Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

В ночном бою на вражью высоту
Не все взойдут по ледяной росе,
Но перед боем, глядя в темноту,
Я говорю: «Пусть доберутся все!

И если обо мне заплачет мать,
То пусть не плачут матери других,
И коль меня жене не стоит ждать,
То жены близких пусть дождутся их!

И если мне забыть семью, — тогда
Пусть за меня мой друг обнимет дочь,
И коль закатится моя звезда,
Пусть ваши звезды озаряют ночь!»

Любимая! Не раз я рвал цветы
На поле, где зимой прошли бои;
Я верил: в блиндаже уснула ты,
И я тебе отдам цветы мои.

Я в низенькую дверь войду чуть свет
И, спящую тебя увидев там,
Тихонько положу большой букет
Из полевых цветов — к твоим губам.

Красавица моя! Твой легкий сон
Развеют свежесть их и аромат.
Я над лицом твоим склонюсь, влюблен,
Когда ты на меня поднимешь взгляд.

Не уходи, мой друг!.. Побудь со мной!..
Родная! Как тебя заждался я!..
Я в поле, где цветов полно весной,
Пойти с тобой хотел, любовь моя.

Но с поля возвратясь в окоп назад,
Тебя я не нашел, мой нежный друг,
Я видел лишь одних друзей-солдат,
Товарищей одних встречал вокруг.

Я в темном блиндаже ложился спать,
Под звездами в степи, в чужой избе.
И думал, свой букет боясь измять,
Что, может, завтра их отдам тебе.

Как часто о тебе мне снились сны.
И сколько я собрал цветов лесных.
Но не было тебя… За дни войны
Немало у меня завяло их!

Но всё же день придет, когда чуть свет
К тебе в наш милый дом приду я сам
И тихо приложу большой букет
Из полевых цветов — к твоим губам.

Мы шли усталые от зимних вьюг,
Что в лица нам кидали снежный прах,
Один лишь мой неутомимый друг
Всё песню пел о голубых глазах.

В походе, в блиндаже и где пришлось —
Он пел ее всегда — в туман и грязь,
И теребил густую прядь волос,
От этой песни грустным становясь.

«Настанет время, — говорил он мне,—
И упаду я с пулею в груди,
Как подобает другу на войне, —
Ты с этой песнею вперед иди».

Мой друг погиб. Он был убит в бою.
Уже готов покинуть белый свет,
Мне завещал он песенку свою…
Вот снег идет опять. А друга — нет.

Но помню я: когда он ранен был,
То перед тем как лечь и умереть,
Он так сухие губы приоткрыл,
Как будто вновь хотел ту песню спеть.

Мне не забыть в походах и в боях
Ни дня, ни места, где он погребен,
Но песенку о голубых глазах
Уже никто так не споет, как он.

Правда есть на земле! Не она ль в незапамятный век
Полновластно себе подчиняла и зло и добро?

Но промчались года, и на землю пришел человек.
Он польстился на золото и полюбил серебро.

Человек поклоняться презренному золоту стал,
Больше правды самой полюбив этот жалкий металл.

Опечалилась правда, и скрылась она наконец
От корыстных людей в глубину благородных сердец.

Погруженный в печаль, тот, кто истинно любит ее,
Вдалеке от людей одинокое строит жилье.

Ибо правда не ходит у золота в роли слуги,
Ибо правда и золото — давние злые враги.

В царстве правды от золота мы не найдем и следа,
Ибо золоту правда руки не подаст никогда!

Уж первый белый волосок блеснул меж черных у виска.
Седеют волосы мои! Посеребрила их тоска.
О лето жизни! Ты прошло. Ко мне не возвратишься ты!
Всё в прошлом. Я, как старый дуб, осыпал юности листы.
Уже, подобно молодым, резвиться не пристало мне,
И если есть в душе мечты, то мало: лишь на самом дне!
Себя почувствовав юнцом, я иногда еще шучу,
Но вспомню седину свою — и отойду, и замолчу.
Я с наслажденьем часто вспоминаю молодость свою…
О многом я молчу и красоту в молчании таю.
Всё миновало! Где они — минувшей юности мечты?..
В моем грядущем ничего нет, кроме черной пустоты!

Я там, где стонут бедняки. Все нищие — мои друзья.
Они — мой круг: с любым из них сумею столковаться я.

Я их люблю за то, что в них ни капли скрытой злобы нет:
Любой из бедных чист душой, хотя и в рубище одет.

Далек от чванства, — я люблю весь день сидеть у их огня.
Друг друга не обидим мы: я их или они меня!

Не хнычь! Будь каждый день готов вступить с коварной жизнью в бой!
И в том бою иль победи, или расстанься с головой!

Ты хочешь без тревог прожить? Таких судеб на свете нет!
Ты хочешь обмануть судьбу? Таких людей не знает свет!

Ты говоришь: «Я проиграл. Не вышло. Счастья не догнать».
Всё ж не сдавайся и за ним пускайся взапуски опять!

Коль будешь ты в бою за жизнь великодушен, бодр и смел, —
Ты победишь! На свете нет совсем невыполнимых дел!

Бодрись! Приниженным не будь и гнуться не давай плечам,
Не трусь, как заяц, и пустым не поддавайся мелочам!

Тогда судьба пред смельчаком преклонит гордое чело…
Волнуйся, двигайся, дерзай, покуда время не прошло!

Не видно счастья на земле. А затеряться счастью где б?
Быть может, счастье в небесах, на золотой доске судеб?

«На этом свете счастья нет!» — уныло утверждает тот,
Кто в нем отчаялся. И вот на небесах он счастья ждет.

Бедняга твердо убежден, что там найдет свою судьбу,
Что в рай войдет его душа, когда он сам сгниет в гробу.

Я плоховато знаю рай! Ни разу я туда не лез.
Землей довольный, не вникал я в философию небес!

Коль этот круглый шар земной нам во владенье дал аллах,
То счастье надобно искать не в небесах, — в земных делах!

Для тех, кто счастлив на земле, земля куда милей, чем рай.
Я б землю выбрал, если б мне велел всевышний: «Выбирай!»

Я б часа жизни не отдал, чтоб вечности блаженство пить!
Я жажду счастья! Я живу! И почему бы мне не жить?

Я буду с тем, кто строит рай не в небесах, а на земле,
Покуда дух не испущу, не разложусь в загробной мгле!

Смерть только оторвет меня от почвы, где я жил и рос.
Я, плача, отойду с земли. Мне не расстаться с ней без слез!

Но прах мой даже и тогда смешается с родной землей
Пусть я умру! Врагам не даст покоя стих бессмертный мой!

Брильянтами блестят вдали
Ночные звезды там и тут,
А на поверхности земли
Цветами девушки цветут.

И кто б, скажи, земной цветок
Мог отличить от звезд ночных,
Когда б их сблизить кто-то смог,
Сумел бы в ряд поставить их?

А коль звезда в одном ряду
Могла бы с девушкой стоять,
Я отодвинул бы звезду,
Чтоб крепче девушку обнять!

Ведь блеском глаз в конце концов
Блистанье звезд затмит она!
Ведь, право, девичье лицо
Белей, чем полная луна!

А губы, губы!.. Но поэт
Лишен таких волшебных слов,
Чтоб описать их вкус, их цвет,
Жемчужный влажный блеск зубов!

Превыше всех похвал у ней
И косы черные, как мгла,
И над глазами — двух бровей
Раскинутые вкось крыла!

Коран недаром говорит,
Что небу девушки сродни:
Приняв земной на время вид,
Всё ж только гурии они!