Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы
Если бог оденет ливнем
Пробужденные луга, —
Я узнаю, вправду ль милой
Удаль сердца дорога!
Устыдившись, убегу я,
Долю скромную избрав...
Ах, глаза твои чернее,
Чем земля до вешних трав!
И в земле разбухнет семя,
Лес оденется листвой,
И когда придешь, скажу я:
«Нет, отныне я не твой...»
14
Дважды был сегодня здесь я
И еще приду сюда;
Вьется ветер в поднебесье,
В колеях журчит вода.
Луч весенний с бою добыт,
Поле голо как ладонь,
Громыхнул тележный обод,
Жарок солнечный огонь!
Я стою на черноземе,
В колеях речная муть.
Растопивший снега комья
Мне пускай укажет путь!
Дважды был сегодня здесь я
И еще приду сюда;
Вьется ветер в поднебесье,
В колеях журчит вода.
15
Вновь бежит ко мне водица,
Вновь спешат навстречу мне
Все успевшие родиться
В ближней, в дальней стороне
Ручейки, ручьи и реки, —
Точно был большой пожар,
Точно стаявший навеки
Снег — водою прибежал!
Вы, ручьи, видать, омыли
Ненаглядную мою:
С вашей влагою в бутыли
Запляшу и запою!
16
Вновь земля напропалую
Мылит голову седую, —
Кони смотрят из-за шор,
Мыши пялятся из нор!
И уже весна окрепла,
Где сосулек бахрома?
Понеслась, как черт из пекла,
Вся замызгана, зима!
Ты выходишь ей навстречу,
Холода в земле зарыв,
А в конюшне, недалече,
Пар валит от мокрых грив!
Вихри злятся друг на друга,
В плоть земную влюблены,
И летят к нам письма с юга,
От разбуженной весны!
17
Бугорок чернеет хитрый,
Стал лазорев окоем;
Воду черпают макитрой[23]
Где втроем, а где вдвоем!
Спорить рыхлый снег не вправе:
Блекнет, мокнет, тает он:
Он, как серый волк в облаве,
Обречен и окружен!
Он ушел в ручьи и в лужи,
Рухнул в балку за лесок;
Каждый миг от сердца стужи
Отсекается кусок!
18
В слякоти до половины,
Колыхаясь на ветру,
Как утопленницы — льдины
Проплывают по Днепру.
Их влечет ко дну теченье,
Но песок их вновь отверг,
Ветра алчного влеченье
Их подтягивает вверх!
На реке большой и голой,
В клочьях вешней кутерьмы,
Льда осколок невеселый —
Как плевок в лицо зимы!
Перевод А. Голембы
ЛЕТО
ЛЕТО
1
Колосья воспрянули —
В нарядах из золота,
Колышутся молодо,
Танцуют, румяные.
С ветрами уклончиво
И ласково шепчутся,
Меж травами мечется
Семья колокольчиков.
Монетками круглыми,
Ладошками смуглыми,
Сестрички ли, братья ли,
Любви не растратили!
А в почве таимые
Волосики ясные
Полнее, прекраснее
Коровьего вымени.
С напевами-звонами
Колосья колышутся.
День в золоте движется
Над нивами сонными.
Накормлены солнышком,
Светилом-кормилицей,
В рост ринуться силятся
Червонные зернышки.
И вербочки дарят им,
Торопятся — тратятся,
Платочки и платьица,
И шапочки с гарусом.
К ним тучки с дождинками,
Землица к ним с влагою,
К ним ветры с отвагою,
К ним ночи с росинками.
Вот соками за ночь их
Наполнили вескими:
Колосья чудеснее
Сверкающих бабочек.
Загадкою тайною
Спят зерна безгневные,
И дремлет напевная
Земля урожайная.
2
Тучка, вольная дикарка,
Налетела — в небе стала;
Струйка — так, что небу жарко,
Всю округу прочесала!
Со спины, со щек и с шеи
Капли катятся шальные,
От дождинок я пьянею:
Хороши дожди ночные!
Мне и холодно, и знойно,
Вихрь меня ласкает дробный,
И легко идти с сумой мне:
Теплый воздух тело обнял.
Разбежитесь, тучи-хмари,
Войском двигайтесь летучим -
Я руками в небе шарю,
Тучей я взвиваюсь к тучам!
3
Степь в золоте лежит меж раздорожий,
Над ней закатный мечется костер;
Дождем омыт, и весел, и тревожен
Неисходимый ласковый простор.
Ей видятся во сне стада коровьи,
И косяки стреноженных коней,
И девушки с простою их любовью,
Бредущие в пыли степных путей.
Пастушка загорелая явилась,
Свистит в два пальца и подруг зовет,
У ней сейчас овечка заблудилась,
Но, может быть, еще сама придет.
Чудесным зацелованы загаром
Лицо и руки, кожа стройных ног;
Ей платье вихрь приподнял в танце яром,
Цветной подол — как полевой цветок.
Кнутом взмахнула, головой тряхнула
И затянула песню, весела, —
Друзей, подруг в края степного гула
Своим напевом властно повела.
Что ж — на плечи суму (в ней всё, конечно,
Ее добро), в руках ременный кнут;
И к ней со всех сторон бегут овечки,
На звуки песен издали бегут.
Нагая степь во сне длинней и шире,
Задумчивости горестной полна, —
Ее друзья — в другом, шумливом мире,
А для нее приходит тишина.
Всё кажется — скрипят сухие доски:
Сняв и сложив свой пестрый балаган,
Сидит в своей несмазанной повозке
Бродяга неприкаянный — цыган.
4
Мы в садах привольно дышим, —
Грязь лежит между стволами,
Только россыпь алых вишен
Кличет — дразнит огоньками...
Подтолкну — захочешь, нет ли!
Дотянись, моя отрада, —
Лестницы, гвоздей и петли
Нам для этого не надо.
Ну, карабкайся, срывая,
Сосчитаем вишни вместе,
Мякоть сочную впивая,
Мы разделим их по чести!
5
И нива пир устроила великий,
Колосьями крутыми шевеля;
Со всех сторон несутся счастья крики,
Со всех сторон ко мне бегут поля.
Рассветы бледнолицые, стыдливы,
Встают над золотым простором нивы,
Ко мне ползут и льнут наперебой,
Разбросаны по тверди голубой.
И травы и цветы — из аксамита[24],
И ветерки порхают деловито,
Срывают бусинки из-под ресниц,
И держат эту радость наготове,
И отдают пахучей летней нови.
Когда ж приходит солнце, то цветы,
И травы и цветы на нить большую
Нанизывают россыпь луговую;
И то, что сердцем искренним согрето,
Они спешат надеть на шею лета.
А в поле у накрытого стола
Медовые листочки зазвенели!
Играют мотыльки в степном пределе,
Вонзаются в живую синь тепла!
Полны деревья песнями надежды
И обновляют свежие одежды,
И где-то у дорог стволы кривые
Под бременем листвы сгибают выи
