Юрий Оболенцев - Океан. Выпуск восьмой
То, что моряки увидели на берегу, превзошло их самые мрачные предположения: здесь толпилось несколько тысяч полураздетых, обезумевших от ужаса и израненных мужчин, женщин и осиротевших детей. Из-под развалин доносились стоны и крики засыпанных, повсюду на улицах лежали окровавленные люди, большинство домов представляли из себя кучу развалин, а оставшиеся кое-где стены ежеминутно грозили падением. Среди развалин бродили люди, ища своих близких и родных.
Свезенные на берег с кораблей отряда спасательные партии и пожарные команды, вооруженные разным инструментом, тотчас же начали откапывать засыпанных в ближайших к набережной домах и доставлять раненых на организованные русскими врачами перевязочные пункты, тушить многочисленные пожары. Раскапывать завалы было невероятно трудно, ибо, боясь нанести повреждения людям, моряки действовали преимущественно не инструментом, а руками. Нелегко было бороться и с пожарами: в городе не хватало воды.
Во многих местах раскопки велись с большой опасностью для работающих, так как время от времени ощущались подземные удары, грозившие обвалом стен, под которыми производились поиски. Организация спасательных работ в городе осложнялась тем, что все представители власти, за исключением тяжело контуженного и совершенно растерявшегося префекта, погибли. Стоящие в городе воинские части почти полностью были погребены в своих казармах. Но из уцелевших людей каждый, кто чувствовал в себе хоть немного сил, самоотверженно помогал русским морякам в спасении пострадавших.
Многие улицы города представляли собой сплошные завалы. Рискуя жизнью, моряки смело взбирались по обломкам стен, пролезали в подвальные помещения, строили галереи и колодцы, чтобы добраться до пострадавших. Работу спасателей в значительной степени затрудняли непрекращающиеся подземные толчки и проливной дождь. В городе стоял сильный трупный запах. Без специальных повязок на лице невозможно было дышать. Но спасатели продолжали свое благородное дело.
Моряки действовали по разработанной штурманом «Цесаревича» инструкции. Они шли по десять человек шеренгами на расстоянии пяти метров друг от друга, осторожно ступая и внимательно прислушиваясь, не застонет ли кто-нибудь. Через каждые пять-шесть шагов по команде старшего все останавливались и опять внимательно прислушивались. Заслышавший стон или зов поднимал руку, и все устремлялись к нему. Старший десятки оставлял двух-трех человек, организовывал работу, а остальные двигались дальше. В пункте сбора десятки объединялись и вновь продолжали поиск и спасение найденных.
С самого начала и до конца спасательных работ продолжались подземные толчки разной силы. Мичман Свидерский, услышав стон, направился к груде обломков. В этот момент сильный толчок вновь потряс город. Свидерский уже был у цели, когда два матроса схватили его под руки и оттащили назад. И вовремя… С грохотом, поднимая тучи красноватой кирпичной пыли, на это место рухнула, стена здания.
Гардемарин Николай Рыбаков из экипажа «Цесаревича» в своих воспоминаниях писал:
«…Десятилетняя девочка привела нас к развалинам ее дома, от которого уцелела лишь одна стена. Из-под развалин мы услышали слабый голос, взывавший о помощи. Там был завален ее отец. Мы принялись за работу почти голыми руками. Освободив отца, мы прежде всего дали ему попить. Он лежал среди развалин около двух суток. Тут я почувствовал, что почва заколебалась под ногами, а оставшаяся от дома стена стала наклоняться. Я крикнул: «Берегись!» Мы еле-еле отскочили в сторону, когда стена с шумом рухнула… Несколько минут позже мы снова принялись за работу».
Очевидец трагедии в Мессине Д. Фратта в своих мемуарах пишет:
«Славные ребята! Вот уже три дня я наблюдаю за ними, как они разбирают развалины домов, хлопочут у носилок каждого раненого. Их руки не знают усталости после 10—14 часов чудовищной работы. Тем, кто выражает им свое сочувствие, они отвечают, пожимая плечами: «Ничего!» С помощью переводчика я спросил у этих запыленных, измученных лихорадочной работой ребят с Волги: «Скольких вы спасли сегодня?» — «К сожалению, немногих. Двадцать четыре раненых. Остальные были уже мертвы». — «Вы здорово устали?» — «Ничего! Это наш долг. Ничего, синьор, ничего!»
При одном из подземных толчков засыпало галерею, устроенную под руководством инженер-механика линкора «Цесаревич» Федорова. Галерея была проложена, чтобы освободить группу заживо погребенных итальянцев. В момент обвала Федоров один работал в этой галерее. К счастью, его лишь контузило, и через двадцать минут он был спасен своими товарищами.
…Старший десятки гардемарин Никольский посмотрел вверх, откуда изредка сыпались мелкий песок и кусочки кирпича. То, что он увидел, ошеломило его: над ним на высоте трех этажей, прижавшись к стене, недвижно, словно изваяние в нише, стоял человек. Он, очевидно, не то что кричать, но и пошевелиться-то боялся.
— Мы сейчас снимем вас, — крикнул Никольский и жестами показал, чтобы несчастный сохранял спокойствие и неподвижность.
Марсовый матрос Пенкин, обвязавшись манильским тросом, смело полез по выступам оставшейся стены, но только через тридцать минут добрался к несчастному. Прочно закрепив конец троса за выступавшую балку перекрытия, он привязался страховочным концом к поясу итальянца и, обхватив трос руками и ногами, спустился вместе с пострадавшим вниз.
В другом месте обнаружили человека, висящего вниз головой с ущемленными между балками ногами. Он совершенно изнемог и, видимо, вот-вот должен был расстаться с жизнью. Матросы проявили чудеса смекалки и, построив подобие пирамиды из своих тел, добрались и спасли этого человека.
Доблесть и самоотверженность матросов были настолько велики, что начальники вынуждены были удерживать их от риска.
Смена спасательных команд на берегу происходила через шесть часов, но многие отказывались от отдыха и оставались работать до вечера.
«Их послало нам само небо, а не море!» — так говорили итальянцы о русских моряках.
Одна из групп с «Макарова», приведенная местным жителем к развалинам банка, откопала несгораемый сейф, в котором, как потом выяснилось, было 25 миллионов лир золотом и ценными бумагами. Касса была немедленно передана на итальянский военный корабль.
Около полудня 29 декабря на рейд прибыли итальянские линейные корабли «Регина Елена» и «Наполи». Последний перешел к Реджо, а с «Регины Елены» свезли на берег спасательные партии, которые немедленно подключились к работам.
А землетрясение не унималось: вечером около 20 часов произошло новое сильное колебание почвы, с грохотом стали рушиться уцелевшие стены. К счастью, жертв не было. Работавшие среди развалин моряки отделались незначительными ушибами, но даже тот, кто нуждался в медицинской помощи, не пожелал уйти с мест поиска пострадавших и продолжал работать. Стоны и крики заживо погребенных людей удесятеряли силы русских моряков.
«При понятном рвении помочь несчастным пострадавшим, — писал в рапорте морскому министру В. Литвинов, — раскопки велись изо всех сил, и в этот же день общими стараниями наших команд удалось извлечь из-под обломков зданий около 1000 человек, большинство коих были тяжело искалеченные, нуждающиеся в немедленной перевозке…
Ввиду полного отсутствия какого бы то ни было помещения на берегу… я распорядился отправить перевязанных более тяжело раненных на крейсер «Адмирал Макаров».
Вечером 29 декабря крейсер с 400 ранеными ушел в Неаполь.
…В одной из спасательных групп находился гальванер кормовой башни крейсера «Богатырь» (прибывшего на рейд на сутки позже) Владимир Полухин — впоследствии известный революционер, расстрелянный в числе 26 бакинских комиссаров английскими интервентами. В развалинах одной из улиц внимание Полухина привлекли пятна крови на камнях у угла чудом сохранившегося дома. Видимо, кто-то из пострадавших находился среди развалин второго этажа. Один из матросов набросил трос на конец балки перекрытия и полез наверх. Там он обнаружил придавленную балкой девушку, которая была без чувств. Матрос ничего не мог сделать — не хватало сил сдвинуть балку. Тогда наверх полез Владимир Полухин, человек огромной энергии и редкой физической силы. Обломком толстой доски он приподнял балку и помог освободить девушку. Она была почти без одежды. Полухин снял форменку и надел на пострадавшую. Матросы отнесли девушку на корабль, где ей была сделана сложная операция. Девушка осталась жива.
А вот еще один эпизод тех дней. На остатке балкона третьего этажа, зацепившись рубашонкой за решетку, висит головой вниз девочка лет шести. Снять ее почти невозможно. Обломок стены еле держится и может рухнуть в любую секунду. Матросы нашли выход. Поставили вертикально лестницу почти без всяких упоров. Двое поддерживали ее, двое поднялись наверх. Там один из них встал на плечи другому и достал девочку.
