Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

В долинах, в полях,
                             в краснолесье,
В горах, на морях, на реках
Цвети, наша Родина-песня,
Останься, как песня, в веках!

Звени, никогда не смолкая,
Людской поднимай океан,
Как вешнее солнце сверкая
Над жизнью народов и стран.

В просторах твоих бесконечных
Жестоко сходились мечи,
Цвети, наша Родина, вечно,
Как вечная песня, звучи!

Тебе всё по силам, могучей,
Тебе столько в жизни дано,
И алой звезды пятилучье
На стягах твоих зажжено!

В долинах, в горах и в заречье
Ты всё озарила в ночи,
Цвети, наша Родина, вечно,
Как вечная песня, звучи!

И слышат повсюду народы
Твою величавую речь,
Красуйся, не зная невзгоды,
А мы тебя будем беречь!

Бежит, бежит реченька
Занятая,
Горит, горит звездочка
Золотая.

Волноваться реченьке
Всю недельку,
Светить, светить звездочке
В колыбельку.

Дрема ходит у окон,
Навевает тихий сон.
Спи, сыночек маленький.
Баю-баю, баиньки!

Спи, ясень мой,
Сон ясен твой!

Баю-баю, баю-бай,
Шел за Дремою Размай.
Походи пока в краю,
Я сынка баюкаю!

Стихни, шум, замолкни, гомон,
За лесами-гаями,
Чтоб сыночка дорогого
Вы мне не размаяли!

В небе месяц-колобок
Взял два облака под бок,
Постелил себе постельку
За карнизом голубок.

Уходи, Размайка, вон,
Приходи к нам, Угомон.
Погаси в домах огни,
Всё вокруг угомони.

Спи, ясень мой,
Сон ясен твой!..

На реке шумит волна,
Над рекой вольным-вольна
При веселом ветре
Белая черемуха
Распахнула ветви.

Распахнула
Да вздохнула,
И почти с неделю
Бушевали на тропинках
Белые метели.

Но по этому пути
Насте по воду идти
Было просто любо…
Белая черемуха —
Солнечная вьюга!

То тихая, то громкая,
Черемуха хорошая,
Цвети, раскинься, ломкая,
Запороши порошею,

Чтоб глянуть и зажмуриться
От луга побеленного,
Чтоб люди с нашей улицы
Ходили, как влюбленные.

И шла б ко мне любимая —
Косыночка кисейная…
Свети, моя,
Гори, моя
Черемуха весенняя!

Ты — моя забота кровная,
Ты — любовь моя огромная!
Слово самое сердечное,
Песня трепетная, вечная!

Это ты исторгла молнии,
Что всю грудь мою наполнили.
Не с того ли, как ни встретишься, —
Сам великим светом светишься!

Лежат за дальним морем страны.
Там, как туман, седеет ложь.
А ты у нас одна, Светлана,
Как солнце новое, встаешь.

Ты говоришь, и мир внимает,
И стало страшно кой-кому,
Что всюду речь твоя прямая,
Как луч, вонзается во тьму.

А мы — что море, мы — что море,
Мы на плечах снесли бои,
А в небе зори, зори, зори,
Как стяги алые твои.

И наше бремя не напрасно,
Восторг приходит в души к нам,
Как ты идешь, вещая братство
Народам всем и племенам!

Во всех краях мои друзья,
И по такому случаю
Звени, звени, гармонь моя,
Играй, играй, певучая.

Они со мною в битвы шли,
От пуль не отгорожены,
Они за честь родной земли
Стояли, как положено!

Не выхвалялись, идучи
И в зной и в ярь морозную.
Сказали просто: «Выручим
Отчизну краснозвездную».

И, чтоб покончить с морем
                                                   слез,
Врубились в преисподнюю
И славу подняли до звезд,
А может, выше подняли!

Потом пришлось в полях, в лужках
С другой работой встретиться.
И звезды на иных дружках
Над самым сердцем светятся…

Над нею шли, от грома битв немые,
Лихие вихри,
Их гнала война.
Морской гранит, что пеною намылен,
Встречал удар — не тверже, чем она!

Недавнее пора припомнить ныне,
Аллюры наших сабельных погонь,
Как мы ее, крушившую твердыни,
На шлемах пронесли через огонь

И через тьму кромешную походов,
Где дымы поднимались, как стена…
В реках, пронесших огненную воду,
В любых она была отражена!

Везде осталось это отраженье,
И, как всегда, история права:
Последним залпом главного сраженья
Открыта миру новая глава,

Которую, охваченные гневом,
За новой пограничною чертой
Раскрыли боевые парни в шлемах
С пятилучовой красною звездой!

Зима, зима. Великий Север Крайний.
На камне камень. Нет лютей поры.
Кто в свете знал про гору Карриквайвиш?
Никто не знал. А их ведь две горы,
Большой и Малый Карриквайвиш.
                                                          Дикий,
Замшелый камень замела пурга,
Дорогу преграждая нам на Никель.
Их было две, и обе у врага.
Траншеи в камне. В камне амбразуры,
Над ними неба тонкая слюда,
И с ней слилась, лоснясь тюленьей
                                                             шкурой,
Большая ледовитая вода.
Прямым огнем, косым огнем, навесным
В нас ворог бил. Огни переплелись,
И лишь орлиной родине известно,
Как мы на эти горы поднялись!
Ведь ты тогда прошла перед полками,
И, увлекая храбрых за собой,
Ведь ты ступила первою на камень
Тяжелою державною стопой.
Так что ж тогда нам оставалось делать,
Как только не вступить на этот след?
«Отчизна, есть ли мужеству пределы?» —
Спросили мы. И ты сказала:
                                               «Нет!»

Ты нас вела крутой дорогой славы
Через полмира легшую страну.
…Здесь камни окружили, как облавой,
Травы полоску
Метра три в длину.

И вышел к ней солдат и скинул каску,
Надел опять. И взял такой разгон,
Что аж до Порт-Артура.
Скажут — сказка:
Четвертый год травы не видел он.

Я словно перелистываю главы
Деталей всяких, вторгшихся в войну.
Ты нас вела крутой дорогой славы
Через полмира легшую страну…

Из праха и пепла встают города
На родине смелых, отчизне труда.
Горят златоцветы, где выстроен дом,
И пляшет береза под самым окном.
Обугленной челкою в полдень веселый
Она закивала семье новоселов:
«Входите, входите, ведь я отгрустила,
Я новую поросль у дома взрастила.
Ее не помни́те случайно, не троньте,
Хотя бы за то, что была я на фронте,
За то, что машу и пляшу да в придачу
Росою трясу иль от радости плачу!»
Беги в этот дом искрометно, вода,
Вставай поскорей, посветлее, звезда,
Над новою долей, над новою крышей.
Край неба зарей самоцветною вышит:
Как будто бы скатертью чаша накрыта,
Как будто водой ключевою умыта
И ждет не дождется большого застолья —
Да с брагой, да с хмелем, да с хлебом и солью.