Андрей Алякин - Насквозь

Я прощу тебе всё, что себе не прощу никогда,
Это странное чувство, но все мы немного другие,
У обретшего небо — по облаку тропка седа,
Потому что светла только память любой ностальгии.

Залечь на дно и потерять контроль,
Простить другим, себя обливши грязью,
Считать, что уготованная роль
Не опорочит непорочной связью.

Но я — не я, когда стреляют влет,
Нет, не смогу… К чему и грим, и маски?
Сажусь в стального цвета самолет,
Чтоб улететь, смешав в мольберте краски.

Крест на груди с распятием Христа,
Всё хорошо. И будет лучше даже,
Моя дорога искренне чиста,
Хотя на ней полно золы и сажи.

Пройдут года, останется одно —
Прощение другим, облившим грязью,
И то, что я не смог залечь на одно,
Поскольку связан непорочной связью
Со всем, что посылают небеса.

Пусть будет светла память встречи
И всё, где мы счастливы были,
Надеюсь, что время залечит,
Надеюсь, обиды остыли.

Стараюсь растаять в заботах,
Забыв, как нам жить друг без друга,
Стираю из памяти фото,
Где холодно, дождик и вьюга…

Потерянный в снегах. На разных берегах
Лишь времени поток струится между строк.
Горит в ночи свеча. Всё в жизни сгоряча,
Но важен каждый шаг, пусть даже всё не так.
Я очень одинок, со мной повсюду Бог.

Страшнее бессонницы может быть только потеря
Чего-то такого, что стоит искать в тишине,
Я ранен навылет, я хуже зажатого зверя,
Я силы теряю, я кровь растворяю в вине.

Я, загнанный в угол, кидаюсь на всех, кто сильнее,
Я скоро погибну, никто мне не сможет помочь,
Бессонница памятью жалит больнее, больнее,
Длиннее длины бесконечно ужасная ночь.

Ты стала дальше Атлантиды, меж нами — воды, лед и снег,
Исчезла мелочность обиды. Часы не прекращают бег.
Потоки мыслей прерываю, сомнений воз с собой тащу,
Я за тебя переживаю, тебя жалею и грущу.

Однажды ты проснешься и поймешь,
Что правда в том, что не скрывает ложь,
Что веры не бывает без тревог,
Поскольку там, где вера, там и Бог.

Что от любви всегда исходит свет,
Ее нет смысла красить в мрачный цвет,
Что время не воротится назад,
Что каждый сам пред небом виноват
Лишь в том, что ложью не считает ложь.

Однажды ты проснешься и поймешь.

Пиво явно бьет по почкам,
Ром и кола в печень метят,
Я к себе иду по строчкам,
Мне иные тайны светят.

Вот бы выбраться наружу,
За пределы неба с МКАДом,
Я себе бы стал не нужен,
Стал бы нужен всем, кто рядом.

Не Сусанин, не с усами,
Лес из елок и из палок,
Можно в нем ходить часами,
Как по стенам коммуналок.

Слушать крики или стоны,
Помогать советом в драке,
Извлекать пословиц тонны
И хранить заначку в баке.

Водку пить мне неприятно,
Тоже метит в печень, сука,
Вид под утро неопрятный,
Всё с похмелья хмарь да скука.

Кошки бегают по крыше,
Пригляделся, это — белки,
Говорю: молчите тише,
Поднесите хаш в тарелке.

Кто придумал пить ликеры?
Дело пахнет диабетом,
Прекратите на хрен споры,
Приходите в гости летом.

Приносите незабудку,
Продиктую всё по строчкам,
Пиво вдарит по рассудку
Или всё-таки по почкам?

Всё — слово из трех букв, очень емкое и печальное,
Всё — начало чего-то нового, как знать, может быть, эпохального,
Всё — новый рассвет всегда начинается со старого заката,
Всё — амнистия отношений: больше нет обвиняемых и, как следствие, нет виноватых.
Всё — уходя, ухожу, и ты уходя, уходи, без обид и с улыбкой,
Всё — не суди, и я не сужу, и не считаю совместно прожитое ошибкой.

Как не хочется быть нездоровым и быть нелюбимым,
Небогатым, недобрым, играя в «орлянку» с судьбой,
Как не хочется знать, что всё лучшее — мимо и мимо…
Как не хочется жить, если жить эту жизнь не с тобой.

Изумрудом слова… Словно пазлами выложу строчку
И добавлю тоски, чтобы чувствовать снов колорит,
Запятые сложны, но непросто поставить и точку,
В кровоточии рифм только небо все блага дарит.

Я смотрю на закат, красным солнышком светится море,
Вот и день позади, впереди — цепи вечного сна,
Закрываю глаза и летаю с мечтой на просторе,
Не проснусь, потому что мне нравится эта весна.

Бог решит и даст знаки, и поправит в пути,
Я, как прежде, — Алякин, это имя нести
Можно долгие годы, можно меньше, чем век.
Средь любой непогоды точно выберу снег,
С ним весна вероятна, с ним все явью мечты,
Всё земное приятно, всё земное есть ты.

Не хочу уходить, потому и спешу
Что-то сделать сейчас, то, что можно потом,
Сложный нрав, странный взгляд, без причин не пишу
И, как ксивой, машу вам кленовым листом.

Дорогая, прости, я не прав, но я весь
Открываюсь ветрам в предвкушении бурь,
Не хочу уходить. Остаюсь только здесь,
Моя нежность порой — безмятежная дурь.

Реагирует ночь на простые слова
И бессонницей кормит, и ищет предлог,
Не понять ничего может лишь голова,
Потому что душа, как ни странно, есть Бог.

Смерч, цунами, торнадо…
Устаю жить серьезно,
Всё понятное слезно,
Непонятному рады
Мои ангелы всюду,
Без тебя время лечит,
В предвкушении встречи
Расставляю посуду,
Наливаю нам чаю
С медом майским в розетках,
«Мишки» на этикетках.

Приходи. Я скучаю.

Кто поймет, тот простит,
Не поймет — будет лед
До понятной поры,
Следом вспыхнут костры,
Небо станет светлей,
А прозревшим — теплей.
Я и сам иногда
Ухожу не туда,
Разбираюсь, не сплю,
Понимаю, люблю
И топлю в себе лед…
Кто прощал, тот поймет.

Любой мой принцип отрицает ложь,
Я знаю сам, как трудно жить без лжи,
И, принимая в сердце каждый нож,
Стихами отмеряю рубежи.

Ты насмерть в спину вдарила в ночи,
Но я не умер. Я с тех пор не сплю.
Ты не палач. Ты, как огонь свечи,
Мне в сердце выжгла «Я тебя люблю».

Я верю и надеюсь, что не ложь
Тебе велела нанести удар.

Нет выбора «быть иль не быть?»,
Нет смысла сургучить печать,
Даю тебе время забыть,
Беру себе время начать.

Расходимся, как корабли,
Чьи курсы на север и юг,
Мы сделали всё, что могли,
Надеюсь, что я тебе друг.

А ты? Ты — былая мечта,
Хранимая нежно в груди,
Мы прожили, но не до ста,
Меня и себя не суди.

Нет выбора «быть иль не быть?»,
Нет смысла сургучить печать,
Даю тебе время забыть,
Беру себе время начать.