Владимир Набоков - Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме
Вальс. Дурацкая процедура.
Сон. О, я знаю, я знаю: все это на самом деле сложнее и тоньше. Вы игрок замечательный. Но я так, для примера… Ведь я сам, знаете, ловил ваши темные слова на лету, старался угадать ваши намерения… и ведь, например, остров подсказал я, — мне казалось, что вы его мельком упомянули. А?
Вальс. Вздор.
Сон. Вальс, миленький, ну, будьте откровеннее, ну, расстегните хоть одну пуговку и скажите мне. Я обещаю, что буду ваш до гроба.
Вальс. Куш.
Сон. Хорошо, но когда вы мне скажете, — скоро? завтра?
Вальс. Позовите-ка этих господ, пожалуйста.
Сон. Крепкий орешек!
Он исполняет приказ. Все возвращаются с балкона, делясь впечатлениями.
Граб. Весьма живописная манифестация. Особенно в такую великолепную погоду{297}.
Брег. А последний плакат вы прочли?
Гроб. Какой? «Мы желаем знать правду!» — это?
Брег. Нет-нет, последний: «Сегодня взрывают пустыни, завтра взорвут нас». Что за притча? По какому поводу? Выборы?
Министр. Все это до крайности прискорбно. Как это не уметь соблюсти военную тайну!
Берг. А мне больше всего понравилось: «Долой наймитов динамита»{298}, — просто и сильно.
Герб (толкуя знаки Горба). Горб говорит, что такого волнения не было со времен убийства короля.
Бриг. Мое несчастье, что я близорук…
Министр. Скучно, обидно. Придется завербовать ученых… пускай как-нибудь объяснят… (Заметив Вальса.) А, вот он. Здравствуйте. Присаживайтесь. Господа, занимайте места. Заседание продолжается. Итак… Полковник!
Полковник. Чего изволите?
Министр. У вас там под рукой — — Нет, не то, — записка с фамилией… Спасибо. Итак… господин Сальватор Вальс, комиссия под моим председательством, после усиленных занятий, досконально рассмотрела и обсудила результаты ваших опытов. После зрелого и всестороннего изучения мы пришли к заключению, что ваше открытие представляет для нас некоторый интерес. Другими словами, мы были бы склонны вступить с вами в переговоры относительно возможности приобретения вашего изобретения.
Берг. Или изобретения вашего приобретения, — грах, грах, грах.
Министр. Неуместная шутка. Прекратить смех! Граб, перестаньте шушукаться с соседом{299}. Что это за фырканье? Как вы себя ведете? Я продолжаю… Мы склонны приобрести… или, вернее, купить ваше изобретение. Правда, в данное время казна у нас не богата, но все-таки льщу себя надеждой, что сумма, которую мы можем вам предложить, покажется вам вознаграждением более чем щедрым. Мы предлагаем вам две тысячи.
Вальс. Я не совсем уловил, — за что вы хотите мне платить? За эти опыты?
Министр. Не удивительно, что не уловили, — обстановка невозможная. Господа, я отказываюсь говорить, если вы будете продолжать шептаться и хихикать. В чем дело? Что у вас там под столом? Гриб! Гроб!
Гриб. Мы ничего не делаем, честное слово.
Министр. Тогда сидите смирно. Я говорю не об опытах, я вам предлагаю продать нам ваш аппарат за две тысячи. Разумеется, трансакция[38] осуществится только в тот момент, когда вы нам его покажете.
Вальс. Какое очаровательное недоразумение! Вы хотите купить мой аппарат? За две тысячи?
Министр. Да. Полагаю, впрочем, что мы можем — в виде большого исключения — повысить плату до трех.
Вальс. Сон, они хотят купить мой телемор! Сон, слышите?
Сон. Торгуйтесь, торгуйтесь! Козырь у вас.
Министр. Мне кажется, что три — ну, скажем, четыре, — тысячи составят сумму, значительно превосходящую себестоимость вашей машины. Как видите, мы идем вам навстречу.
Вальс. Вы не идете, вы мчитесь. Но, увы, мне приходится пресечь ваш бег. Вы увлеклись ерундой. Я не продаю своего аппарата.
Легкая пауза.
Министр. То есть как это так, — не продаете?
Вальс. Конечно, не продаю! Что за дикая идея.
Сон. Маленький совет большого дельца: Вальс, не нажимайте слишком педаль.
Министр. Мой дорогой, вы меня, вероятно, не поняли. Я готов, я вполне готов предложить вам другую цену, если эта кажется вам недостаточной, — хотя мне лично… хотя я… Словом, хотите десять тысяч?
Вальс. Бросьте. Пора перейти к делу.
Министр. Да я и перехожу к делу! Ну, скажем, двадцать, скажем, пятьдесят… Господа, поддержите меня, что вы сидите дубинами?
Брег. Миллион.
Министр. Хорошо: миллион. Это… это — фантастическая цена, придется ввести новые налоги, — но все равно, иду на это: миллион.
Сон. Вальс, это большие деньги.
Вальс. А я вам говорю, что я ничего никому продавать не намерен.
Сон. Ну и выдержка у этого человека!
Министр. Правильно ли я понял, что вы и за миллион не согласитесь продать нам машину?{300}
Вальс. Правильно.
Министр. И что вы сами не назначите своей цены? Заметьте, что мы готовы рассмотреть всякую вашу цену.
Сон. Стоп, Вальс. Теперь пора.
Вальс. Довольно! Я сюда пришел не для этого. Господа, у меня для вас нет товара.
Министр. Это ваше последнее слово?
Вальс. По этому вопросу — да. Сейчас мы будем говорить совсем о другом предмете.
Министр. Вы правы. Вы совершенно правы, господин изобретатель. Мы действительно будем сейчас говорить о другом. Вы изволили крикнуть «довольно». Вот я тоже хочу сказать: «Довольно!» Раз вы не желаете уступить нам свое изобретение, то я немедленно арестую вас и вы будете сидеть за семью замками, покуда не согласитесь на сделку. Довольно, господин изобретатель! Вы увидите… вы… я вас заставлю, — или вы сгниете в каменном мешке… и меня все в этом поддержат, ибо то, чем вы владеете, предмет слишком опасный, чтобы находиться в частных руках. Довольно хитрить! Вы что думаете, мы дураки? Думаете, что завтра пойдете торговаться с нашими соседями? Как бы не так! Или вы немедленно согласитесь, — или я зову стражу.
Вальс. Это, кажется, уже второй раз, что вы грозите лишить меня свободы, — как будто меня можно лишить свободы.
Министр. Вы арестованы! Вас больше нет! Полковник, распорядитесь…
Полковник. О, с удовольствием: давно пора!
Голоса. Да, пора… Рубите его… В окно его… Четвертовать… Правильно!
Сон. Одну минуточку, генерал: не будем терять голову, — какова бы она ни была, это все-таки голова, терять не нужно, дорога как память. Господа, — и вы, любезный Вальс, — я уверен, что эти меры воздействия излишни. Дайте Вальсу спокойно обдумать ваше предложение, то есть один миллион до доставки машины и один миллион — после, — и я убежден, что все кончится абсолютно мирно. Не правда ли, Вальс?
Вальс. Я устал повторять, что аппарата я не продаю.
Министр. Полковник, живо! Убрать его, связать, уволочь! В тюрьму! В крепость! в подземелье!
Вальс. И через семь часов, то есть ровно в полночь, произойдет любопытное и весьма поучительное явление.
Министр. Постойте, Полковник. (К Вальсу.) Какое… явление?
Вальс. Предвидя, что вы сегодня можете попытаться применить ко мне силу, я условился с моим старичком так: если до полуночи я ему не дам о себе знать, то он должен немедленно взорвать один из ваших самых цветущих городов, — не скажу, какой, — будет сюрприз.
Министр. Это не может быть… Судьба ко мне не может быть так жестока…
Вальс. Но это не все. Если спустя пять минут после взрыва не последует от меня знака, то и другой городок взлетит на воздух. Так будет повторяться каждые пять минут, пока не откликнусь. И сами понимаете, господа, что если меня уже не будет в живых, то вряд ли я стану с того света производить спиритические стуки.[39] Следовательно, всё не получая от меня известия, мой аппарат довольно скоро обратит всю вашу страну в горсточку пыли.
Министр. Он прав… Он прав… Он предусмотрел все!.. Несчастные, да придумайте вы что-нибудь! Герб! Берг!
Герб. В тюрьму, в тюрьму.
Берг. А я вот думаю иначе. Вы его все ругаете, а мне он по душе. Смелый парень! Назначьте его обер-инженером палаты, — вот это будет дело.
Полковник. Перед тем как произвести харакири, я еще раз поднимаю голос и твердо повторяю: отправьте этого человека в сумасшедший дом.
Вальс. Я думаю, не стоит ждать президента. Приступим. Потеснитесь, пожалуйста, а то мне тут неудобно. Теперь извольте меня выслушать.
