Зинаида Гиппиус - Стихотворения, не вошедшие в сборники
1923
СБУДЕТСЯ
Что мне — коварное и злое данное:
я лишь о должном говорю,
я лишь на милое, мне желанное,
на него одно смотрю.
Радость помнится, не забудется,
надежно сердце ее хранит.
И не минуется, скоро сбудется
то, чем душа моя горит.
Не отвержено, не погублено
всё, любимое Тобой.
И я увижу глаза возлюбленной,
увижу здесь, на земле, живой.
Ты отдаешь утрясенной мерою.
Господи! Знаю, что воля — Твоя,
но не боюсь, ибо радостно верую:
Ты хочешь того, чего и я.
Париж, весна
ВЕРНОСТЬ
И.И. Ф-му
Смерч пролетел над вздрогнувшей вселенной,
Коверкая людей, любовь круша.
И лишь одна осталась неизменной
Твоя беззлобная душа.
Как медленно в пространстве безвоздушном
Недель и дней влечется череда!
Но сердцем бедным, горько-равнодушным,
Тебя — люблю, мой верный, навсегда.
ПЛАМЯ
Посмотри в жаркие окна,
в небесный фарфор.
Чей это желтый локон
вьется из-за гор?
Ширится, крутится круче…
Что это? Не гроза ль?
Но почему под тучей
забагровела даль?
Вся в искрах странная хмара…
Нет, не гроза, не гроза!
Это лесного пожара
огненные глаза.
Ало мглы загорелись…
Дымы — как фимиам…
Маковое ожерелье
вспыхнуло по холмам.
А с неба кто-то струями
льет сверкающий зной:
белое горнее пламя —
в красный огонь земной.
«Любовь уходит незаметно…»
Любовь уходит незаметно,
Она бездейственно не ждет.
Скользит, скользит… И было б тщетно
Ее задерживать отход.
Не бойся этого скольженья.
Ты так легко ослепнешь вновь,
Что позабудешь и прозренья
И слово самое любовь.
СЛОВО?
Проходили они, уходили снова,
Не могли меня обмануть…
Есть какое-то Одно слово,
В котором вся суть.
Другие — сухой ковыль.
Другие все — муть,
Серая пыль.
Шла девочка через улицу,
Закричал ей слово автомобиль…
И вот, толпа над ней сутулится,
Но девочки нет — есть пыль.
Не правда ли, какие странные
Уши и глаза у людей?
Не правда ли, какие туманные
Линии и звуки здесь?
А мир весь
Здесь.
Для нас он — потери…
Но слово знают звери,
Молчаливые звери:
Собачка китайская,
Голубая, с кожей грубой,
В дверях какого-то клуба
Дрожит вечером майским,
Смотрит сторожко,—
Молчит тринадцать лет,
Как молчит и кошка
В булочной на Muette.
Звери сказать не умеют,
Люди не знают,
И мир, как пыль, сереет,
Пропадом пропадает…
ЛИК
О моря тишь в вечерний час осенний!
О неба жемчуг,— белая вода!
И ты, как золотой укол, звезда,
И вы, бесшелестных платанов тени,—
Я не любил вас никогда.
Душа строга и хочет правды строгой.
Ее поймет, ее услышит Бог.
В моей душе любви так было много,
Но ни чудес земли, ни даже Бога
Любить — я никогда не мог.
Зарниц отверзтые блистаньем вежды,
Родных берез апрельские одежды,
На лунном море ангелов стезя —
И вас любить? Без страха и надежды,
Без жалости — любить нельзя.
А вы, и Бог, — всегда одни, от века
Вы неподвижный пламень бытия.
Вы — часть меня, сама душа моя.
Любить же я могу лишь человека,
Страдающую тварь, как я.
Не человека даже — шире, шире!
Пусть гор лиловых светит красота
И звезды пышно плавают в эфире,
Любовь неумолима и проста:
Моя любовь — к живому Лику в мире,
От глаз звериных — до Христа.
ДВЕ СЕСТРЫ
Ты Жизни всё простил: игру,
Обиду, боль и даже скучность.
А темноокую ее Сестру?
А странную их неразлучность?..
НЕГЛАСНЫЕ РИФМЫ
Хочешь знать, почему я весел?
Я опять среди милых чисел.
Как спокойно меж цифр и мер,
Строг и строен их вечный мир.
Всё причинно и тайно-понятно,
Не случайно и не минутно.
И оттуда, где всё — кошмары,
Убегаю я в чудо меры.
Как в раю, успокоен и весел,
Я пою — божественность чисел.
ПАМЯТЬ
Недолгий след оставлю я
В безвольной памяти людской.
Но этот призрак бытия,
Неясный, лживый и пустой,—
На что мне он?
Живу — в себе,
А если нет… не все ль равно,
Что кто-то помнит о тебе,
Иль всеми ты забыт давно?
Пройдут одною чередой
И долгий век, и краткий день…
Нет жизни в памяти чужой.
И память, как забвенье,— тень.
А на земле, пока моя
Еще живет и дышит плоть,
Лишь об одном забочусь я:
Чтоб не забыл меня Господь.
1913 — 1925
СПБ — Cannet
ПОДОЖДИ
(«… революция выкормила
его, как волчица Ромула…»)
Д. М.Пришла и смотрит тихо.
В глазах — тупой огонь.
Я твой щенок, волчиха!
Но ты меня не тронь.
Щетенишься ли, лая,
Скулишь ли — что за толк!
Я все ухватки знаю,
Недаром тоже волк.
Какую ни затеешь
Играть со мной игру —
Ты больше не сумеешь
Загнать меня в нору.
Ни шагу с косогора!
Гляди издалека
И жди… Узнаешь скоро
Ты волчьего щенка!
Обходные дороги,
Нежданные пути
К тебе, к твоей берлоге,
Сумею я найти.
Во мху, в душистой прели,
Разнюхаю твой след…
Среди родимых елей
Двоим нам — места нет.
Ты мне заплатишь шкурой…
Дай отрастить клыки!
По ветру шерсти бурой
Я размечу клоки!
СТИХИ О ЛУНЕ
3 МЕСЯЦ
Вернулась — как голубой щит:
Даже небо вокруг голубит.
Скажи, откуда ты, где была?
Нигде; я только, закрывшись, спала.
А почему ты такая другая?
Осень; осенью я голубая.
Ночь холоднее — и я синей.
Разве не помнишь лазурных огней?
Алмазы мои над снегами?
Острого холода пламя?
Ты морозные ночи любил…
Любился Не помню, я все забыл,
Не надо о них, не надо! Постой,
Скажи мне еще: где тот, золотой,
Что недавно на небе лежал, — пологий,
Веселый, юный, двурогий?
Он? Это я, луна.
Я ион,— я иона.
Я не вечно бываю та же:
Круглая, зеленая, синяя,
Иль золотая, тонкая линия —
Это всё он же, и все я же.
Мы — свет одного Огня.
Не оттого ль ты и любишь меня?
ОТВЕТ ДОН-ЖУАНА
Дон-Жуан, конечно, вас не судит,
Он смеется, честью удивлен:
Я — учитель? Шелковистый пудель,
Вот, синьор, ваш истинный патрон.
Это он умеет с «первой встречной»
Ввысь взлетать, потом идти ко дну.
Мне — иначе открывалась вечность:
Дон-Жуан любил всегда одну.
Кармелитка, донна Анна… Ждало
Сердце в них найти одну — Ее.
Только с Нею — здешних молний мало,
Только с Нею — узко бытие…
И когда, невинен и беспечен,
Отошел я в новую страну,—
На пороге Вечности я встречен
Той, которую любил — одну…
ИМЯ
Святое Имя, среди тумана,
Звездой далекой горит в ночи.
Смотри и слушай. И если рано —
Будь милосерден: молчи! молчи!
Мы в катакомбах. И не случайно
Зовет нас тайна и тишина.
Все будет явно, что ныне тайно
Тому, в ком тайне душа верна.
«Дана мне грозная отрада…»
Дана мне грозная отрада,
Моя необщая стезя.
Но говорить о ней не надо,
Но рассказать о ней нельзя.
И я ли в нем один! Не все ли?
Мое молчанье — не мое:
Слова земные отупели,
И ржа покрыла лезвее.
Во всех ладах и сочетаньях
Они давно повторены,
Как надоевшие мечтанья,
Как утомительные сны.
И дни текут. И чувства новы.
Простора ищет жадный дух.
Но где несказанное слово,
Которое пронзает слух?
О, родился я слишком поздно,
А бедный дух мой слишком нов…
