Юрий Оболенцев - Океан. Выпуск восьмой
Фукис не вернулся. Он погиб в операционной, когда профессор Накамура и Косаку Хироси вторглись в его мозг, устанавливая в нем электроды.
После Фукиса взяли еще двоих. Смерть первого из них видел Степан Бакшеев; операция на мозге второго прошла успешно. Теперь дельфин слепо подчинялся сигналам особого передатчика. Их принимали вживленные в мозг антенны-электроды и управляли поведением лишенного разума дельфина. Профессор Накамура сдержал свое слово. Он превращал мыслящих обитателей океана в слепое орудие убийства.
После первой удачной операции Накамура распорядился подготовить Фаситора.
* * *— И ты, дочь самурая, можешь защищать того, кто хотел поколебать могущество нашего государства?! Мои уши отказываются слышать это…
— Я не верю, чтобы этот человек мог сделать что-нибудь дурное людям.
— Каким людям?! О чем ты говоришь? Да, он собирался сделать добро. Но он коммунист, Тиэми Тода, а для них не существует ни высокого рода, ни сана. Я хотел использовать его знания на пользу Японии, а он пошел против меня. И потому должен умереть.
— Я прошу тебя, отец…
— Нет, нет! Он наш враг! И мне непонятно, почему тебя так волнует судьба этого русского.
— Я люблю его, отец.
* * *«Крепко меня ударили, — подумал Бакшеев. — Ну и приемы у них…» Голова кружилась, ныла шея, он поднялся и подошел к двери, прислушался. Тихо. Бакшеев ощупал дверь, пытаясь определить хоть какое-то подобие запора. Но поверхность всюду была гладкой.
Ему почудилось вдруг, будто он слышит слабый отзвук далекого выстрела. «Показалось», — решил Степан и лег на спину, положив голову на жесткий валик.
Шаги в коридоре. Нет, это не часовой, это не его шаги, нет, не его… Степан приподнялся, опершись на локоть.
— По распоряжению майора Масаси Кэндо я должен доставить этого человека на допрос.
Степан узнал голос Аритомо Ямады. Он поднялся с жесткой татами и замер в ожидании.
— Необходимо предъявить письменный приказ, — сказал часовой.
— Вот он.
За дверью раздался короткий вскрик и послышался шум упавшего тела. Тяжелая дверь отошла в сторону, и на пороге Степан увидел своего друга Аритомо Ямаду. В руках он держал автомат. Скорчившийся охранник валялся у порога.
— Быстрее, Степан, быстрее! — проговорил Ямада.
— Давайте внесем его в камеру, — сказал Степан Бакшеев, показывая на охранника. — Он жив?
— Может быть.
Вдвоем они внесли охранника в камеру и закрыли дверь на запор.
— Теперь пойдем к профессору Накамуре, — сказал Ямада. — Нельзя допустить, чтобы он ускользнул. Мы захватим его врасплох, и тогда уже сами будем диктовать свою волю. Нельзя его упустить, нельзя!
Аритомо спустил предохранитель автомата, прижал его к бедру и пошел впереди. Степан последовал за ним, внимательно прислушиваясь к коротким фразам Аритомо, который рассказывал о событиях минувших суток.
Он начал с распоряжения майора Масаси Кэндо поставить охрану у помещений, занимаемых Тиэми Тода и служанкой Табэ. Аритомо Ямада не знал, что это приказ профессора Накамуры, и считал инициативой начальника охраны.
— Ее нужно освободить, — сказал Степан.
— Это мы сделаем, — ответил Аритомо. — Я приготовил три скафандра. В них мы уйдем с острова.
В это время Степан вновь услыхал приглушенный звук орудийного выстрела.
— Вы тоже слышите? — спросил он у Аритомо Ямады. — Мне не показалось?
— Конечно, нет. Это опять стреляют они.
— Кто «они»?
— Подводные лодки.
Степан протянул руку, ухватил Аритомо за рукав куртки, остановил его и повернул к себе.
— Объясните же, что здесь происходит? Куда мы идем? Что я должен делать? Какие лодки? Должен же я хоть что-то знать обо всем!
— У нас мало времени, — спокойно сказал Ямада.
И он коротко сообщил Бакшееву, что ночью при неизвестных обстоятельствах исчез один из охранников майора Масаси Кэндо. Из тех, кто стоит вахту на внешней стороне бухты, у самого океана. Его быстро хватились, подняли тревогу, хотели сообщить сторожевому кораблю. Корабль несет патрульную службу в десяти милях от острова, но радиостанция оказалась поврежденной. Та же участь постигла и аварийный передатчик.
Остров оказался изолированным от внешнего мира. Майор Кэндо метался по острову, организуя тщательные розыски, искоса посматривая на сотрудников лаборатории.
Но события только развивались. Рано утром у входа в бухту, закрытого бонами и прочной металлической решеткой, охрана обнаружила резиновую шлюпку, а в ней — исчезнувшего охранника, крепко связанного. На груди у него был пакет. Неизвестные лица на японском языке предлагали выдать профессора Накамуру и всю документацию, связанную с работой его лаборатории. Профессора и материалы предлагалось поместить в резиновую шлюпку и отбуксировать катером на две мили от берега. В противном случае остров будет уничтожен подводными лодками.
— Подводными лодками? — переспросил Степан.
— Ну да. Через час после обнаружения охранника они появились на горизонте сразу с четырех сторон. Четыре субмарины. И стреляют сейчас они. На острове нет артиллерии.
— Что с профессором Накамурой?
— Он куда-то исчез. По-моему, Накамура спешным порядком готовит новые торпеды. Оперированные дельфины выполнят любое его приказание. Но идемте быстрее! Мы можем уйти подводным ходом. Я узнал о нем от Фист-кых. Уйдем и уведем дельфинов. Вернее, они уведут нас с собой.
Аритомо и Степан были неподалеку от комнаты Тиэми. Аритомо остановился и передал Бакшееву автомат.
— Возьмите, — сказал он. — Я попробую без стрельбы. Подождите меня.
Он вывернул из-за угла и не спеша двинулся к охраннику. Тот нервно метался у дверей в комнаты Тиэми Тода.
— Что там происходит? — спросил он подходившего Аритомо Ямаду.
Часовой нарушил строжайшее правило острова. Люди охраны не имели права ни под каким предлогом разговаривать с сотрудниками лаборатории.
— Стреляют, — сказал Аритомо, подходя поближе. — Что это?
Аритомо Ямада обернулся и протянул руку в сторону. Часовой вздрогнул от неожиданности и взглянул туда. Аритомо мгновенно ударил его по горлу. Охранник упал вниз лицом.
— Идите сюда, Степан, — тихо позвал Аритомо и, когда тот подошел, протянул ему второй автомат.
— Подержите, я открою дверь.
Дверь отошла в сторону, и они сразу увидели Тиэми Тода. Девушка изумленно смотрела на возвышавшегося рядом с Аритомо Ямадой Степана.
— Вы живы! — вырвалось у нее.
— Где отец? — спросила Тиэми Тода.
— Не знаю, — мрачно сказал Ямада. — Нам надо уходить отсюда.
— Куда? — спросила Тиэми.
— В океан. Пошли!
Аритомо пропустил девушку вперед и, выждав, когда она отойдет немного, тихо сказал Бакшееву:
— Мы не можем уйти без профессора. Брать его с собой рискованно. Оставлять — тоже. Надо разыскать его, а Тиэми Тода оставим пока в надежном месте.
— Хорошо, — сказал Бакшеев.
* * *Его снабдили взрывчаткой, уложенной в пакеты, и пакеты удобно обняли сигарообразное тело дельфина, чтоб сопротивление воды было наименьшим.
Передатчик послал сигналы в мозг, и электроды-антенны приняли их. Дельфин, нагруженный взрывчаткой, выскользнул в приоткрытый проход и, постепенно набирая скорость, поплыл к одной из подводных лодок, окруживших остров.
Очередь была за Фаситором. Но тот что-то не давался, и майор Масаси Кэндо отправился к профессору Накамуре за консультацией.
Здесь у входа в кабинет, он и столкнулся с Аритомо и Степаном. Майор не успел даже удивиться появлению Бакшеева, как уже лежал на полу со связанными руками. Недаром Аритомо Ямада был чемпионом дзюдо в университете. Да и сил у молодого ученого было побольше, чем у старика майора.
— Почему закрыта дверь в кабинет? — крикнул Аритомо. — Масаси Кэндо, отвечайте!
— Предатель, — процедил сквозь зубы майор.
Степан приподнял ствол автомата и выпустил десяток пуль в то место, где находился механизм, запирающий дверь. Раздался скрежет, скрип, и дверь подалась в стену.
— Вперед! — крикнул Ямада.
Масаси Кэндо подняли с пола и, не развязывая ему рук, втолкнули в образовавшийся проем.
Они миновали прихожую, вошли в кабинет. Профессора не было. Вдруг послышался женский крик. Он донесся из личной лаборатории Накамуры, примыкавшей к кабинету.
— Это Тиэми Тода! — крикнул Степан.
Изготовив автомат, он бросился в лабораторию. Аритомо побежал за ним, забыв о майоре. Начальник охраны остался стоять посреди кабинета со связанными за спиной руками.
Вбежавший в лабораторию Степан замер на мгновение у порога. В одном из углов просторного зала с рядами полок, заставленными химической посудой, боксами и аппаратурой, в кресле с высокой спинкой сидел обнаженный до пояса профессор. Его голова бессильно свалилась на испещренную темными пятнами грудь. Поблескивал в электрическом свете седой бобрик, ноги и руки были опутаны светлым шнуром.
