Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Кто-то вспомнил вечер майский,
Кто-то спел вполголоса.
Не секитесь, не ломайтесь,
Пепельные волосы.

Вы сошлися, словно волны,
В песне, в сказке-небыли.
Кто сказал, что вы безмолвны?
Вы немыми не были!

Вы всё время в трепете,
В трепете и лепете…
Хорошо, когда вы льетесь
Через руки-лебеди!

Поляну эту чем украсили?
Не видно флагов и огней!
Высокий столб
«Европа — Азия»
Стоит на ней,
Стоит на ней.

В Европе, что ли, печки топятся?
А рядом с гор, с уральских круч,
Две тучи в Азию торопятся —
И так в Сибири много туч!

Ограда старая, брусчатая,
За ней сибирские края…
Я шаг по Азии печатаю,
А шаг шагну —
В Европе я!

На этом сказка не кончается,
Здесь всё берет меня в полон.
…Лесок то в Азии качается,
А то в Европе бьет поклон!

И дышит лес листвою лаковой,
С берез струится тихий свет.
Всё хорошо, всё одинаково,
Конца и края воле нет!

Равниной богатырскою
Иди, моя страда!
В стихи
Уже сибирские
Ворвались города.

Раздвинув синь плечами,
Ворвались всем народом,
Ворвались с томичами,
Ворвались с омичами,
Со всем сибирским родом!

Со славою походов,
С размахом и задором,
С заводами заводов,
С просторами просторов!

И с поймой многоводною,
И с видимой воочью
Могучею природною
И созданною мощью!

Всё это диво дивное
Увидел я и знаю,
Заречная, занивная
Сибирь моя родная!

На огромном просторе ты рокочешь, как песня,
Горы вбив под себя, в себе отразив города,
Это ты, Ионесси, это ты, Ионесси,
Еннсей-Ионесси, Большая вода!
Ты родился Бий-Хемом, Ка-Хемом в Саянах,
Между скал высоченных, кряжей или круч,
Оттолкнувшись от них, а точнее — отпрянув,
Улуг-Хемом зовешься, красив и могуч.
Ты седой и зеленый, ты синий и светлый.
Пусть навеки мне память моя сохранит:
Ты великий и грозный, простой и заветный,
А в оправе твоей лишь тайга да гранит.
Ветер пену твою, словно флаги, полощет,
Солнце смотрит с зенита, волну голубя,
И краса разнотравья, да сосновые рощи,
Да венок из народов украшает тебя.
Всё, что было преградой, ты сбил, Ионесси,
Покорив всё на свете, что мог и не мог,
И, оставив тайгу, ты прошел мелколесьем,
Дальше в тундру влетел, где лишайник да мох.
А потом в океан ты врываешься с ходу,
И теперь не одни, и теперь не одни
Засверкали твои величавые воды —
Океанские волны целуют они.
И окончен поход, нет его многотрудней,
К океану ты вышел — порукой тому.
Верст на двести по фронту столкнулся с ним грудью,
Но по дружбе,
По-братски,
Как равный ему!

Вот так бывает на картине:
Был нерушим ночной покой,
И месяц, будто ломтик дыни,
Повис над сонною рекой.

И не казалась даже страшной
Покоем взятая тайга.
Он был смешным, почти домашним,
Он был не ломтик, а серьга.

Всю жизнь цыган такую носит,
И я на том себя ловлю,
Что, может, он ее забросил
В каком-то бешеном хмелю.

Тешу сердце игрою
Слов, что сам отыскал…
Это кто за горою?
За горою Байкал.

Улетайте, тревоги,
Будь свиданья пора!
Пусть уходит с дороги,
Разобьется гора!

Сотню раз или двести
О тебе я слыхал.
Здравствуй, друг мой по песне,
Синеволный Байкал!

Ты лазурью наполнен —
С нею ты молодой.
Синеволный — до молний,
А с ними — седой.

Только горы глядятся
В твои зеркала,
Только звезды роятся
Над тобой без числа!

Да ветрища кочуют,
Засекая коней,
Да туманы ночуют
В зюйдвестке твоей!

Отпылав на раздолье
И снова горя,
Вижу, очи сокольи,
Вижу, брови собольи
Целует заря.

Ты со мной и в разлуке
Раздели бытие.
Над тобою не руки,
А сердце мое.

Над ней лазурно в небе,
Не слышно непогод.
Она плывет, как лебедь,
Как белый пароход.

…Еленочка, Еленка,
Ты просто хороша.
Сейчас в тебе, Еленка,
Живет моя душа.

Уж мне не выйти сразу
Из этого кольца —
Ведь рядом ходят сказы,
И сказам нет конца!

Под Братском вижу горы те же,
Всё те же вольные пути,
К ним земляки из Заонежья
Уже готовятся прийти.

Уже сердца там слышат зовы,
Юлит шелонник у дверей,
Уже готовятся с Азова,
С других распахнутых морей.

Близки известья о победе,
О ней и мне сказать дано…
Сейчас по дну морскому
                                          едем:
Была дорога — будет дно.

А море в каплях где-то
                                     дремлет,
Оно невидимо для нас.
А старики родную землю
Целуют много, много раз.

Они уже переселенцы,
Щепоть земли у них в платках,
А с петухами полотенца
Лежат глубоко в сундуках.

Какие выйдут перемены,
В каком просторе заревом?
…Река им машет белой пеной,
Как будто белым рукавом.

Не знаю равной ей по силе,
Она как чудо из чудес…
Представь-ка, друг, сейчас Россию
Без этой самой Братской ГЭС!

Без исполинского размаха
Того, кто смел из рода в род,
Того, не знающего страха,
Кто называется народ!

Я здесь угадывал в огромном
Свершенье и своей мечты.
Нигде не видел я подобной
Индустриальной красоты.

О ней в грядущие столетья
Молва пойдет из рода в род,
И никогда не даст стареть ей
Его Величество Народ!

У Шумовых сегодня шумно,
Но всё понятно, что к чему.
И скажем так: не многодумно,
Но многопесенно в дому.

И я в застолице пирую
И, как положено в роду,
Напропалую удалую —
По крови свой — в черед веду.

Потом, когда отголосили,
Отбушевали, как в бою, —
Читаю им свою «Россию»,
Всю до былиночки свою!

И вижу, вдруг в какой-то главке
Дрожит,
Ломается
Строка,
И в орденах с широкой лавки
Приподымается
Лука.

Сказал: «Покуда не безмолвны,
Покуда дружбой дорожим,
Давайте выпьемте по полной,
А после этой — как решим!»

Так и свершили.
                       Под баяны
Не уставали песни петь,
Пока не начали Саяны
И лиловеть,
И розоветь!

Как будто годы боевые
Мы подняли на рамена,
Как будто видели Россию
В те времена,
В те времена.

Как будто в битве под Погостьем,
Под Шлюшенем иль подо Мгой
Россия, встав с великой злостью,
Идет, слепя врагов пургой.