Федор Тютчев - Лирика. Т2. Стихотворения 1815-1873

Был царь, как мало их ныне. –
По смерть он верен был:
От милой, при кончине,
Он кубок получил.

5 Ценил его высоко
И часто осушал, –
В нем сердце сильно билось,
Лишь кубок в руки брал.

Когда ж сей мир покинуть
10 Пришел его черед,
Он делит все наследство, –
Но кубка не дает.

И в замок, что над морем.
Друзей своих созвал,
15 И с ними на прощанье,
Там сидя, пировал.

В последний раз упился
Он влагой огневой,
Над бездной наклонился
20 И в море – кубок свой…

На дно пал кубок морское, –
Он пал, пропал из глаз,
Забилось ретивое, –
Царь пил в последний раз!..

За нашим веком мы идем,
Как шла Креуза за Энеем:
Пройдем немного – ослабеем,
Убавим шагу – отстаем.

Вы мне жалки, звезды-горемыки!
Так прекрасны, так светло горите,
Мореходцу светите охотно,
Без возмездья от богов и смертных!
5 Вы не знаете любви – и ввек не знали!
Неудержно вас уводят Оры
Сквозь ночную беспредельность неба.
О! какой вы путь уже свершили
С той поры, как я в объятьях милой
10 Вас и полночь сладко забываю!

IЛюбовники, безумцы и поэты
Из одного воображенья слиты!..
Тот зрит бесов, каких и в аде нет
(Безумец, то есть); сей равно безумный,
5 Любовник страстный, видит, очарован,
Елены красоту в цыганке смуглой.
Поэта око, в светлом исступленье,
Круговращаясь, блещет и скользит
На землю с неба, на небо с земли –
10 И, лишь создаст воображенье виды
Существ неведомых, поэта жезл
Их претворяет в лица и дает
Теням воздушным местность и названье!..

II Песня

Заревел голодный лев,
И на месяц волк завыл;
День с трудом преодолев,
Бедный пахарь опочил.

5 Угли гаснут на костре,
Дико филин прокричал
И больному на одре
Скорый саван провещал.

Все кладбища, сей порой,
10 Из зияющих гробов,
В сумрак месяца сырой
Высылают мертвецов!..

Уста с улыбкою приветной,
Румянец девственных ланит
И взор твой светлый, искрометный –
Все к наслаждению манит…
Ах! этот взор, пылая страстью,
Любовь на легких крыльях шлет
И некою волшебной властью
Сердца в чудесный плен влечет.

Как дочь родную на закланье
Агамемнон богам принес,
Прося попутных бурь дыханья
У негодующих небес, –
5 Так мы над горестной Варшавой
Удар свершили роковой,
Да купим сей ценой кровавой
России целость и покой!

Но прочь от нас венец бесславья,
10 Сплетенный рабскою рукой!
Не за коран самодержавья
Кровь русская лилась рекой!
Нет! нас одушевляло в бое
Не чревобесие меча,
15 Не зверство янычар ручное
И не покорность палача!

Другая мысль, другая вера
У русских билася в груди!
Грозой спасительной примера
20 Державы целость соблюсти,
Славян родные поколенья
Под знамя русское собрать
И весть на подвиг просвещенья
Единомысленных, как рать.

25 Сие-то высшее сознанье
Вело наш доблестный народ –
Путей небесных оправданье
Он смело на себя берет.
Он чует над своей главою
30 Звезду в незримой высоте
И неуклонно за звездою
Спешит к таинственной мете!

Ты ж, братскою стрелой пронзенный,
Судеб свершая приговор,
35 Ты пал, орел одноплеменный,
На очистительный костер!
Верь слову русского народа:
Твой пепл мы свято сбережем,
И наша общая свобода,
40 Как феникс, зародится в нем.

"Все бешеней буря, все злее и злей,
Ты крепче прижмися к груди моей". –
"О милый, милый, небес не гневи,
Ах, время ли думать о грешной любви!" –
5 "Мне сладок сей бури порывистый глас,
На ложе любви он баюкает нас". –
"О, вспомни про море, про бедных пловцов,
Господь милосердый, будь бедным покров!" –
"Пусть там, на раздолье, гуляет волна,
10 В сей мирный приют не ворвется она". –
"О милый, умолкни, о милый, молчи,
Ты знаешь, кто на море в этой ночи?!"
И голос стенящий дрожал на устах,
И оба, недвижны, молчали впотьмах.
15 Гроза приутихла, ветер затих,
Лишь маятник слышен часов стенных, –
Но оба, недвижны, молчали впотьмах,
Над ними лежал таинственный страх…
Вдруг с треском ужасным рассыпался гром,
20 И дрогнул в основах потрясшийся дом.
Вопль детский раздался, отчаян и дик,
И кинулась мать на младенческий крик.
Но в детский покой лишь вбежала она,
Вдруг грянулась об пол, всех чувств лишена.
25 Под молнийным блеском, раздвинувшим мглу,
Тень мужа над люлькой сидела в углу.

Пришлося кончить жизнь в овраге:
Я слаб и стар – нет сил терпеть!
«Пьет, верно», – скажут о бродяге, –
Лишь бы не вздумали жалеть!
5 Те, уходя, пожмут плечами,
Те бросят гривну бедняку!
Счастливый путь, друзья! Бог с вами!
Я и без вас мой кончить век могу!

Насилу годы одолели,
10 Знать, люди с голода не мрут.
Авось, – я думал, – на постели
Они хоть умереть дадут.
Но их больницы и остроги –
Все полно! Силой не войдешь!
15 Ты вскормлен на большой дороге –
Где жил и рос, старик, там и умрешь.

Я к мастерам ходил сначала,
Хотел кормиться ремеслом.
"С нас и самих работы мало!
20 Бери суму, да бей челом".
К вам, богачи, я потащился,
Грыз кости с вашего стола,
Со псами вашими делился, –
Но я, бедняк, вам не желаю зла.

25 Я мог бы красть, я – Ир убогой,
Но стыд мне руки оковал;
Лишь иногда большой дорогой
Я дикий плод с дерев сбивал…
За то, что нищ был, между вами
30 Век осужден на сиротство…
Не раз сидел я за замками,
Но солнца свет – кто продал вам его.

Что мне до вас и вашей славы,
Торговли, вольностей, побед?
35 Вы все передо мной неправы –
Для нищего отчизны нет!
Когда пришлец вооруженный
Наш пышный город полонил,
Глупец, я плакал, раздраженный,
40 Я клял врага, а враг меня кормил!

Зачем меня не раздавили,
Как ядовитый гад какой?
Или зачем не научили –
Увы! – полезной быть пчелой!
45 Из ваших, смертные, объятий
Я был извержен с первых «лет»,
Я в вас благословил бы братии, –
Днесь при смерти бродяга вас клянет!

В которую из двух влюбиться
Моей судьбой мне суждено?
Прекрасна дочь и мать прекрасна,
Различно милы, но равно.

5 Неопытно-младые члены
Как сладко ум тревожат мой! –
Но гениальных взоров прелесть
Всесильна над моей душой.

В раздумье, хлопая ушами,
10 Стою, как Буриданов друг
Меж двух стогов стоял, глазея:
Который лакомей из двух?..

Вековать ли нам в разлуке?
Не пора ль очнуться нам
И подать друг другу руки,
Нашим кровным и друзьям?

5 Веки мы слепцами были,
И, как жалкие слепцы,
Мы блуждали, мы бродили,
Разбрелись во все концы.

А случалось ли порою
10 Нам столкнуться как-нибудь, –
Кровь не раз лилась рекою,
Меч терзал родную грудь.

И вражды безумной семя
Плод сторичный принесло:
15 Не одно погибло племя
Иль в чужбину отошло.

Иноверец, иноземец
Нас раздвинул, разломил:
Тех обезъязычил немец,
20 Этих – турок осрамил.

Вот среди сей ночи темной,
Здесь, на пражских высотах,
Доблий муж рукою скромной
Засветил маяк впотьмах.

25 О, какими вдруг лучами
Озарились все края!
Обличилась перед нами
Вся Славянская земля!

Горы, степи и поморья
30 День чудесный осиял,
От Невы до Черногорья,
От Карпатов за Урал.

Рассветает над Варшавой,
Киев очи отворил,
35 И с Москвой золотоглавой
Вышеград заговорил!

И наречий братских звуки
Вновь понятны стали нам, –
Наяву увидят внуки
40 То, что снилося отцам!

(Приписка)

Так взывал я, так гласил я.
Тридцать лет с тех пор ушло –
Все упорнее усилья,
Все назойливее зло.

5 Ты, стоящий днесь пред богом,
Правды муж, святая тень,
Будь вся жизнь твоя залогом,
Что придет желанный день.

За твое же постоянство
10 В нескончаемой борьбе
Первый праздник Всеславянства
Приношеньем будь тебе!..