Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

Ничуть.
Я рад был случаю, чтоб кровь привесть в волненье,
Тревогою опять наполнить ум и грудь;
Я сел играть – как вы пошли бы на сраженье.

Но проиграться вы могли.

Я… нет!.. Те дни блаженные прошли –
Я вижу всё насквозь… все тонкости их знаю,
И вот зачем я нынче не играю.

Вы избегаете признательность мою.

По чести вам сказать, ее я не терплю.
Ни в чем и никому я не был в жизнь обязан,
И если я кому платил добром,
То всё не потому, что был к нему привязан,
А просто видел пользу в том.

Мне кажется, он говорил с презреньем.
Досадно! – деньги я не должен был принять,

Задумались, – об чем, нельзя ль узнать.

Смущен я странным приключеньем.
Великодушием…

Арбенин не таков –
Он никого без видов не обяжет!
Зато вы можете сегодня ж без чинов
В пух обыграть его – он ничего не скажет.

Но согласитесь вы со мной,
Что одолжаться неприятно
Тому, кто по сердцу для нас совсем чужой.

Особенно когда он знатный
И требует покорности немой!
Или когда хотим мы волочиться
За дочерью его иль за его женой.
Всё это может же случиться?
Жена Арбенина собою недурна
И, кажется, в него не очень влюблена,
И я заметил вот недавно,
Как у Печориных движеньем томных глаз
Она кругом искала вас… да, вас,
Э! Князь! Да вы себя ведете славно,
По нашим вы ступаете следам!
Мое благословенье вам!
Что нынче молодежь! Трудятся, изнуряют
Себя для службы и наград,
О добродетели кричат
И возле женщины порядочной зевают!
Жить не умеют, мой отец,
Стыдятся неудач, боятся приключений;
И чем кончают наконец…
Лет в 25 все женятся – от лени!

Да кто же вам сказал? Как догадаться вам?

Когда Арбенин был в деревне,
Вы ездили к Настасье Алексевне
По вечерам и по утрам.

Вот мило! – что же тут дурного.

Напротив…

Я боюсь молвы,
И потому надеюся, что вы
Об этом никому ни слова…

Мне изменить вам! Вас предать?

Но вы Арбенину приятель.

Ха! Ха! Ха! Ха! О мой создатель!
Да, он мой друг – вам не угодно ль знать
Начало дружбы нашей, – я был молод,
Двенадцать лет тому назад,
Неопытен, и пылок, и богат,
Но он – в его груди уж крылся этот холод,
То адское презренье ко всему,
Которым он гордится всюду!
Не знаю, приписать его к уму
Иль к обстоятельствам, – я разбирать не буду.
Раз он меня завел под вечерок
К себе – я верил счастью! Кошелек
Мой полон был… я сел играть (признаться,
Страстишка эта уж владела мной)
И проиграл. Отец мой был скупой
И строгий человек: я вздумал отыграться!
Но он меня в когтях своих держал,
И я всё снова проиграл.
Я предался отчаянью: тут были,
Я стану правду говорить,
И слезы и мольбы… они в нем возбудили
Один холодный смех – о! Лучше бы пронзить
Меня кинжалом!
И с того мгновенья
Покинул я забавы юных лет,
Мечтанья нежные и сладкие волненья,
И в свете мне открылся новый свет,
Мир безобразных, странных ощущений,
Мир обществом отвергнутых людей,
Самолюбивых дум и ледяных страстей
И увлекательных мучений!
Я увидал, что деньги – царь земли,
И поклонился им, – года прошли,
Всё снова унеслось – богатство и здоровье;
Навек передо мной закрылась счастья дверь,
Я заключил с судьбой последнее условье
И вот стал тем, что я теперь,
Умеренный игрок и наблюдатель строгий,
Не действую нигде, зато уж вижу много.

Послушать вас: Арбенин ваш злодей.

Однако ж явно мы поныне
Не ссорились, хотя в душе, ей-ей,
Я не терплю его.

Поеду завтра к Нине!

Угодно ли?

Я эту не танцую,
А вас сейчас рекомендую
Премилой даме.

Жертвую собой
Для вашей прихоти.

Вы истинный герой!

Охота вам так много суетиться!

Всем надо угодить.

Нельзя ли, хоть на смех,
Меня в число поставить всех?..

Неблагодарный! Есть за что сердиться.
Подумайте, мы не одне…

Для света всё – а мне
Ни взора кинуть не хотите,
Ни слова нежного промолвить…

Погодите.

Где Нина? – отчего ты не танцуешь?

С кем?..

А! Не охотница до пляски!..
Послушай, Оленька, когда приедут маски,
Вели отказывать не всем.

Вот истинная компаньонка!..
Как не скучает с ней жена!
Всегда молчит: бледна, грустна,
Зато послушнее ребенка!

Давно ль у вас она живет?

Уж скоро третий год;
Я взял ее, когда женился.
У матери жены моей
Она росла, сиротка с ранних дней.

Да, если так, а то я б подивился.

Вы с некоторых пор на мир, как на Содом,
Глядите, строгим мудрецом!..[155]

Премудрость нынешнего света
Не смотрит за предел балета!
Балет на сцене – в обществе балет;[156]
Страдают ноги и паркет,
Куда как весело, ей-богу.
Захочется ль у нас кому
В beau monde[157] открыть себе дорогу,
Работы нет его уму,
Умей он поднимать лишь ногу
И всё, чтобы сказать: сегодня я туда,
А завтра буду там… есть из чего стараться.
Тоска!

Зачем же вы сюда
Приехали?

Куда же мне деваться?

Вам не понравится, боюся, мой совет.

Здесь от передней до гостиной
Всё так высоко, холодно и чинно,
Так приторно и так невинно,
Что мочи нет!