KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание

Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание". Жанр: Поэзия издательство -, год -.
Перейти на страницу:

838. См. № 160, 1205.

842. По критерию: вес = 535, 56-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Авхаад Кирмани.

843. Четверостишие необычное, но по всем приметам хайямовское. «Змея горя» у него встречается и в других стихах; здесь он, отталкиваясь от этого образа, как бы обнаруживает недочет в своей «алхимической рецептуре» счастья и уточняет ее (заметим, последние строки напоминают именно формулы алхимиков). Шкатулка с лалами — иносказание для «кубка с вином», который в свою очередь средоточие уже знакомых нам иносказаний Хайяма. Есть поверье, что ядовитую змею можно ослепить блеском изумруда; оно породило пословицы («ослеплять эфу изумрудом», т. е. обманывать врага или жизненные невзгоды) и поговорки («изумруд и глаз эфы», т. е. несовместимые вещи). Отсюда и вывод, что в «шкатулку лалов» — в проповедуемый Хайямом набор благородных жизненных принципов — должен быть добавлен и некий «изумруд», нейтрализующий «змею горя».

Поскольку горе — «мое», ясно, что под «винохлебом» Хайям имеет в виду самого себя. Но что такое здесь изумруд?.. Остается только догадываться.

Надо также сказать, что первая строка дает двойное чтение, поскольку содержит омонимы: «богатый» — «пение» и «нагой» — «кривляние»; при этом меняется и смысл второй строки:

1) Винопитец хотя обогащает /торговца/, — нагим становится, И от воплей его мир приходит в смятение.

Здесь «вопли» — стенания разоренного пропойцы, «смятение мира» — от сочувствия бедняге.

2) Винопитец если пение затеет — кривлякой становится…

Здесь уже «вопли» — несносное пение, а «смятение» — возмущение окружающих.

Общий контекст четверостиший Хайяма и завершение этого рубаи подсказывают отдать предпочтение первому толкованию.

845. Лобат — женское имя: «Дивная красавица».

Это рубаи входит в куст четверостиший, завершающихся словами: «Склонись! Не упади!» (см. № 131, 499, 569, 782); но здесь переводчик был вынужден нарушить стереотип и перевести их соответственно новому контексту: «Нагни! Но не пролей!» Своим зачином: «Вчера я был… и видел две тысячи…» — оно родственно также знаменитому четверостишию № 721. Нет сомнений, что автор — Хайям.

Зато странный текст, приведенный в Вариантах, едва ли принадлежит его перу; он производит впечатление карикатуры на это четверостишие. Однако Тиртха почему-то предпочел взять для своей книги именно тот вариант; более того, в переводе на английский язык он его слишком «осовременил»:

Тропой любви к Тебе спешил-бежал,
В руке кастрюлю полную держал,
Две тысячи уланов вслед за мной:
«Пролей хоть каплю! Сразу — наповал!»

853. Недоговоренность порождает множество догадок. Чего двадцать и чего шестьдесят? О. Румер предположил, что — винных кубков:

Пред взором милых глаз, огнем вина объятый,
Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой!
В десятом кубке прок, ей-ей же, невелик:
Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.

А. Ш. Шахвердов, комментируя его перевод (Омар Хайям. Рубаи. Л., 1986. С. 271), пишет: «В оригинале речь идет, вероятно, о числе прожитых лет». Не исключено. А что, если это количество зрителей, аккомпанирующих плясуну хлопаньем в ладоши?

Многозначность текста в данном случае случайна. Это явный экспромт, произнесенный в понятной слушателям ситуации.

856. По критерию: вес = 472, 93-е место. См. также № 684.

«Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?..»

Драматическая история любви немолодого поэта к ветреной красавице. Большинство этих стихов практически неизвестно даже персидским читателям. И никто, кажется, не замечал раньше, что они являются фрагментами единого сюжета.


858. В третьей строке слегка пародируется двойная адресация, принятая в суфийской лирике, где по видимости стихи обращены к возлюбленной, а на самом деле — к Богу. Здесь — наоборот.

861. Первую строку можно читать по-разному: «С какой стороны, из какой страны ты пришла?» либо «Чьими руками ты создана?». В существующих переводах встречаются оба варианта.

По критерию: вес = 466, 98-е место.

862. Только математику и геометру (кем и был Хайям) мог прийти в голову такой причудливый образ.

Заметим, этот образ прямо соответствовал его научным изысканиям: он вплотную приблизился к решению проблемы бесконечно малых, т. е. к интегральному и дифференциальному исчислению, более чем на 500 лет опередив свое время. И все же надо быть не только математиком, но и поэтом, чтобы вообразить настолько «бесконечно малую» окружность, что внутри не помещается даже точка ее центра:

Неужели в окружности рта не вмещалась
Та точка, что из окружности наружу была вытеснена?

865. Если обратиться к переносному смыслу использованных Хайямом шахматных терминов, последнюю строку можно перевести так: «И — пал, лицом к лицу с владычицей своей».

866. В Издании 1959 г. авторы подстрочника так перевели окончание четверостишия: «Она бросила на меня взгляд и ушла, как будто говоря: „Сделай добро и брось в воду“». В примечании — оговорка, что это, видимо, пословица, смысл которой с веками утерян. Поэты-переводчики, пользовавшиеся этим подстрочником, пытались придать «пословице» осмысленность, например: «Сделай добро и брось в поток, чтобы людям волны умчали» (В. Державин).

Но дело в том, что «как будто говоря» — перевод не очень верный, ошибочный чуть-чуть, ровно настолько, чтобы направить всех по ложному пути. Правильней было бы: «попросту говоря» или «ну вот!» как вступление к авторской оценке ситуации: «Сделай добро… и брось в воду!». Как наше: «Из жара — да вдруг в холод!» Ведь красавица не только «бросила на меня взгляд», но, увы, «и ушла».

867. Существует в рукописях также четверостишие, составленное из начала этого рубаи и завершения рубаи № 740. Это составное рубаи присутствует в переводах Г. Плисецкого.

869. «… ручка… ножка…» Один ревнитель точности возмущался: в персидской поэзии не приняты эти уменьшительные формы. Верно. В оригинале их действительно нет. Но я-то перевожу на русский. Представьте, читатель, такой оборот: «Ах, поцеловать бы мне твою ногу!..»

872. О разнице между простым лалом (шпинелью) и яхонтом (настоящим рубином) см. примеч. к № 559.

879. По критерию: вес = 988, 2-е место. Претендент на авторство: Султан Бабар.

884. Локоны возлюбленной — путы для Сердца. Здесь автор, как бы полагая эту метафору самоочевидной, развивает ее дальше.

885. В оригинале: «он/она», что позволяет адресовать четверостишие как Богу, так и красавице. В переводе использовано «ты» для сохранения двойной адресации.

886. Это необычное четверостишие присутствует только в рукописи 1851 г. B. N. S. P. 1458 (Национальная библиотека, Париж). Несмотря на такое позднее время создания, она достойна внимания, поскольку в ней есть стихи, которые появились однажды в списке XV в. — и потом 400 лет нигде больше не встречались; есть и уникальные стихи. Судя по всему, она является выпиской из неизвестной нам древней рукописи.

Шариат запрещал изображение людей, поэтому возник особый вид искусства — рисование буквенными знаками, надписями (примерно с XVI в. этот запрет на практике стал игнорироваться, рисование надписями сохранилось только в оформлении монет и священных текстов, откуда следует, что четверостишие действительно древнее)… Здесь мы видим еще более условный ход: описан процесс такого рисования. Алеф и лям — названия букв А и Л. «Портрет» героини постепенно образует арабское слово («Аллах»), которое в этой рукописи выглядит так:



Остается только добавить воображением глаза, овал лица…

Четверостишие крамольно не только тем, что именно слово «Аллах» оказывается портретом героини. Многие суры Корана начинаются загадочными сочетаниями букв, в которых мусульманские вероучители предполагают глубочайший мистический смысл. Расшифровки их являлись предметами богословских споров. Вот одна из этих аббревиатур: «Алеф лям мим ра», в первых ее буквах предполагают слова: «Я — Аллах…» Автор четверостишия как бы забыл про мистический трепет, который должен возникать при упоминании пары букв «алеф» и «лям».

891. Зухра — легендарная красавица, хитростью выведавшая у ангелов заклинание, чтобы живой вознестись на небо. После вознесения, прощенная за свой проступок, она стала музыкантшей на божественных пирах. Ее именем названа прекрасная планета (Венера). Появление имени «Зухра» в стихах всегда ставит вопрос: на какую деталь этой легенды намекается?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*