Борис Бухштаб - Поэты 1840–1850-х годов
222–223. «ВЕСЕЛЬЧАК»
1
Ну вот, «Весельчака» прочел я первый нумер —
Однако ж со смеху никто из нас не умер…
В насмешку на́звали журнал «Весельчаком» —
И кажется, что нас, подписчиков, дурачат:
Плюшару весело с Брамбеусом вдвоем,
Нам вовсе не смешно, а деньги наши плачут!
2
Ты лопнул со смеху, несчастный «Весельчак»,
Но не ропщи ты на судьбу-злодейку.
В преемниках своих ты не умрешь никак,
Оставив по себе забавников семейку!
Пусть уморительный покойник мирно спит;
Авось и без него мы не умрем от скуки:
Здесь «Искра» над его могилою блестит
И слышатся «Гудка» торжественные звуки!
224. «ВОЕВОДА, ИЛИ СОН НА ВОЛГЕ»
«Как пойдет наш „Воевода“,—
Все кричали наперед, —
Посмотрите — что дохода
Он театру принесет».
Ожиданья были долги,
Результат короток был:
Вот явился «Сон на Волге»
И чуть всех не усыпил!
Просмотреть такую скуку —
Не последняя из мук…
Часто сон бывает в руку,
А уж этот вон из рук.
225. <ЭПИГРАММА НА А. К. ТОЛСТОГО>
Бессмертный Пушкин наш изобразил «Бориса»;
Теперь «Бориса» вновь представил граф Толстой…
Мы ограничимся пословицей одной:
«С богатым не тянись, а с сильным не борися!»
И. И. ПАНАЕВ
Иван Иванович Панаев родился 15 марта 1812 года в Петербурге, в родовитой и богатой дворянской семье. С 1824 по 1830 год он учился в Благородном пансионе при Петербургском университете. Окончив пансион, Панаев поступил на службу в департамент государственного казначейства, а в 1834 году перешел в департамент народного просвещения, где состоял при редакции «Журнала министерства народного просвещения». Выйдя к 1845 году в отставку, он целиком занялся литературой. Умер Панаев в Петербурге 18 февраля 1862 года.
Первые литературные опыты Панаева относятся ко времени учения в пансионе, где он писал стихи и редактировал ученический журнал. Первое стихотворение Панаева было напечатано в 1828 году («Кокетка», в «Северной пчеле» № 61). Затем в различных изданиях появилось еще несколько бледных, подражательных стихотворений. В зрелые годы Панаев лирических стихов не публиковал и, видимо, не писал. Как прозаик он выступил в 1834 году, сотрудничая в «Библиотеке для чтения», «Сыне отечества», «Отечественных записках» и других периодических изданиях и альманахах. Ранние рассказы и повести написаны им под влиянием романтической прозы А. Марлинского.
Решающую роль в становлении Панаева как писателя сыграло его знакомство с Белинским (1839), которое переросло затем в дружбу.
Преодолев увлечение романтизмом, Панаев начинает создавать бытовые нравоописательные очерки и рассказы, находя темы в окружающей жизни, и становится одним из зачинателей, а затем и виднейших представителей «натуральной школы».
В 1839 году Панаев сделался одним из ведущих сотрудников «Отечественных записок», которыми фактически руководил тогда Белинский. Он напечатал в журнале «физиологические» очерки, ряд повестей и рассказов. Большой успех у современников имели «Онагр» (1841), «Актеон» (1842), «Литературная тля» (1843) и другие. Главная тема зрелого творчества Панаева — сатирическое изображение столичного аристократического общества и провинциального дворянства, нравов литературной среды.
В 1847 году вместе с Некрасовым Панаев стал издателем-редактором журнала «Современник» и оставался на этом посту до конца жизни. В «Современнике» он напечатал повесть «Родственники» (1847), роман «Львы в провинции» (1852). Под псевдонимом «Новый поэт» Панаев опубликовал в журнале множество обзоров, фельетонов, очерков. В 1851–1855 годах он вел ежемесячное обозрение «Заметки и размышления Нового поэта по поводу русской журналистики», а в 1855–1861 годах — «Петербургская жизнь. Заметки „Нового поэта“».
Последние годы жизни Панаев писал мемуары. Ему принадлежат «Воспоминания о Белинском» (1860) и «Литературные воспоминания» (1861).
Немалую известность Панаев приобрел как поэт-пародист. Первые его пародии появились в «Отечественных записках» в 1843 году и печатались сначала там, а затем в «Современнике» — в фельетонах Нового поэта или отдельно. Пародии Нового поэта направлены против всего застойного, бесцветного в русской поэзии 40-х — первой половины 50-х годов, прежде всего — против эпигонов романтизма и сторонников «чистого искусства». Излюбленные объекты его пародий — Бенедиктов, Кукольник, в оценке которых Новый поэт был близок к Белинскому, затем — Щербина, Ростопчина и др.
Итогом деятельности Панаева-пародиста явился сборник «Собрание стихотворений Нового поэта» (СПб., 1855)[78]. С большей полнотой пародии Панаева собраны в пятом томе его шеститомного «Первого полного собрания сочинений» (СПб., 1888–1889); здесь же помещено несколько ранних лирических стихотворений Панаева.
226. К ЧУДНОЙ ДЕВЕ
Красоты ее мятежной
В душу льется острый яд…
Девы чудной, неизбежной
Соблазнителен небрежный
И рассчитанный наряд!
Из очей ее бьет пламень,
Рвется огненный фонтан,
А наместо сердца — камень
Искусительнице дан!
Ею движет дух нечистый,
В ней клокочет самый ад —
И до пят косы волнистой
Вороненый бьет каскад.
Всё в ней чудо, всё в ней диво:
Ласка, гнев или укор
И блестящий, прихотливый,
Искрометный разговор…
Он стоял в ее уборной,
Страстно ей смотрел в лицо
И, страдая, ус свой черный
Всё закручивал в кольцо.
227. К ДРУЗЬЯМ
Где вы, товарищи? Куда занес вас рок?
Вы помните ль, как мы, хмельной отваги полны,
Собравшись в дружески-отчаянный кружок,
Шумели, будто бы в речном разливе волны?
Тех дней не воротить! Всему своя пора!..
Они исчезнули, как светлое виденье…
Блажен, кто пьянствовал от ночи до утра,
Из бочек черпая любовь и вдохновенье!
Блажен, стократ блажен!.. Встречая Новый год,
В мечте я прошлые года переживаю,
Беспечные года возвышенных забот,
И издалёка к вам, товарищи, взываю!
Примите дружески-бурсацкий мой привет,
Порыв души моей студенческой и чистой, —
Студенческой, друзья (хотя мне сорок лет)!
За ваше здравие и счастье ваш поэт
Пьет херес бархатный и чудно-маслянистый!
228. НАПОЛЕОН
………………………………
Фосфо́рным светом вдохновений
Его блистает голова…
Вот он, вот он, сей чудный гений,
Чьи громоносные слова
Европа с ужасом внимала;
Пред кем, безмолвная, она,
Склонясь во прахе, трепетала
И колыхалась, как волна!
Зарытый в мечты и окутанный мглою,
Один на горе, исполин, он стоит…
Заутра он двинет полки свои к бою,
И кто, дерзновенный, пред ним устоит?..
Отважный виновник отчаянной брани,
Вперяя в грядущее стрелы очей,
Внимая свист ядер и гром восклицаний,
Он сердцем ликует при звуке мечей!
О гигант огнегремучий!
Разрывая бурей тучи,
Ты погибелью дышал!..
Как орел мощно-крылатый,
Мир в когтях своих держал
И, как он, сей царь пернатый,
Гордо в облаках ширял!
Над стихией ты смеялся,
Громом, как Зевес, играл,
В ризы молний облачался
И вселенной потрясал!..
……………………
……………………
……………………
И что ж, титан, с тобою совершилось?
Звезда твоя за тучу закатилась…
Разверзлось гибели жерло,
И поле битвы осветилось
Кровавым солнцем Ватерло!
Державный исполин промчался меж полками,
Блеснув очей своих победными лучами.
Он двинул гвардию — и вот раздался гром,
И, руки уложив на грудь свою крестом,
Он с думой мрачною и царственно-глубокой
С холма взирал на бой, недвижный, одинокой!
Земля застонала, земля задрожала,
Как море, ее воздымается грудь;
Вот молния, вспыхнув, в дыму засверкала
И смерти широкий очистила путь.
И рыщет смерть, и гибельный свинец
В рядах бестрепетных творит опустошепье…
Уж близко замыслов гигантское крушенье…
И на главе его колеблется венец!
229. К АЗИЯТКЕ
