Владимир Набоков - Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме
Сон. Оставьте, оставьте. Итак, господин министр?
Министр. Не знаю… Не умею…
Вальс. Он слишком долго думает. Противно. Пойдемте, Сон. Вы мне пригодитесь.
Министр. А! Вас удивляет мое состояние? Так разрешите мне вам сказать, что я понимаю кое-что, чего не понимаете вы. Я человек воображения, и мне до того ясно представилось все, что наша страна может извлечь… А с другой стороны… Хорошо, я рискну! Да будут произведены еще испытания.
Сон. Слова исторические, я рад и горд, что их слышу. Да, мне кажется, что испытания должны быть сделаны и что наш изобретатель блестяще выйдет из положения. Не правда ли, Вальс?.. Конечно, вам дадут время для подготовки, будут с вами советоваться…
Вальс. Все, что мне нужно, это — возможность отдать распоряжение по радио за полчаса до опыта.
Сон. Да, конечно, конечно… Ну вот, я очень доволен, что это дело я уладил.
Министр. Но если из этих опытов ничего не выйдет, то две вещи погибнут невозвратно: моя репутация и жизнь этого господина.
Вальс. Замечу только, что логика не терпит того смешения опасения и угрозы, которое вы делаете.
Полковник. Посмотрим, посмотрим! Интересно, какое у вас будет личико, когда эксперты выяснят причину распада горы. А как она была прелестна! По вечерам ее лиловатый конус на фоне золотого неба возбуждал не раз во мне и в минутной подруге чудные мысли о ничтожестве человека, о величии и покое матери-природы. Я плакал.
Сон. Матери-природе господин Вальс подставил подножку{271}. (К министру.) Итак — конкретно: что дальше?
Министр. Дальше… Да вот, — сперва три-четыре испытания. Надо будет собрать положительных людей и выбрать пункты.
Вальс. И сделать это как можно скорее.
Министр. И сделать это как можно скорее… То есть, позвольте, почему такая спешка? Или вы думаете этим заинтересовать… кого-нибудь другого?
Вальс. Мое нетерпение вам должно быть понятно: чек выписан и предъявлен к уплате. Нет смысла задерживать ее.
Министр. Голубчик мой, только не говорите притчами, — говорите так, чтобы вас понимали люди, — люди притом усталые и нервные.
Сон. Спокойно, спокойно. Теперь мы все решили и можем разойтись по домам.
Полковник. Мы даже не знаем адреса лечебницы, откуда он сбежал.
Вальс. Я стою в гостинице… Вот — здесь указано.{272}
Сон. Да-да, мы вам верим{273}. Значит, так. Не откладывайте же, господин министр. Соберите комиссию, и хоть завтра начнем. А вы, Вальс, не кипятитесь. Я уж послежу, чтобы не было волокиты.
Вальс. Я подожду три дня, не больше.
Сон. Сойдемся на четырех. Знаете, все это почтенные старцы, поднять их нелегко…
Министр. Но одно условие я должен поставить, господа. Все, что здесь говорилось, — строжайшая военная тайна, так что ни звука не должно дойти до публики.
Сон. Так и быть. Моя газета будет молчать, — во всяком случае, до кануна разоблачений в органах конкурентов.
Министр. Как вы это нехорошо сказали… Какой вы дрянной человек… Слушайте, полковник, а эти газетчики, которых здесь выловили…
Полковник. Сидят взаперти. Но смею заметить, что долго держать их невозможно. Это вообще против закона. Будет запрос в парламенте, а вы сами знаете, как это скучно.
Министр. Ничего, я поговорю с президентом. Заставим молчать негодяев.
Вальс. Странно, этот географический атлас{274}, именно этот, был у меня когда-то в школе. И та же клякса на Корсике.
Полковник. Только это не Корсика, а Сардиния.
Вальс. Значит, надпись неправильна.
Полковник. Ваше высокопревосходительство, скажите, чтобы он меня не дразнил.
Сон. Тише, тише. Я думаю, Вальс, что теперь все улажено и мы можем ретироваться.
Министр. Только помните о тайне, умоляю вас! Пустите у себя версию о землетрясении, о вулкане, о чем хотите, — но только чтобы ни звука, господа, ни звука…
Входят генерал Берг и его дочка Анабелла.
Генерал Берг. Мы без доклада, пустяки, мы тут свои человеки, грах, грах, грах (такой смех).
Министр. Генерал, я сейчас не могу, я занят…
Генерал Берг. А, вот он, виновник торжества{275}, грах, грах, грах. Ну что, дорогой министр, мой протеже не так уж безумен, ась?
Министр. Ради бога, генерал, не громыхайте на все министерство, мы с вами потом потолкуем…
Генерал Берг. Каков взрыв! Великолепно по простоте и силе! Как ножом срезало этот пломбир. А вы мне говорите: лунатик{276}. Вот вам и лунатик.
Министр. Почему вы думаете, что это он? Мы еще ничего не знаем…
Генерал Берг. А кто же, — конечно, он. Экий молодчага! (К Вальсу.) Вы мне должны показать свой аппарат.
Вальс. Да, вот этого недоставало.
Генерал Берг. И притом петух!.. Нет, это замечательно… Это даже художественно. Я сразу понял, что в нем что-то есть. (К министру.) А скажите, вы не забыли распорядиться насчет вдовицы? Я, между прочим, забыл добавить, что…
Министр. Потом, потом… Господа, вы меня извините, я ухожу, я истомился, пожалейте меня!
Анабелла (подойдя к Вальсу). Значит, это действительно вы разрушили гору?
Вальс. Да, я так приказал.
Анабелла. А известно ли вам, что там некогда жил колдун и белая, белая серна?{277}
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
За длинным столом сидят: военный министр, полковник и одиннадцать старых генералов — Берг, Бриг, Брег, Герб, Гроб, Граб, Гриб, Горб, Груб, Бург, Бруг{278} (последние трое представлены куклами, мало чем отличающимися от остальных){279}.
Министр. Ну, кажется, все в сборе.
Гроб. А где Бриг? Брига еще нет.
Герб. Как нет? Да вот он.
Берг. Грах, грах, грах.
Граб (к Бригу). Что это вас, генерал, не замечают? Вы ведь не такой уж маленький.
Гроб. Виноват, я вас как-то проглядел. Да, значит — все.
Министр. Хорошо… начнем.
Берг (к Бригу). Быть богатым!
Брег (к Гробу). Вы, вероятно, его не заметили оттого, что он близорук.
Все смеются.
Бриг. Да, это мое несчастье.
Гроб. Нет, я просто не видел, как генерал вошел. Между прочим, знаете что, господа: нас ведь тринадцать!
Министр. Изобретателя мы можем пригласить только по окончании прений, а президент раньше пяти не будет. Это неприятно, что тринадцать{280}…
Полковник. Я могу удалиться, если кто-нибудь согласится быть секретарем вместо меня.
Министр. Нет, зачем же… Только это неприятно…
Полковник. Пожалуйста, я уйду.
Министр. Да что вы обижаетесь на всякое слово! Скучно, ей-Богу.
Граб. Можно пригласить этого моего милого инженера, знаете, — этого блондина с бакенбардами, — он ведь все равно в курсе?
Герб. Предложение незаконное. Я протестую{281}.
Министр. Скажите, пожалуйста, что это за сундук в углу?
Полковник. Ах, это из архива. В нем карты.
Брег. Игральные или генеральные?
Берг. Грах, грах, грах.
Полковник. Географические, конечно. Я велел принести, думая, что пригодятся{282}. Если желаете, можно убрать.
Министр. Откройте-ка этот сундук, дорогой Полковник.
Из сундука выходит Сон.
Министр. Я так и думал.
Сон. Куда прикажете сесть?
Гроб. Нас все-таки тринадцать!{283} Раз, два, три… (Считает.) Вот оказия!
Бриг. Вы опять меня забыли.
Гроб. Да, правильно.
Министр. Ну вот, теперь приступим. Только помните, Сон, вы голоса не имеете, сидите и молчите.
Герб. Я протестую. Лишних людей не должно быть.
Берг. Полноте, генерал. Это так — фикция{284}. Ведь это — Сон. Нас столько же, сколько и было.
Герб. В таком случае я снимаю свой протест.
Министр. Господа! Сейчас мы заслушаем доклад относительно тех трех испытаний, которые произвел… произвел… Сальватор Вальс. Это как будто формальность, ибо вы все так или иначе уже знаете их результаты; но вместе с тем это есть формальность необходимая, как база нашего дебата. Попрошу вас сосредоточить все свое внимание. Мы сегодня же должны принять ответственное и важное решение, все значение которого трудно умалить. Господа, попрошу вас насторожиться, — и по возможности, генерал Гриб, не рисовать во время доклада.
