Екатерина Таубер - Одиночество
«Тепло в курятнике. Помет…»
Тепло в курятнике. Помет.
В соломе — стебельки бурьяна.
А в лужах, перед дверью, лёд
И листья ломкие каштана.
Петух горланит, подскочив
На ящик боком, неуклюже,
И ветра шалого порыв
Его надменный хвост утюжит.
В бадье продрогшая вода
И леденит, и обжигает.
Заря, сквозь сосны, как всегда,
Пурпурный веер раскрывает.
И бодро так, и хорошо.
Простая радость неделима,
Соединяя, словно шов,
Два мира: внутренний и зримый.
В кафе
Висит на вешалке пальто,
Одно плечо задрав высоко.
Играют старички в лото
И воды пьют с фруктовым соком.
В огромном зеркале живет
Такое же кафе — второе.
Бутылок армия в поход
Идет, давно готова к бою.
Поэт за столиком стихи
Строчит, давно уже не видя
Ни улицы — большой реки,
Ни пьяницы за блюдом мидий.
Он тоже ринулся в поход,
Слова ломает, как валежник,
Чечеткой ритма колет, жжет,
На мир обижен и рассержен,
Стихии мстительной открыт…
Звезда ж заката и рассвета,
Как мать, как женщина глядит
Все жалостливей на поэта.
«Лишь первозданное, простое…»
Лишь первозданное, простое —
Деревья, воды и холмы
Незыблемо стоит и стоит
Поклона, памяти, хвалы.
Во дни обид, во дни потери
Ценить научится душа
Бесхитростную ласку зверя,
Приют первичный шалаша,
И утра росное касанье.
И шепот ивы-прасестры —
Дары, что нам даются втайне.
О, неприметные дары!
«Они отдыхали от боя…»
Они отдыхали от боя
С болезнью и нищетой.
Отрешенность. Чувство покоя.
Контур жизни совсем простой.
После всех узлов и скрещений —
Благородная линия вновь.
Это детства стучатся тени
И молитвой стала любовь.
Белград
Ты возникаешь крепостью старинной,
В кольце двух рек спокойных и больших,
Чуть озарен закатом апельсинным,
Меж улочек восточных и кривых.
Ухабами ныряет мостовая,
В кофейнях песни горькие поют,
Едва ползут ленивые трамваи,
Газельи тени девушек снуют.
Гостеприимства город и обилья,
Вдаль уходящих черепичных крыш,
Ты дорог мне, как молодости крылья,
В час гибели ты в сердце постучишь.
«Скупые старческие слезы…»
Скупые старческие слезы
И длинный перечень обид
Лишь богадельня сохранит…
Под золотым дождем мимозы
По парку призраки бредут,
С исчезнувшим перекликаясь.
Как страшно быть последним в стае,
Прощальный отдавать салют…
А корабли на дно идут…
«Сквозная южная сосна…»
Сквозная южная сосна
Над полем вянущей лаванды,
А рядом — низкая стена
Времен Приама и Кассандры,
С нее сползает купина
И горько зноен ветер жадный.
Не видно моря. Облака
На небе выцветшем застыли.
Кустарник пощипать слегка
Пришла коза из древней были,
Шерсть цвета темного песка,
Библейской драгоценной пыли.
Здесь остаюсь на целый день,
Пьяна сладчайшим тонким хмелем.
О эта глушь и эта лень,
Июля белые недели,
Скуднейшая оливы тень
И золотой загар на теле.
Приложение
Ренэ Герра. «Дичок для заморских стран» (О Е.Л. Таубер)
Твой чекан, былая Россия,
Нам тобою в награду дан.
Мы — не ветви твои сухие,
Мы — дички для заморских стран.
Екатерина Таубер
Литературная судьба Е. Л. Таубер сложилась, как ни странно и даже как ни парадоксально, вполне счастливо. Екатерина Таубер родилась 3 декабря 1903 года в Харькове. Отец Леонид Яковлевич Таубер был профессором-юристом коммерческого училища и приват-доцентом Харьковского университета. Писать стихи Таубер начала с семи лет. В конце Гражданской войны, в семнадцатилетнем возрасте, она вместе с родителями навсегда покинула Россию. В 1922 году окончила Харьковский русский девичий институт в Нови-Бечей, в 1928 — романское отделение философского факультета Белградского университета, после чего четыре года преподавала французский и немецкий языки в гимназии в Панчево.
Начало ее профессионального литературного пути состоялось в 1927 году в русском Белграде: сразу две публикации! В апреле два стихотворения — «Нечто о женщине» и «Рагуза» — были напечатаны в общественно-литературном сборнике «Ступени», издание Русской студии искусств при Земгоре, а 5 октября в сборнике «Зодчий» Книжного кружка молодых русских поэтов, прозаиков и друзей литературы (возник 6 декабря 1926 года) опубликованы одиннадцать ее стихотворений, которые были отмечены В. Сириным (Набоковым) в газете «Руль» (Берлин, 23.11.27). В редакционном вступлении к этому сборнику сказано: «Выступающие здесь перед русским обществом молодые поэты объединились на страницах ‘Зодчего’ неслучайно. Их сближает как пребывание в одной литературной группе, так еще более — общие взгляды на искусство, в особенности на поэзию русскую… Учитывая катастрофичность многих сдвигов минувшего двадцатилетия и стремясь к художественному претворению своего времени, участники ‘Зодчего’ убеждены, что задача эта выполнима при условии продолжения русской культурной традиции…».
Живя в Белграде, Е. Л. Таубер печатала свои стихи с 1929 по 1931 гг. в «Сборниках стихов» Союза молодых поэтов и писателей в Париже, последовательно в книжках II, III, IV и V, а в 1930 году — в двух престижных сборниках литературной группы «Перекресток», идеологически дружественной Ходасевичу и образовавшейся в Париже в 1928 году. Особенностью «Перекрестка» было то, что в нем участвовали поэты, живущие в двух странах — во Франции и в Сербии, — единственный пример такого широкого объединения, как отметил Ю. Терапиано в своей книге «Встречи» (Нью-Йорк, 1953), подаренной с дарственной надписью: «Поэту Екатерине Леонидовне Таубер, участнице ‘Перекрестка’ на память о прежних временах, дружески. Ю. Т. Париж, 25.02.53».
Ее стихи были оценены и влиятельным литературным критиком Марком Слонимом, который в 1928 году напечатал их в шестом номере пражского журнала «Воля России». В своей одноименной статье, опубликованной в сборнике «Русская литература в эмиграции» (Питтсбург, 1972) он писал: «В 1928 году мы поместили произведения белградских поэтов — из них выделялись И. Голенищев-Кутузов и Е. Таубер».
Е. Таубер читала свои стихи на регулярных «литературных средах» в Белграде. 21 июля 1928 года белградский литературный кружок был переименован в «Кружок поэтов им. М. Ю. Лермонтова». С 15 июля 1932 года она стала действительным членом белградского Союза русских писателей и журналистов и с тех пор читала свои стихи на его открытых собраниях.
В 1933 году вместе с И. Н. Голенищевым-Кутузовым и А.П. Дураковым, Екатерина Леонидовна выпустила «Антологию новой югославской лирики», для которой она перевела несколько стихотворений Д. Максимович, И. Дучича, Г. Крклеца, В. Массуки, М. Ракича, А. Уевича. Стихотворения молодой поэтессы стали печатать в парижских газетах «Возрождение», «Россия и славянство» и — верх мечтаний! — в толстых журналах «Современные записки» (№ 48, 1932 г. и № 67, 1938 г.) и «Русские записки» (№ 10 и № 13, 1939 г.), а также в выборгском «Журнале Содружества» (№ 6/30/июнь 1935, № 7/31/июль 1935, № 8/32/август 1935, № 10/34/октябрь 1935, № 11/35/ноябрь 1935, № 6/42/ июнь 1936, № 10/46/октябрь 1936, № 12/48/декабрь 1936) и в шанхайском «Прожекторе».
В октябре 1934 года друг ее студенческих лет Илья Николаевич Голенищев-Кутузов, вернувшись в Югославию из Парижа, основал объединение молодых русских поэтов «Литературная среда», в которое вступила и Е. Таубер. В 1935 году вышел в свет первый и единственный поэтический сборник под тем же названием, с четырьмя ее стихотворениями, рядом со стихами И. Голенищева-Кутузова, Л. Девель (Алексеева), А. Дуракова, Е. Кискевича, А. Неймирока и др. В том же году вышла ее первая книга стихов «Одиночество» в известном берлинском изд-ве «Парабола». Рецензии на стихи поэтессы написали и Г. В. Адамович («Последние новости», Париж, 20.6.35), и В. Ф. Ходасевич («Возрождение», 25.7.35), и М. О. Цетлин («Современные записки», № 58, 1935). Ее стихи были включены в четыре антологии Зарубежья: Г. В. Адамовичем и М. Л. Кантором в первую антологию зарубежной поэзии «Якорь» (Петрополис, Берлин, 1936), Ю. П. Иваском во вторую антологию «На Западе» (изд-во им. Чехова, Нью-Йорк, 1953), Ю. К. Терапиано в «Музу Диаспоры» (Франкфурт-на-Майне, 1960) и Т. П. Фесенко в «Содружество» (Вашингтон, 1966). Глеб Струве справедливо замечал в своей книге «Русская литература в изгнании» (Нью-Йорк, 1956): «Белград в лице своих наиболее талантливых поэтов — Илья Голенищев-Кутузов и Екатерина Таубер — тяготел к Парижу…».
