Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917

«Кто посеял, кто пожал» –
Я про это речь держал.
Шел народ на баррикады,
А пролезли к власти – гады.
Взяв народ в лихой зажим,
Объявили свой «режим»:
Буржуазные порядки.
Подставляй хребет, ребятки!
Мироедам послужи,
Животы за них ложи!
Ждет деревня лучшей доли,
Ждет земли и вольной воли,
Распорядков новых ждет:
Вот бумага-де придет,
Все расскажет и укажет,
По губам медком помажет:
«Наступил твой час, Фаддей.
Все твое. Бери – владей!»
Что-то делается где-то,
За весной проходит лето,
Вот уж осень у ворот.
Суматошится народ:
«Что же это, братцы, значит?
Власть нас новая колпачит!
Перемены не видать,
До каких же пор нам ждать?»

«Что вы! Что вы! Что вы! Что вы!
Бунтовать, никак, готовы?
Власть вам новая худа?
Власть, ей-богу, хоть куда!
Ей, несчастной, столько дела,
Не до вашего раздела.
Вот управимся с войной,
Все пойдет на лад иной!»
Так измученному люду
Языком плескали всюду
Разбитные господа.
Этой сволочи тогда
Расплодилося без меры.
Все, изволите, эсеры!
Бьет себя, рыдая, в грудь
Землемер какой-нибудь,
Иль учитель-математик,
Иль паршивый адвокатик:
«Братцы! Я, да вы, да мы!
Погодите до зимы!

Будет вам земля и воля,
Но помещичьего поля
Вы не трогайте пока.
Будет все у мужика!
Дайте срок – создать законы,
Вас ведь, братцы, миллионы,
А земельный-то запас
Не ахти какой у нас.
Так, сплеча, рубить негоже,
Раскумекать надо тоже,
Где земля и чья земля.
Посмотреть на векселя,
На расписки, закладные,
И окажется, родные,
Что помещик – только звук,
Землю выронил из рук,
А владелец настоящий –
Тот крестьянин работящий,
Что поля и барский дом
Приобрел своим… трудом.
Тут не место хваткой лапе,
«Отобрал – и дело в шляпе».
Надо толком разобрать,
Где оставить, где забрать.

Отобрав неосторожно,
Повредить лишь делу можно!
Есть именья – сущий рай:
Что конюшня, что сарай,
Что машина, что скотина, –
Образцовая картина!
На научный всё манер,
Всем хозяевам пример,
Как хозяйство надо строить,
Чтоб доходы все утроить.
Взять помещика: иной –
Скот разводит племенной,
Улучшает то и это,
Сам в работе зиму-лето,
Эконом и агроном –
Все стоит на нем одном!
Рассудите-ка толково,
Коль помещика такого
Из именья мы пугнем,
Далеко ли мы шагнем?
Не напортим ли мы вдвое,
Разорив гнездо такое?
И не лучше ли всего
Не касаться нам его?
Не касаться, не кусаться,
На чужое не бросаться,
А учиться да глядеть,
Как добром своим владеть?

Есть еще задержка – в сметах.
Пусть в земельных комитетах
Подведут всему итог,
Чтобы вам, помилуй бог,
Не обидеть земледельца –
Пусть и крупного владельца.
Это ж, братцы, не закон:
Взять за шиворот и – вон!
Отбирай, но не бесплатно,
Надо совесть знать, понятно:
Где – надбавить, где – скостить,
Но убытки возместить,
Чтоб помещиков ослабить,
Но… помещиков не грабить!
Выкуп вместо грабежа
Да рассрочка платежа, –
И придумать лучше трудно!
До чего все выйдет чудно!
Без обиды, без вражды!
Ни корысти, ни нужды!

Вот мы партия какая!
В жизнь крестьянскую вникая,
В трудовой весь обиход,
Мы – страдальцы за народ,
Мы за вас душой болеем.
Мы себя не пожалеем.
Ежли что, – в тяжелый час
Мы сумеем стать за вас!
В Учредительном собранье –
Мы уверены в избранье! –
Мы такое учредим!
Вновь порядок утвердим,
Всех устроим, все уладим!
Обкорнаем и спровадим
Без особенных чинов
Городских всех крикунов.
Вот – программа на листочке,
Разберитесь в каждой строчке.
Вся тут правда – без прикрас,
Угодит вам в самый раз.
Рассудите, обсудите
Да в эсеры все идите!
По полтине членский взнос».

Кум Фаддей повесил нос,
Кум Фаддей в затылке чешет:
«Чтой-то барин будто брешет,
Брешет – глазом не мигнет,
И куда он, ирод, гнет?»

Пров Кузьмич, как пьяный вроде,
Ходит козырем на сходе,
По-эсеровски поет,
Все подписочку сует.
«Тит, записывайся, что ли,
На предмет земли и воли!
Еремей, Фаддей, Наум,
Взяться всем пора за ум.
По полтиннику, ребята,
Не ахти какая плата.
Записался – и шабаш!
Просто все, как „Отче наш“.
Неча, братцы, опасаться.
Наше дело записаться.
А эсеры в добрый час
Все обтяпают за нас!»
Крякнул Тит с лукавой миной:
«Эх, рискну-ка, что ль, полтиной!
Погляжу на их дела».
Записалось полсела,
Список быстро был составлен,
В город с нарочным отправлен.
Пров разглаживал чело:
«Фу! Как будто отлегло!
Ехать завтра к генеральше
Или ждать, что будет дальше?»

Поп Ипат, хлебнув винца
В честь «небесного отца»,
В Спасов день обедню тянет,
Вправо, влево оком глянет.
«П-сс! – зовет пономаря. –
Помяну-ка, что ль, царя?»
Пономарь глаза таращит:
«Бес тебя, должно быть, тащит
За язык, отец Ипат.
Церковь, глянь, полна солдат.
Зададут такого звона:
Стащут за косы с амвона!
Помяни царя, не лгу, –
Я из церкви убегу!»
У попа засохло горло:
«Впрямь их, иродов, наперло.
Фронт, поди-кась, обнажен.
Ну, сидели б возле жен,
Возле Марьи да Натальи, –
Нет, народ мутят, канальи!
Речи их, чертей, слыхал?»
Поп отчаянно вздыхал.
Не молился, что-то вякал,
Службу кое-как отбрякал
И айда скорей домой:
«Ну, и время, бож-же мой!»

Загорелы, бородаты,
Фронтовой народ – солдаты
Вдоль по улице идут,
Речи разные ведут.
Мужикам те речи в диво.
«Очень, братцы, уж правдиво!»
«Говорят: газетам верь.
Как же верить им теперь?
Что про ленинцев трубили?
Будто немцы их купили.
А вот унтер Мышаков
Хвалит как большевиков!»
«Вот что, милые, обидно:
Ведь конца войне не видно».
«Дисциплину тож в частях
При теперешних властях
Укрепляют так, что любо:
Встал не так, ответил грубо
Или косо посмотрел,
Сразу – „Сволочь! Под расстрел!“,
Гонят силой в наступленье,
Отказаться – преступленье.
Барам что? Не их берут,
Пусть за них другие мрут!
За спиною нашей храбры!»
«Взять их, гадов, всех под жабры!»
«Обломать им хохряки!»
«Мы-то, мы-то, дураки,
Растерявши сразу мысли,
Пред эсером как раскисли!
Как он ловко всех поддел!
Рази ж он за нас радел?!»
«Пропадай моя полтина!
Пров Кузьмич, все ты, скотина,
Вместе жулил, старый пес!
Возвращай мне членский взнос!»

Богачам одно спасенье:
Будет пусть землетрясенье,
Голод, мор, потоп, война,
Только б нищая страна,
Не стерпев дальнейшей муки,
Отдалась сама им в руки.
Богачам один лишь путь:
Петлю туже нам стянуть.
Снова трубы затрубили:
«Ежли б немцев мы побили,
Показали им кулак…
Все б тогда пошло не так:
Сразу б немцы спали с тону,
Запросили бы пардону!» –
И пошла-пошла писать.
Под ту дудочку плясать
Меньшевик пошел с эсером,
Словно дама с кавалером.

Фронту отдан был приказ:
Подтянуть чтоб всех зараз,
Чтоб с врагами не брататься,
А сначала поквитаться.
Мы-де хоть не за грабеж,
Не захватчики, а все ж…
Мир для мира – это враки.
Мир бывает после драки,
Как похмелье – по пиру.
«Лезьте, братцы, на уру!»

Ай, люли-люли-люли,
Как мы песню завели:
   – Барыня, барыня,
   Ты моя сударыня!

Пишет, братцы, мне жена –
Скоро ль кончится война?
   – Скоро ли то, барыня,
   Скоро ли, сударыня?

Скоро ль кончится война?
Истомилась я одна.
   – Эх ты, горе, барыня,
   Как тут быть, сударыня?

Истомилась, исстрадалась,
Век с тобою не видалась.
   – Ох, барыня, барыня,
   Как тут быть, сударыня?

Стала жизнь мне – сущий ад;
Ничего нейдет на лад.
   – Нету ладу, барыня,
   Все трещит, сударыня.

Без тебя пошло все врозь,
Все хозяйство расползлось.
   – Расползлося, барыня,
   По всем швам, сударыня.

Опустел сарай и хлев,
Хлеба только на обсев.
   – Ох, барыня, барыня,
   На обсев, сударыня.

А казенный нам паек –
Холостой хлебать чаек.
   – Да, барыня, барыня,
   Холостой, сударыня.

Дождалися мы времен,
Дорогой ты мой Семен.
   – А каких же, барыня?
   Да каких, сударыня?

Нет у нас царя уж боле,
Весь народ на вольной воле.
   – Любо ль тебе, барыня?
   Любо ли, сударыня?

Всех чертей прогнали взашей,
Что кормились кровью нашей,
   – Кровью нашей, барыня,
  Кровушкой, сударыня.

Все помещики в округе
Разбежалися в испуге.
   – Разбежались, барыня,
   Пусть бегут, сударыня!

А мы слез не стали лить,
Землю их давай делить.
   – Хорошо ли, барыня?
   Хорошо, сударыня!

Вот каки у нас дела:
Революция была!
   – Чем же худо, барыня?
   А ничем, сударыня.

Отпиши скорей ответ:
Жив, голубчик, ты аль нет?
   – Жив, моя ты барыня,
   Жив пока, сударыня.

Долго ль с немцем воевать?
Долго ль нам тут горевать?
   – Долго ли нам, барыня,
   Горевать, сударыня?

Шлю с детьми тебе поклон,
Дорогой мой муж Семен.
   – Эх, барыня, барыня.
   Шевелись, сударыня!

А я дело, братцы, сметил,
А я женушке ответил.
   – Что ответил, барыня?
   Что, скажи, сударыня?

Не горюй, не плачь, жена:
С немцем кончится война.
   – Право слово, барыня,
   Ей же бог, сударыня.

С немцем кончится война:
Надоела нам она.
   – Надоела, барыня,
   Ну ее, сударыня.

Бойня начата не нами,
А царями да панами.
   – Верно ль это, барыня?
   Верно ли, сударыня?

За чужие ж дележи
Неча лезть нам на ножи!
   – Ни к чему нам, барыня,
   Ни к чему, сударыня!

Неча лезть нам на ножи,
Так ты всем и расскажи.
   – Рассуди-тка, барыня,
   Обмозгуй, сударыня!

А у немцев, чаем, тоже
Выйдет дело, с нашим схоже.
   – С нашим схоже, барыня,
   В самый раз, сударыня!

Ходят к нам их ходоки,
Люд фабричный, батраки.
   – Люд фабричный, барыня,
   Батраки, сударыня.

Мы к ним с братскими словами:
Дело, дескать, все за вами!
   – Будет дело, барыня,
   Первый сорт, сударыня!

Сообща, ребятки, дружно
Мироедов гнать нам нужно.
   – Мироедов, барыня,
   Богачей, сударыня.

Отвечают немцы: «Гут!»
Надо думать, не солгут.
   – Надо думать, барыня,
   Не солгут, сударыня.

Заварухе дай начаться,
Дай лишь немцу раскачаться.
   – Раскачаться, барыня,
   Разойтись, сударыня.

Рассчитать все наперед:
Оч-чень правильный народ!
   – Башковитый, барыня,
   Деловой, сударыня.

Дело сделают не скоро,
Да зато уж выйдет споро.
   – Вот как споро, барыня,
   Начисто, сударыня!

Дело немцы доведут, –
Тут войне-то и капут.
   – И айда-те, барыня,
   По домам, сударыня.

Как вернемся ж мы домой,
Что-то будет, боже мой?
   – Что-то будет, барыня?
   Знаешь, чай, сударыня.

Коль затеют баре спор,
Мы сумеем дать отпор!
   – Наше дело, барыня,
   Верное, сударыня!

Постоим за нашу долю,
За земельку да за волю!
   – Постоим уж, барыня,
   Отстоим, сударыня!

Так-то, женушка-жена,
Скоро будешь не одна.
   – Не одна, слышь, барыня,
   С муженьком, сударыня.

Как не летом, так зимой
Жди хозяина домой.
   – То-то, моя барыня,
   Заживем, сударыня!

Остаюся жив-здоров,
Рядовой Семен Петров.
   – Эх, барыня, барыня,
   Шевелись, сударыня!

Нашей песне тут конец,
А кто пел, тот молодец!
   Размолодчик, барыня,
   Удалец, сударыня!

   Нам в бой идти приказано:
«За землю станьте честно!»
За землю! Чью? Не сказано.
Помещичью, известно!

   Нам в бой идти приказано:
«Да здравствует свобода!»
Свобода! Чья? Не сказано.
А только – не народа.

   Нам в бой идти приказано –
«Союзных ради наций».
А главного не сказано:
Чьих ради ассигнаций?

   Кому война – заплатушки,
Кому – мильон прибытку.
Доколе ж нам, ребятушки,
Терпеть лихую пытку?

   «Лезьте, братцы, на уру!
А чтоб гнусную игру
Большевик не смог разладить,
Решено его спровадить –
Хоть и со света! Не грех!
Только чем разбить орех?
Камень где сыскать удобный?»
Был тут план придуман злобный:
«Кто ведет войну с войной?»
«Большевик, не кто иной».
«Немцам в руку?» – «Ну, понятно!»
«И, должно быть, не бесплатно».
«Большевик-де, ходит слух,
Где-то в банке, даже в двух,
Брал немецкие червонцы!»
Так боролись оборонцы
С политическим врагом, –
Замутила все кругом
Разолгавшаяся свора.
Вор кричит: «Держите вора!»
С честным видом подлецы
Прячут так свои концы.

Все читая без разбору
Да прислушиваясь к спору,
Что все партии вели,
Ваня бился на мели.
За эсеров подав голос,
Все ж потом, как в поле колос,
Гнулся он – туда, сюда.
Гнулся – сам не знал – куда.
«Как узнать прямого друга?
Что причиной перепуга
Тех, кто тучей злых листков
Травит так большевиков?
В чем тут собственно опасность?
Привести бы это в ясность.
Клим… Куда девался Клим?
Побеседовать бы с ним.
С кем теперь идет он в ногу?»
   Так, нося в груди тревогу,
Ваня скоро впал в хандру.
Не читал он поутру
С прежней жадностью газеток.
Глаз мужичий все же меток.
Все читать – Ванюше лень.
«Правду» ж брал он каждый день.
«Вот, поди ж ты… пишет верно.
Что ж бранят ее так скверно?!
Пусть мне скажет кто другой:
Чем не прав Яким Нагой?»