Антология - Европейская поэзия XIX века

Птица, лети! Над простором озерным
Стелется темная ночь.
Солнце за лесом скрывается черным,
День удаляется прочь.
Ты поспеши к своим детям пернатым,
Чтоб, возвратившись опять,
Длительный путь к своим певчим пенатам
Мне поутру описать.

Птица, лети! Над волною зеленой
Крылья свои распахни.
Если ты встретишься с парой влюбленной,
В душу любви загляни.
Тот лишь певцом называть себя смеет,
Кто научился любить;
Все, что вместить в себя сердце умеет,
Должен я в песню вместить.

Птица, лети! Над волною журчащей
Сладостно к дому лететь
И, затаясь под лепечущей чащей,
Вдруг о любимом запеть.
Если бы мог я взлететь за тобою,
Точно я выбрал бы путь.
Здесь же могу я лишь вслед за листвою
Вновь о любимой вздохнуть.

Птица, лети! Над волною широкой,
Там, в поднебесном краю…
Где-то, в прибрежной дубраве далекой,
Милую встретишь мою.
Стан, как тростника, как розы, ланиты;
Очи сулят забытье;
По ветру темные кудри развиты…
Ах, ты узнаешь се.

Птица, лети! Бьются волны со стоном,
Полночь вздыхает сквозь сон,
Клонят деревья прощальным поклоном
Листья трепещущих крон.
Нет! Ты не вслушалась даже в стенанья
Певчих, родных твоих стай!
Будь хоть со мною добра: на прощанье
Отдыха мне пожелай.

Любовной песни трели,
Мешая мне заснуть,
Из темных чащ летели
И мне теснили грудь.
Открыл окно я. Где-то
Соловушка свистал
И всем, что было спето,
Тебя напоминал.

Рожок почтовый, дальний,
Вздох ветра в тишине
И свет звезды печальной
Будили память мне.
Твоя душа витала
Над ночью колдовской;
И сердце трепетало,
Пронзенное тоской.

К тебе мечта стремилась,
В ночи твой взор следя;
Ах, сердце, как ты билось,
Ответа не найдя.
Лишь липы шевелили
Ветвями иногда,
На листьях росы стыли
И на небе звезда.

Ты знаешь ли, как свято
Я верю до сих пор,
Что и теперь жива ты
Судьбе наперекор?
И через ров могилы
На берег жизни вновь
Твои облик, сердцу милый,
Перенесет любовь.

Снами летучими
Тени сгустились,
Звезды за тучами
Тихо укрылись.
Наши печали
В липах дремали.
Были одни мы на целой земле!
Все словно пело во мгле.

Чудо слияния
Душ воедино…
Воспоминания:
Горя годины,
Бури и штили
Мимо скользили.
Памяти змеи заснули давно —
Слиты мы были в одно.

Словно спаяли мы
Душ наших свечи,
Словно смешали мы
Думы и речи.
Чувства и грезы
Гибко, как лозы,
Переплелись. И любовь нам одна
Небом была крещена.

Волны ли, звуки ли,
Вздохи ль томления
Нежно баюкали
Наше забвение.
Плыл наш привет
К звездам, чей свет,
Благословляя из вечности нас,
Нас обручил в этот час.

В море небес
Тело ястреба тает,
Радужный лес
Кукушат укрывает;
В чреве вулканов
Сны великанов
Осень листвой заметает.

Пахнет жнивье —
Воздух родины пью я;
Все здесь мое,
И об этом пою я;
Грежу безбрежно,
Ярко и нежно;
Плещутся волны, ликуя.

Здесь я забыл,
Как в жестокой разлуке
Струн я будил
Бесполезные звуки;
Песни и думы
Были угрюмы,
Как кандалов перестуки.

Песня моя
Реет в небе счастливом!
Кланяюсь я
Этим дедовским нивам;
Через долины
Звуков лавины
Льются единым порывом!

Вот Гюльфе пирует — король молодой…
Горят рудо-желтые свечи,
Сверкает и пенится мед хмелевой,
Медовые слышатся речи…
Обходит веселая чаша гостей,
И снова идет вкруговую,
А странница с арфой стоит у дверей,—
Сыграет… — «Ладь песню другую!..»
Звенит, говорит и рокочет струна,
Срываются звуки каскадом,
Растут словно буря — стеною стена,
Бегут диких буйволов стадом,
И песня бушует, как ветер степей…
Так бьются — за стаею стая —
Студеные волны холодных морей,
Скалистые кручи лобзая!
Все громче и громче… Вот жалобный стон
Впивается в сердце стрелою.
Все тише, все тише… То арфы ли звон,
Иль птицы летят стороною?..
И слушает Гюльфе, не чуя души:
«За песню певице награда,—
Две пары волов запрягай и паши
Лесную новину, услада!..
Что за день успеет отрезать твой плуг,
Прими в дар из рук из царевых!..»
И странница вышла, и смолкли все вдруг
В пиру на скамьях на дубовых…
«Чу, словно запела она на струнах!..»
«Нет, буйволов реву я внемлю!..»
«Чу, словно гроза расходилась в горах!..»
«Нет, плуг это врезался в землю!..»
«Чу, песня опять заиграла — грозна,
Как шум снегового обвала!..»
«Нет, это от Сконии[124] плугом она
Новину себе отпахала!..
Вот в борозды справа заходит вода,
Вот остров вздымается слева…
Леса и курганы, прощай навсегда!..»
Хвала тебе, Гефион-дева!..

В цветущей Дании, где свет увидел я,
Берет мой мир свое начало;
На датском языке мать песни мне певала,
Шептала сказки мне родимая моя…
Люблю тебя, родных морей волна,
Люблю я вас, старинные курганы,
Цветы садов, родных лесов поляны,
Люблю тебя, отцов моих страна.

Где ткет весна узорные ковры
Пестрей, чем здесь, богаче и душистей?
Где светит месяц ярче и лучистей,
Где темный бук разбил пышней свои шатры?..
Люблю я вас, леса, холмы, луга,
Люблю святое знамя «Данеборга[125]», —
С ним видел бог победной славы много!..
Люблю я Дании цветущей берега!..

Царицей севера, достойного венца,
Была ты — гордая своею долей скромной;
Но все же и теперь на целый мир огромный
Звенит родная песнь и слышен звук резца!..
Люблю я вас, зеленые поля!
Вас пашет плуг, места победных браней!..
Бог воскресит всю быль воспоминаний,
Всю быль твою, родимая земля!..

Страна, где вырос я, где чувствую родным
И каждый холм, и каждый нивы колос,
Где в шуме волн мне внятен милый голос,
Где веет жизнь пленительным былым…
Вы, берегов скалистые края,
Где слышны взмахи крыльев лебединых,
Вы — острова, очаг былин старинных,
О, Дания! О, родина моя!..