома
И играешь с мохнатыми псами…
Я срываю створки восточных дверей,
Я бросаю их в гигантский костер,
И пламя освещает твое лицо.
Оно красиво красотой многоликой земли,
Оно поворачивается, тая́ улыбку,
Но дальний голос зовет тебя —
И ты исчезаешь молча, не заговорив со мной,
И тоска сохраняет твои очертания.

Когда у меня совсем не останется желаний,
Дайте мне эти корзины, где хранили зерно.

Я доверху их нагружу желаниями других людей,
Чтобы те, чей путь пролегает в пустыне,
Не ведали голода.

Меня медленно уносит сон,
И словно мед тихая речь твоя.
Ты ведешь бесконечный рассказ,
А я дремлю в колыбели твоей ладони,
Пока ты укачиваешь пробитое болью тело.
Ты ласково укрываешь его
И шепчешь, шепчешь.
Ты ведь знаешь, я все равно не слышу тебя.
Но шепот твой отгоняет от сердца
Бессонницу одиночества.