Юрий Нестеренко - Стихи (2)

Ну вот и ответ на вопросы!
Покуда мы спорили, друг,
Зарытые в землю отбросы
Опять проступили вокруг.

Осколки хрустального мифа
Ледышками тают в руках.
Наследники дела Сизифа
Остались опять в дураках,

И снова глодает бессилье
Свинцовую пайку тоски,
И пьяная баба Россия
Присела, спустивши портки.

И снова послушное стадо
Мычит похвалу пастуху,
А наши с тобой баррикады
Давно превратились в труху.

К истокам стремясь возвратиться,
Спираль замыкается в круг,
И вновь перелетные птицы
На запад летят, не на юг.

Летите, спасайтесь, бегите!
Мишень, как круги на воде…
И впору кричать «Помогите!»
Да кто нам поможет и где?

Ну разве какой академик
Оттиснет об этом статью…
Но виду, который эндемик,
Не выжить в далеком краю.

Справляйте, справляйте поминки
Под хохот безмозглых невежд,
Сыграйте мелодию Глинки
Над братской могилой надежд.

С фасадов смывают свободу…
Припав к ледяному ручью,
Глотайте соленую воду
За вечную участь свою:

Стоять, ощущая спиною
Щербатую плоскость стены,
И харкнуть кровавой слюною
В паскудную харю страны.

И кто там был честный-хороший?
Какие сияли мечты?
Сечет-заметает порошей
Последние наши цветы…

Под скрип сапогов караула
Мотается ствол на ремне,
И смотрит из черного дула
Уверенность в завтрашнем дне.

декабрь 2000

Вернувшись в город, где судьбу назад
На третьем этаже пятиэтажки
Ты обитал — не рыскай наугад,
Не разбирай истлевшие бумажки,

Пытаясь вспомнить чьи-то адреса,
Не восстанавливай имен обрубки,
И не пытайся вызвать голоса
Из черных дырок телефонной трубки.

Вернувшись — ненадолго, невзначай,
В командировку или так, проездом,
Не забывай, глотая теплый чай,
О разнице меж временем и местом,

И вечером сосредоточь свой ум
На детективном глянцевом романе,
А не броди, рассеян и угрюм,
В плаще по улицам, с рукой в кармане.

Что ты бы там увидел? Дом снесли
(Пустырь остался, кстати, незастроен),
Каток давно исчез с лица земли,
Урезан парк и сильно перекроен,

Автобус номер восемь отменен,
В кинотеатре — казино с рулеткой…
Один лишь лысый вождь из тех времен,
Что меряли эпоху пятилеткой,

Все так же тянет гипсовую длань
(Хотя судьба сыграла с ним подлянку,
И ныне, уплатив эпохе дань,
Он кажет верную дорогу к банку).

Конечно, черт побрал бы всех вождей,
Но если время не щадит предметы,
Лишенные души — то уж людей
Отыскивать тем паче смысла нету.

Подумай сам, какого дурака
Свалял бы ты, затеяв эту кашу —
В плешивом мужике узнав Витька,
А в толстой бабе крашеной — Наташу.

Поэтому не трогай старый хлам,
Не поддавайся, если и захочешь,
Передвигайся только по делам
И уезжай немедля, как закончишь —

Желательно, конечно, навсегда,
Туда, где снова станешь беспристрастным.
Затем и существуют поезда,
Чтоб время компенсировать пространством.

А если все ж знакомые черты
Отметит подсознательный анализ,
То на вопрос прохожей: «Саша, ты?!»
Правдиво отвечай: «Вы обознались.»

2000

Не задавая глупых вопросов
Типа «За что мне?» и «Почему?»,
Можно ведь даже среди отбросов
Пищу найти своему уму.

Где реформатор напрасно бьется,
Тщится искоренить порок,
Там наблюдателю удается
Из наблюдений извлечь урок.

Я наблюдаю движенье многих
Двуполых броуновских частиц.
Если вообще и любить двуногих,
То исключительно — певчих птиц.

Но, к сожаленью, отнюдь не птицы,
Что услаждают и слух, и глаз —
Тема, к которой я обратиться
Намереваюсь как раз сейчас.

Так называемые приматы
Нынче лежат на моих весах;
Те, что хвостаты и сплошь косматы,
Пусть остаются в своих лесах —

Тех же их родственников, что ныне,
Этой планеты заполнив треть,
Преобразуют ее в пустыню,
Я и намерен здесь рассмотреть.

И, хоть исследователь, во имя
Истины, не убоится зла,
Лучше, конечно, следить за ними
Сквозь бронированный слой стекла.

Вообще представители сей породы —
Довольно нелепый каприз природы;
Нагие беспомощные уродцы,
Они были вынуждены бороться:
Отращивать мозг, облачаться в шкуры…
Но не изменили своей натуры.

Не много им проку от их извилин —
Пред зовом инстинктов их ум бессилен,
Имея реальные достиженья
Лишь в сфере убийства и размноженья.

Утративши хвост, растерявши когти,
Они непрестанно кусают локти.
Они мечтают бежать обратно,
Что, в общем, понятно, хоть и отвратно.

Какие у них комплименты в списке?
Из ласковых — рыбки, зайчики, киски,
Из гордых — зовут орлами и львами,
И прочими хищными существами.

Хоть непонятно, какую зависть
В них вызывает, допустим, заяц,
Но факт, что завидуют всем животным —
Летающим, бегающим и водным.

Ругают друг друга, однако, тоже
Скотами, считая, что те похожи.
Хотя подобрать поточней могли бы —
Разве бараны глупее рыбы?

Чем сука, собственно, хуже кошки?
Но логики нету у них ни крошки.
(Наверное, лучше сказать «ни капли»,
Но суть не изменится ведь, не так ли?)

Кстати, о каплях. При всех режимах
Волнует их то, что течет в их жилах.
Твердят, что, мол, кровь там, а не водица —
Нашли, понимаешь ли, чем гордиться!

Вода есть гибрид кислоты и щелочи,
Почти что классический Инь и Ян,
Что же касается всякой сволочи,
Произошедшей от обезьян,

То кровь их — отрава похуже опия,
Чему доказательства — их дела.
Так что — да здравствует мизантропия
И место с другой стороны стекла!

1999

За полуночным бдением
Пренебрегши ночлегами,
Я слежу с удивлением
За своими коллегами.

В виде тезиса вводного
Для вопроса непраздного —
У меня с ними сходного
Много меньше, чем разного.

Для меня — математика
Воплощает эстетику,
Но какая тематика
Их рождает поэтику?

То басами пропитыми
Голосят под иконами,
То все вирши пропитаны
Половыми гормонами.

В упоенной патетике
Славят образ животного —
Тут не то что эстетики,
Тут бы противорвотного…

Но всего непонятнее
Самоуничижение,
Бормотанья невнятные
О каком-то служении.

«Мы-де люди не местные,
Просто малость контужены,
Ваши отзывы лестные
Нами малозаслужены.

Сами, мол, не умели мы…»
Господа, да в уме ли вы?
«Над песчаными мелями
Бродят щуки Емелевы.

Кто поймает мгновение
И ухватит под жабрами,
Оседлав вдохновение,
Наслаждается лаврами.

Копим днем впечатления,
Выпускаем к утру пары,
Но ни грамма в нас гения —
Мы не больше чем рупоры.

Мы всего лишь дублируем,
Мы на роли служителей
Глас народа транслируем
Или глас небожителей.

Мы не барды мятежные,
Мы не скальды скандальные —
Мы холопы прилежные,
Рудокопы кандальные.

Только воле хозяина
Мы покорно и следуем —
Голосим неприкаянно,
Что — и сами не ведаем.

Уродились мы темными,
Скудоумными, слабыми,
С достиженьями скромными —
Кабаками да бабами.

Наша грядка не полота,
Наша латка отпорота,
С приближением холода
Рвем рубаху от ворота.

В нашем смехе и ропоте
Все звучит предсказательно,
Понимать нас не пробуйте —
Это необязательно.»

Слыша, как повторяются
Эти тезисы многие,
Я спрошу: притворяются
Или вправду убогие?

Впрочем, выскажу сразу им
Утвержденье нелестное,
Что поэзия с разумом
Суть две вещи совместные.

Тем, кто встретит взволнованно
Это свистом и топотом,
Намекну: обосновано
Все же собственным опытом.

Нет ни таинств, ни одури,
Овладевшей пророками —
Есть обычные лодыри
Со своими пороками.

Их пороки им нравятся,
Потому-то и слышится,
Что, мол, если исправятся —
Ничего не напишется.

Что, для пущей известности,
Повторяют внушительно…
Но искусство словесности
Ни при чем здесь решительно.

1998