Андрей Алякин - Насквозь
«Снова солнышко лучиком греет…»
Снова солнышко лучиком греет
Ноты си, до, ре, ми, ля, фа, соль.
Алый парус уверенно реет,
Его видит в окошко Ассоль.
Грей спешит к ней навстречу с букетом
Чужестранных красивых цветов,
Он в разлуке стал просто поэтом,
Исписав сотни тысяч листов.
И нашел одно слово в итоге,
Направление дав кораблю,
Незнакомое, может быть, многим
И знакомое многим — «люблю».
«Привет. Всем сразу и одной тебе…»
Привет. Всем сразу и одной тебе, сидящей или не сидящей в зале,
Я не прошу ничего в ответ, никакой внеземной любви, а уж тем более земной печали.
Завтрашний день много лучше всех наших «вчера», в преддверии сна сбрасываю одежды…
Силы появятся в теле с утра, а значит, появятся и стопроцентные надежды
На то, что не начнется война, и мы не попадем с тобой в дезертиры,
На то, что какие-то капли вина не заставят обнажить рапиры
Против гвардейцев кардинала Ришелье и торговцев любовью с Пляс Пигаль,
Но, если хочешь, я украду для тебя колье, для тебя сидящей, а лучше не сидящей в этом зале.
НИСУДХ
(05–14.06.2012)
Название этого цикла стихотворений возникло из истории одной эзотерической религии, согласно которой люди, пройдя множество испытаний, восходили на вершину личных достижений и получали в напутствие только одно слово — нисудх! После чего становились учителями и вели за собой других. Означает оно в переводе — «неважно». В ситуациях гибели, потери, утрат представители этой веры с улыбкой произносили — нисудх! Это — универсальный растворитель эго. Мы считаем, что всё, что мы делаем, очень важно. Нисудх отменяет иллюзорную важность. Каждый хочет заставить другого принять свою точку зрения. Неважно, чем это закончится, но любой компромисс после столкновения приводит к большему единству. Однако необходимо понимать, ради чего совершается действие, какие проблемы решает, ведь отсутствие понимания влечет за собой безуспешные действия. Любая победа покупается ценой жертвы. Чем ты готов пожертвовать? Истинная победа — это не захват, а справедливый обмен, и тот, кто его инициирует, должен понимать, что его не получают даром. В противном случае, человек окажется лишенным внутренней свободы и останется отягощенным захватом. В конце концов, победа возможна только над собой, над своим хаосом!
«Не пряча в рукаве козыря…»
Не пряча в рукаве козыря,
Сдавая выгодные позиции,
Начиная с центра поля в хаосе,
Не чувствуя краев пропасти,
Улыбаюсь себе очень искренне,
Но не чувствую в тебе искры истины,
Небо видит нашу землю круглою,
Я же вижу эту землю всякою,
Где-то на краю лягушки квакают,
И лишь одна из них царевна-девица,
Очарованная и околдованная,
Гой еси добры молодцы,
Полетят еще буйны головы,
В нокаут в первом раунде,
С русским роком в андеграунде.
Жизнь моя — песнь веселая,
Правда — нищая, верность — голая.
Кто со мной на сорочинскую ярмарку?!
«Смешав в стакане с нежностью вину…»
Смешав в стакане с нежностью вину,
По ручейкам на дно святой реки,
Из рок-н-ролла в блюз и в тишину,
Всем незнакомым чувствам вопреки.
Был я — не я, но только лишь вчера,
Теперь вчера со мной наедине,
Распущенные по ветру ветра
С бессонницею не сошлись в цене.
Пусть город спит. Кто сможет угадать
Где и когда прорвется тишина?
Где строчками прольется благодать?
Бог с той иль с этой стороны окна?
«Нет смысла сомненьям висеть на суку…»
Нет смысла сомненьям висеть на суку,
Я розгами чувств в кровь себя иссеку,
Я в силах дойти до предела, которого нет,
Солдат, генерал — всё равно рядовой,
Не главное — смерть, потому и живой.
Иду на войну, бросив в шапку бродяге монет,
Любовь — это всё: и мажор, и минор,
Любовь — всё, чем жил и не жил до сих пор,
Любовь — это рай, очень сильно похожий на ад.
Любовь — необъятная чудо-страна,
Любовь — это первая бочка вина,
Болезнь, для которой закат никогда не закат,
Любовь — покаянье в глазах палача,
Любовь — продолжение света луча,
Безумный мой мир всесжигающей страстью объят,
Иди и смотри, стой на месте, молчи,
А не получается — вой иль кричи,
Святых не бывает, но каждый по-своему свят.
Нет смысла сомнениям висеть на суку,
Я розгами чувств в кровь себя иссеку,
Я в силах дойти до предела, которого нет.
«Мы все знаем о неизбежности…»
Мы все знаем о неизбежности той самой отложенной встречи, которая, как нам кажется, непременно состоится. Но с чего мы взяли, что именно Бог захочет с нами встречаться? Почему мы думаем, что с нами — мертвыми, прожившими жизнь — он вообще захочет разговаривать? О чем? О прожитой жизни? И что? По меньшей мере, странно думать, что ему вообще есть дело до мертвых. Вот с живыми ему наверняка интересно. Он открыт, он ищет встречи и ни от кого не прячется. Это мы, живущие, прячемся от него и утешаем себя, что всё решит суд, который будет потом. А сейчас? Бог никуда не спешит. Ему интересно. Он сам себя развлекает, глядя на нас. Он легким движением меняет пейзажи. Он ждет, когда же человек обратится к нему напрямую. Он всё знает, но ему очень хочется, чтобы мы сами себя осудили и выбрали, а точнее, попросили у Него всё что необходимо и не только… Как это сделать? Исповедоваться перед самим собой, назвав все вещи и события своими именами. Что же такое исповедь? Взгляд в зеркало. Без всякой лести просто посмотрите на себя. Расскажите о себе. Он всё слышит и знает. Затем неизбежное покаяние в содеянном, пусть даже мысленно. Потом наверняка захочется попросить прощения. На самом деле, трудно просить прощения только первый раз. Потом — проще, и чем дальше и откровеннее, тем приятнее ощущается тепло любви, Его любви. Он начинает сам разговаривать с вами. Это очень больно и вызывает сильные страдания, но, поверьте, они не идут ни в какое сравнение с тем, что Он дает.
«Умирая молодым…»
Умирая молодым, не испытаешь разочарование, связанное с невозможностью любить вечно,
Все мечты хороши только тем, что о них помнишь всё время,
Я стараюсь жить, не старея душой — это не человечно,
Потому что в глаголе «любить» многим видится семя,
А любовь — испытание выдержать все испытания,
И то, что кажется слабостью, слабостью не является,
Прежде чем что-то сложить, произведи все действия вычитания,
Подними с земли яблоки раздора и съешь, они же не просто валяются,
Размолачиваясь в мукý, прими, словно дар, мýку,
Знания не бывают на взлете, их получаешь в падении,
Несмотря на спрятанные лезвия, я протягиваю всем руку,
Главное — суть действия, а не способ или форма поведения,
Покидаю, любя, всех, кто предал меня сознательно,
Я слишком искренен, чтобы таить злобу,
Исповедуюсь, каюсь, молю прощения показательно.
Думаешь, это трудно?! Не трудно. Попробуй.
И почувствуешь, как небо становится ближе и ближе,
Никакие кресты и гвозди не способны стать карой.
(Когда мне трудно, я мысленно — в летнем Париже,
Рядом с Мариной Влади сижу с гитарой,
И я — это он, тот самый Высоцкий Володя.
Не испытываю разочарование от невозможности грустить вечно,
А он — это я. А время вдали ходит,
Потому что душа не стареет — это не человечно.)
«Не любила — терпела…»
Не любила — терпела,
Не мечтала — хотела,
А когда оступилась, лишь ускорила шаг.
Жизнь — нелепая штука,
То веселье, то скука,
Всё вокруг только снилось и стучало «тик-так».
Время смерть предвещает,
Смерть обид не прощает,
Вознесусь над пучиной и не выдавлю строк,
Обижающих, слабых,
Ради жизни хотя бы,
Не любить, вдохновляясь, не могу и не мог.
Совесть будет судьею,
Алый флаг над ладьею,
Для тебя, если надо, белый выброшу флаг.
Не любила — терпела,
Не мечтала — хотела,
А когда оступилась, лишь ускорила шаг.
«Когда срывают травинку…»
