Народное творчество - Песни славянских народов

Расхворался Королевич-Марко,
Расхворался посреди дороги,
В-головах копьё втыкает в землю,
За копьё копя лихого вяжет
И такия говорит он речи:
«Кабы кто воды мне дал напиться,
Кабы сень-прохладу мне устроил –
Сослужил бы верную мне службу,
Не забыл бы я её до смерти!»
Вдруг откуда ни возьмися сокол,
Подает воды студеной в клюве,
Чтоб напился Королевич-Марко;
Распростер свои над Марком крылья
И устроил сень ему, прохладу.
Говорит ему Кралевич-Марко:
«Сизокрылый мой ты сокол ясный!
Чем тебе, мой сокол, услужил я,
Что меня водой теперь ты по́ишь,
Что устроил мне ты сень-прохладу?»
Ясный сокол Марку отвечает:
«Аль забыл ты, Королевич-Марко,
Как мы были на Косовом поле
И терпели всякия напасти:
Изловили меня злые турки,
Ятаганом крылья мне обсекли:
Ты схватил меня, Кралевич-Марко,
И на ёлку посадил зелену,
Чтоб меня не растоптали кони;
Дал мне мяса, чтобы я наелся,
Дал мне крови, чтобы я напился:
Вот какое ты добро мне сделал,
Вот какую сослужил мне службу!»

Два юнака в чистом поле едут,
Костадин-бег и Кралевич-Марко.
Как взмолится Костадин-бег Марку:
«Побратим мой, Королевич-Марко,
Приезжай ко мне когда под-осень,
Около Димитрия святого,
Ко моим ли красным именинам,
Чтоб тебя почествовать мне пиром,
Чтобы видел ты мое радушье,
Моего двора гостеприимство!»
Говорит ему Кралевич-Марко:
«Не хвались своим гостеприимством!
Знаю я твое гостеприимство:
Как искал я раз Андрея брата,
Я забрел к тебе во двор широкий,
Около Димитрия святого,
Насмотрелся там я, нагляделся,
Как гостей своих ты принимаешь!»
– «Что ж ты видел, Королевич-Марко?»
Костадин-бег Марка вопрошает.
«Первое, что у тебя я видел –
Отвечает Костадину Марко –
Это были две сиротки малых,
Что зашли поесть с тобою хлеба
И вина червонного напиться,
А ты крикнул на сирот тех малых:
Вон отсюда, нечистые твари!
Не поганьте у меня трапе́зы!
Жаль мне стало тех сироток малых,
Взял я их, пошол на рынок с ними,
Накормил там их я хлебом белым,
Напоил я их вином червонным,
Бархатную справил им одёжу,
Всю как есть из бархату и шолку,
И послал к тебе во двор широкий,
Сам же стал подглядывать тихонько:
Как теперь сироток тех ты примешь
Взял одну на левую ты руку,
Посадил другую на десницу
И отнес к себе их за трапезу:
ешьте, пейте, княжеские дети!
А в другой раз у тебя я видел:
Старые пожаловали гости,
Что свое именье прохарчили
И свою одёжу истаскали.
Посадил ты их в конце трапезы,
Что на самом на последнем месте.
А пришли к тебе другие гости,
В бархатных и толковых одеждах:
Посадил ты их с конца иного,
Угощал ты их вином и водкой,
Подчивал их всякими сластями.
В третьих – то, что ты отца и матерь
Позабыл совсем и не попросишь,
Чтоб за трапезой с тобой сидели,
Первую бы чашу подымали!»

Раным-рано встал Кралевич-Марко
И поехал по́ полю Косову;
Как доехал до реки Серваны,
Повстречал он девицу косовку,
Говорит ей: «Бог тебе на помощь,
Посестрима, девица косовка!»
Поклонилась девица косовка,
Поклонилась до земли до самой:
«Буди здрав, воитель незнакомый!»
Говорит опять Кралевич-Марко:
«Всем взяла ты, девица косовка,
Красотою, поступью и ростом,
Княжескою гордою осанкой,
Не взяла одною лишь косою:
Седина в нее, сестра, пробилась!
Рано горе что ли ты узнала,
От себя ль, от матери ль родимой,
От отца ли своего от старца?»
Ронять слёзы девица косовка,
Говорит такия речи Марку:
«Побратим мой, незнакомый витязь!
Никакого горя я не знала
Ни сама, ни от отца от старца,
Ни от матери моей родимой;
А напасть такая приключилась:
В нам из-за моря пришол арапин,
Откупил Косово у султана,
Дань теперь берет с Косова поля,
И поит оно его и кормит:
Всякая косовская девица,
Что идет у нас девица замуж,
Тридцать платит за себя дукатов,
А кто женится, тот платит больше:
Платит тридцать и еще четыре.
Так богатый лишь играет свадьбу;
У меня же нет родни богатой,
Нет дукатов заплатить арапу –
И сижу я, горемыка, в девках;
Да не в том беда моя и горе:
Всем нельзя ж девицам выйти замуж,
Как и всякому из вас жениться;
Только в том беда моя и горе:
Наложил такую дань арапин,
Чтоб к нему девиц водили на ночь;
Что ни ночь, то новая девица;
Он ее в шатре своем цалует;
У прислуги ж чорного арапа –
Что ни ночь – но молодице новой.
Так идет черёд по всем по сёмьям:
Все к нему девиц своих приводят.
Нынче мне черёд идти к арапу,
На ночь эту быть ему женою.
Как помыслю, горькая, об этом –
Господи! и делать что не знаю:
Что ли броситься пойти мне в реку?
Иль повеситься пойти в дубраву?
Только лучше загубить мне душу,
Чем идти и ночь провесть с арапом,
Со врагом земли моей и веры!»
Говорит ей Королевич-Марко:
«Милая моя ты посестрима!
Ты не вешайся и не томися,
Не моги себе души губить ты,
А скажи мне, где дворы арапа:
Я пойду и поведу с ним речи!»
Говорит косовская девица:
«Побратим мой, незнакомый витязь!
Спрашиваешь ты про двор арапин:
Будь ему там, басурману, пусто!
Или ты нашол себе невесту
И отнесть арапу хочешь выкуп?
Если, брат, один ты у родимой:
Для чего идешь ты на погибель,
Оставляешь мать твою крушиться,
Целый век горючия лить слёзы?»
Марко лезет в свой карман широкий,
Достает он тридесять дукатов:
«На, возьми ты тридесять дукатов
И ступай к себе, во двор свой белый,
Там сиди и жди своей судьбины.
Мне же двор ты покажи арапин:
Я пойду снесу к нему подарки,
Я скажу, как бы тебя просватал.
Не за что губить меня арапу:
У меня добра в дому довольно,
Я бы мог купить Косово поле,
Что ж за-невидаль мне дань арапу!»
Говорит косовская девица:
«У арапа нет дворов – наметы;
Глянь ты вдоль Косова чиста поля:
Где шолко́вый флаг раскинут-вьётся,
Там шатер проклятого арапа;
Около шатра набиты колья,
А на кольях головы юнаков:
Скоро будет этому неделя,
Как извел у нас арап проклятый
Семьдесят и семь юнаков сербских,
Все-то горьких женихов косовских.
У арапа сорок слуг отборных,
Что вокруг шатра содержат стражу.»
Как услышал Марко эти речи,
Тронул Шарца вниз Косова поля;
Бойко Шарац Марков выступает,
Из-под ног летят на землю искры,
Из ноздрей огонь и пламя пышет;
Марко сам сердит сидит на Шарце,
По лицу он ронит горьки слёзы,
Слёзы ронит, таки речи молвит:
«Горькое Косовское ты поле!
Вот чего, Косово, ты дождалось:
После князя нашего тут судят,
Судят-рядят чорные арапы.
И снесу я срамоту такую,
Срамоту такую и напасти,
Чтоб арапы дань такую брали –
Чистых дев и молодиц у сербов!
Отомщу за вас я нынче, братья,
Отомщу, иль сгину смертью лютой!»
На шатры он правит Шарца прямо;
Скоро Марка усмотрела стража,
Усмотревши, говорит арапу:
«Господин ты наш, арап заморский!
Дивный мо́лодец вдоль поля едет,
На коне лихом он серой масти,
Конь под ним сердито выступает:
Из-под ног летят на землю искры,
Из ноздрей огонь и пламя пышет;
Словно хочет он на нас ударить!»
Говорит арап своей прислуге:
«Дети вы мои, прислуга-стража,
Не посмеет он на нас ударить,
А должно́-быть отыскал невесту
И везет он за нее мне выкуп.
Видно жаль ему, юнаку, злата:
От того он так и рассердился.
Выдьте вы за частокол и встреньте
Мо́лодца того как-подобает,
низкий вы поклон ему отвесьте,
И коня вы у него примите,
И коня, и все вооруженье;
В мой шатер потом его ведите;
Не хочу от мо́лодца я злата,
Головой он мне своей заплатит:
Но́ сердцу мне вонь его ретивый!»
Побежала верная прислуга
И копя под Марком ухватила,
Но как-только глянула на Марка,
Не посмела с Марком оставаться,
А назад в шатер бежит в арапу,
Прячется за чорного арапа,
Япанчами сабли закрывая,
Чтобы их как Марко не увидел.
Так один в шатру он подъезжает;
И с коня слезая перед входом,
Говорит Кралевич-Марво Шарцу:
«Ты гуляй здесь, копь мой, Шарац верный!
Я же сам пойду в шатер в арапу;
Боль беда какая приключится:
Стань ты, Шарац, пред шатром у входа!»
Так сказал – в шатер в арапу входит,
Видит Марко чорного арапа:
Пьёт арап вино златою чарой,
Подают вино ему девицы.
Поклонился Марко и промолвил:
«Господин мой, Бог тебе на помощь!»
А арап ему еще краснее:
«Будь здоров, воитель незнакомый!
Сядь сюда, вина со мной откушай
И поведай мне, отколе будешь,
Для чего пожаловал-приехал?»
Марко так арапу отвечает:
а Некогда мне пить вино с тобою,
За другим пришол к тебе я делом,
За таким, что лучше быть не может:
Я сосватал красную девицу,
Сватов там оставил на дороге,
Сам пришол, принёс тебе я выкуп,
Заплалить что надо, взять девицу,
Чтоб никто со мной потом не спорил.
Объяви, какой желаешь выкуп!»
Говорит арап на это Марку:
«Ты давно небось об этом знаешь:
Кто выходит на Косове замуж,
Платит тридцать золотых дукатов,
А кто женится, тот платит больше,
Платит больше – тридцать и четыре.
Ты же мо́лодец лихой и красный,
Мне с тебя и сотню взять не стыдно!»
Марко лезет в свой карман широкий,
Подает арапу три дуката:
«Верь мне, больше нету за душою!
Погоди с меня брать целый выкуп:
Я приду к тебе с красой-девицей;
Обдарить меня там обещали –
Верь мне: всеми этими дарами,
Господин, тебе я поклонюся!»
Как затопает арап, как вскрикнет:
«Ах, змея ты лютая, ехидна!
Торговаться ты со мной затеял,
Надо-мной затеял насмехаться!»
Достает он буздыган тяжолый
И ударил буздыганом Марка,
Три раза́ ударил и четыре.
Усмехнулся Королевич-Марко:
«Ах ты, мо́лодец, арап ты чорный!
Шутишь ты, иль бьёшь меня не в шутку?»
– «Не шучу, арап ему на это:
Не шучу, а бью тебя не в шутку!»
Говорит ему Кралевич-Марво:
«А я думал, что со мной ты шутишь:
А когда не шутишь ты со мною –
Буздыганишко припас я также:
Погоди и я тебя ударю,
А потом ли выйдем в поле биться,
С изнова начнем свой поединок!»
Вынимает буздыган свой Марко,
Как ударил чорного арапа,
Так легко арапа он ударил –
Снес с плечей он голову арапу.
И промолвил так Бралевич-Марко:
«Господи! хвала тебе во веки!
Как слетает голова с юнака:
Словно вовсе не была на плечах!»
Обнажил потом он саблю востру,
Как пошол косить он слуг арапа:
Всех посек, лишь четырех оставил,
Чтоб могли они поведать людям,
Что меж Марком стало и арапом.
Снял он с кольев головы юнаков,
Схоронил их, чтоб орлы и враны
Тех голов юнацких не клевали,
А на место их воткнул на колья
Головы нечистые арапов.
Собрал все имущество арапа,
Четырех же слуг его отправил,
Что в живых на ту пору остались,
Их отправил по Косову полю,
Чтобы весть такую разносили:
«Боли есть в какой семье девица,
Пусть себе свободно мужа ищет
И, пока млада, выходит замуж.
Где юнак есть – пусть невесту ищет:
Нет уж больше откупа на свадьбы,
Откуп платить Королевич-Марко!»
Разошлася эта весть по всюду;
Стар и мал за Марка Бога молит:
«Долголетья, Господи, дай Марку!
Он избавил землю от напасти,
От кромешников лихих и лютых:
Будь спокой душе его и телу!»