Гомер - Илиада

Но и троянцы стремились толпой. Впереди их шел Гектор,
Против ахейцев несясь напролом, точно камень огромый,
Если разбухший поток его сдвинул с вершины утеса
Бурной волною подмыв основание глыбы нависшей;
Прыгая, лес оглашает он громом, взлетает высоко,

Неудержимо несется, пока не достигнет равнины,
Где остается лежать, не взирая на силу порыва:
Так в это время и Гектор грозил, что, мужей убивая,
К морю пробьется легко до судов и палаток ахейских.
Но, лишь едва налетел на фаланги данайцев,

Должен был стать неподвижно. И храбрые дети ахеян,
Противоставив мечи и колебля двуострые копья,
Гнали его от себя и он вспять отступил, отраженный.
Голосом зычным тогда он воскликнул, взывая к троянцам:
"Мужи троянцы, ликийцы, дардане — бойцы удалые!

Стойте со мною! Недолго противиться будут ахейцы,
Хоть и сомкнулися тесно фалангою, крепкой как башня.
Скоро, надеюсь, они пред копьем моим крепким отступят,
Ежели вправду муж Геры, верховный мне бог помогает".
Так говоря, увеличил он в каждом отвагу и силу.

Тою порой Деифоб Приамид отделился от строя.
Гордый в душе, впереди со щитом равномерно округлым,
Ноги он ставил легко, под прикрытьем щита выступая.
Тотчас блестящим копьем Мерион в него целиться начал,
Бросил и в кожаный щит угодил равномерноокруглый.

Только щита не пробивши, копья длиннотенного древко
Подле копейца сломалось; меж тем Деифоб, сын Приама,
Кожей обтянутый щит далеко пред собою уставил,
Ибо он в сердце боялся копья Мериона героя.
Тот отступил и смешался с дружиной, рассерженный сильно

Тем, что сломалось копье и победа из рук ускользнула.
Быстро назад он пошел к кораблям и палаткам ахейцев,
Чтобы копье принести, у него припасенное в ставке.
Битва меж тем продолжалась и крик раздавался немолчный.
Тевкр, дитя Теламона, героя убил копьеносца,

Имбрия, Ментора сына, конями богатого мужа.
Он, до прихода ахейских дружин, обитал в Педеоне,
Муж незаконной Приамовой дочери Медесикасты.
После ж прибытья ахейских судов обоюдоокруглых
Снова он в Трою пришел и блистал среди войска троянцев,

В доме Приама живя, наравне с сыновьями любимый.
Сын Теламона его ниже уха копьем своим длинным
Ранил и вырвал копье. Тот же наземь свалился как ясень,
Что на вершине горы, отовсюду открытый для взора,
Медью подрублен, простер по земле свои нежные листья:

Так он упал, — загремели покрытые медью доспехи.
Тевкр вперед устремился, совлеч пожелавши оружье,
Но как рванулся вперед, тотчас Гектор копьем в него бросил.
Он же, увидевши раньше, чуть-чуть от копья уклонился,
И Антимаха, Ктеатова сына, Акторова внука,

В грудь поразило копье, когда в битву хотел он вмешаться.
Грузно он на земь упал, и доспехи на нем загремели.
Гектор вперед устремился, чтобы с головы Антимаха
Снять его шлем густогривый, к вискам прилегающий плотно.
Но как рванулся вперед, светлым древком Аякс замахнулся.

Только он Гектора тела не видел; тот грозною медью
Весь был покрыт. И он, выпуклый щит по средине ударив,
С страшною силой толкнул Приамида, — тот вспять возвратился,
Оба покинувши трупа; ахейцы к себе повлекли их.
Труп Антимаха бойца Менесфей богоравный и Стихий, —

Войска афинян вожди, — понесли, направляясь к ахейцам.
Имбрия взяли Аяксы, дышавшие бурною силой.
Точно похитив козу из-под стражи собак острозубых,
Двое бестрепетных львов ее в частый кустарник уносят,
В челюстях крепких держа высоко над землею добычу:

Так, высоко приподняв, облеченные в шлемы Аяксы
С трупа снимали доспехи. И, гневный из-за Антимаха,
Сын Оилея от нежной отсек его голову шеи.
После, шаром завертев, чрез толпу ее бросил к троянцам:
В прах она к самым ногам богоравного Гектора пала.

Тою порой Посейдон в своем сердце разгневался сильно
Из-за того, что погиб его внук среди сечи жестокой.
Быстро направил шаги он к судам и палаткам ахейцев,
Чтоб аргивян ободрить, а троянцам беды приготовить.
Идоменей, знаменитый копьем, тут попался навстречу.

Он возвращался от друга, что битву недавно покинул,
Раненый ниже колена копья заостренною медью.
Вынесен он был дружиной. Его-то, врачам поручивши,
Идоменей возвращался в шатер: еще жаждал он битвы.
С речью к нему обратился земли колебатель могучий,

Голос в ту пору приняв Андремонова сына Фоаса,
Кто в Калидоне высоком, равно как в Плевроне обширном,
Средь этолиян царил и как бог почитался народом:
"Идоменей, о, советник воинственных критян, куда же
Делись угрозы тех дней, как троянцам грозили ахейцы?

Идоменей отвечал ему, критских дружин предводитель:
"В этом, Фоас, невиновен никто из мужей, мне известных,
Ибо мы все, как один, непреклонно умеем сражаться,
Не обуял никого между нами испуг малодушный,
Не уклонился никто из-за лени от пагубной битвы.

Так, без сомненья, угодно великому силой Крониду,
Чтоб аргвяне вдали от отчизны здесь пали без славы.
Но, о, Фоас, ты, кто сам отличался доныне отвагой,
Да и других побуждал, если видел кого ослабевшим,
Не отступись и теперь, уговаривай каждого мужа".

И Посейдон, колебатель земли, отвечая, промолвил:
"Идоменей, пусть тот воин домой не вернется из Трои,
Пусть он в игралище псов превратится на поле сраженья,
Кто пожелает в сей день своевольно остаться вне боя.
Но поскорее ступай, захвативши оружье. Нам вместе

Нужно спешить, чтоб принести нам вдвоем хоть и малую пользу.
Лишь сообща не бесплодны усилья мужей даже слабых:
Мы же с тобою умеем и с храбрыми биться врагами".
Слово окончив, бессмертный вернулся в сражение смертных.
Идоменей же, достигнув своей крепкозданной палатки,

Пару взял копий, на тело надел дорогие доспехи
И устремился, похожий на молнию, если Кронион
В руку захватит ее и со светлого бросит Олимпа
В страшное знаменье людям, — и свет ее вспыхнет далеко:
Так на груди у бежавшего медь пламенела.

И повстречался ему Мерион, его храбрый соратник,
Недалеко от шатра, — он за медным копьем отправлялся.
Идоменей благородный, к нему обращаясь, промолвил:
"О, Мерион, быстроногий сын Мола, товарищ милейший,
Что ты вернулся, покинув сраженье и грозную сечу?

Ранен ли ты где-нибудь и стрелы острие тебя мучит,
Или за мною пришел ты, как вестник? Но сам не желаю
Я оставаться в шатре, а скорей порываюсь в сраженье".
Мудрости полный, ему Мерион, отвечая, промолвил:
"Идоменей, о, советник и вождь меднопанцирных критян!

Шел я за острым копьем, у тебя не найдется ль в палатке?
То, что я прежде имел, мы недавно в бою изломали,
В круглый ударивши щит Деифоба, надменного сердцем".
Идоменей отвечал ему, критских дружин предводитель:
"Копий, когда пожелаешь, одно ты отыщешь иль двадцать,

В ставке стоящих моей и к блестящим стенам прислоненных,
Копий троянских, что я отобрал у врагов, мной убитых,
Ибо не в нраве моем с неприятелем издали биться,
Вот отчего у меня есть и копья, и шлемы, и брони,
Выпуклокруглых есть много щитов ослепительно ярких".