Наталья Лайдинен - Солнечные стрелы

Ты меня к себе не привораживал,
Не поил дурманною травой,
Отчего ж тогда хоронит заживо
Безмятежный, нежный голос твой?

Я ему не в силах воспротивиться,
Точно нет у сердца тормозов,
Снова я – вакханка ли, сновидица,
Но иду безропотно на зов.

Знаю, ты моим не станешь светочем,
Не воскреснешь ни в добре, ни в зле…
Отчего ж тянусь к тебе, как веточка
В притяженье тянется к земле?

Не бесславь меня, не бессловь,
Не спеши затворять врата:
Я навеки твоя любовь,
Без меня ты, как сирота.

Заблудившись в чужом миру,
Вечно вестника жду с небес
И молюсь еще поутру,
Чтобы только ты не исчез.

Золотая событий вязь
Выплеталась – звено к звену,
Чтобы встреча с тобой сбылась,
Не оставь же меня одну!

А иначе скользну, как вздох,
Раз не держат – к чему мешать?
И коснется других эпох,
Разметавшись, моя душа.

Ты, отвергнувший наяву,
Будто навек качнешься в сон,
И шепнут, что по колдовству
Ты смертельно в меня влюблен.

Над серебряною горой
Только гусли поют, гудят,
Ты мне сердце свое открой,
Раствори в моих ласках взгляд.

И исчезнет печаль-тоска,
Разойдется легко волной,
Если стану тебе близка,
Если будешь всегда со мной.

Я в тебя гляжусь: ты ли зеркало,
Я ль давно твое отражение?
Наше счастье здесь – было, не было,
Дни – в чужие сны погружение…

Как бывали с судьбой неласковы!
Мы дразнили ее, не слушали,
И венчались, шутя, на царствие,
Точно дети, играли душами.

Что теперь грустить о несделанном?
Не спасет молитва-терзание,
Но тебя одного только пела я,
И была твоим наказанием

За грехи, цинизм и безверие,
Непринятие высшей данности.
Закружились мы, жизнь развеяли,
Только нет в разделенье – радости.

Погляди в меня, мой немой двойник,
Я душа твоя говорящая,
Ты ключом судьбы отомкни тайник,
Где звенит любовь настоящая!

Мир спасет Господь, мы спасемся с ним,
Будем снова страдать и жертвовать,
Но вернемся мы в небеса – одним,
Навсегда заглядевшись в зеркало…

Все, что было, давно растеряно,
Сны разорванные – не сшить.
Разошлись, как два разных берега,
Половинки одной души.

Разлетелись небесным бисером,
Сколько хватит горстей – бери!
Прежде были настолько близкими,
Что разлука без дна – внутри.

Совру, сказав, что не скучала:
Твой взгляд взметнется – и простит,
Как будто все начать сначала
Нам в этой жизни предстоит.

И в круговерти многодневной
Вдруг откровенье обожжет,
Что эта встреча станет первой
Из обретаемых высот.

Случайный примитивный опыт
Надолго не заворожил:
Мучительно искали тропы
Друг к другу – две родных души.

Теперь ни временем, ни ветром
Нас не разъять, не распороть:
Вживаюсь каждым миллиметром
В твою трепещущую плоть!

От ночных перелетов становится гулкой, болит голова,
Но и страсти шекспировской тоже нужна передышка…
Дремлешь ты у меня на руках, беззащитный мальчишка,
Все такой же колючий и нежный в свои сорок два.

Сны чужие кругом: точно призраки-птицы,
Опускаются рядом, лаская крылами, поют,
Что бездомным влюбленным на небе дается приют,
Чтобы вечно лететь и в объятьях миров раствориться.

А праматерь Лилит, не спеша, ворожит временами:
Вместо дат и маршрутов раскрылась великая брешь!
Мы берем, просыпаясь и падая выше, последний рубеж,
И чужая заря, как знаменье, горит под ногами.

В разлеты крон, как в руки эскулапа,
Сорваться с воплем: Отче, исцели!
Клубком ревущим, лихо рухнув с трапа,
Прижаться грудью к влажности земли.

Пусть – варвары! Любовников Вероны
Погасла слава, сбился бег времен,
Лишь вещие недобрые вороны
Ждут объявленья новых похорон.

А мы уходим тихо, как в разведку, —
Ганзель и Гретель – прямо в эту глушь!
И царь лесной согнул вратами ветку
В языческом венчанье наших душ.

Здесь бог Меркурий, юный и здоровый,
Плеснул однажды с гор живой водой…
Вдохни тягучий аромат еловый,
Утешься вечным сновиденьем хвой!

Купить случайно два шальных билета,
Рвануть – как рухнуть – на Катунь, за Бийск,
С разбегу шумно окунуться в лето
И разлететься миллионом брызг!

Чтобы моя сверкающая радость,
Восторг и взлет из детских снов цветных
Вдруг отразились переливом радуг
В твоих глазах лукаво-озорных.

Как горная вершина в облаках,
Я задремала у тебя в руках,
И бесконечно долог этот сон,
Как будто дух на небо вознесен:
Он, улыбаясь, смотрит с высоты,
Как сжал меня кольцом объятий ты!
Серебряные ангелы поют,
Что мы с тобой давным-давно в раю,
А жизнь земная промелькнет, как дым:
С ней воплощеньем связаны одним,
И в мимолетном притяженье тел
Любить друг друга – светлый наш удел.
Так в пульс времен вливается весна
Моей любви единственного сна.

Бег времен сжат спиралью и прерван,
От раскаяний поздних – отказ!
Мы уходим друг в друга, как в первый,
Как в последний – единственный! – раз,

В незнакомые створки моллюска,
В лабиринты подземных пещер!
И дрожит каждый нерв, каждый мускул
От безмерности внутренних сфер.

Нет глубинам познанья предела,
Льются импульсы, мысли насквозь,
И становится призрачным тело,
Точно в вечную близость влилось.

Приют орла, охотничья берлога…
С тобою бредим или просто спим:
Натянута канатная дорога,
И мы по ней тихонечко скрипим,

Хохочем беззаботно и болтаем:
– Куда-то ляжет наш грядущий путь?
По перевалам горного Алтая
Дотянем до Чемала как-нибудь,

А там подать рукою до Белухи,
Найдется лошадь – местный вездеход…
Воздушность в теле, устремленность в духе
И откровенье поразит вот-вот.

На полчаса – вне власти тяготенья,
Как будто мертвой вздернуты петлей,
В гармонии подъема и паденья
Зависли между небом и землей.

А под ногами проплывают ели,
Душа, припомнив, странно замерла…
За то, что мы вдвоем взлететь посмели,
Любовь сама раскрыла нам крыла,

В них до сих пор звенит поток упругий!
Мы с птицами в каком теперь родстве,
Узнавшие всю высоту друг в друге,
Парящие в бескрайней синеве…

Ты – любим. Это бред,
Беззаконие, бунт,
Блажь и бешенство букв!
Вулканический Блед
Восстает из глубин.
Приближается гул:
Гибнет Ветхий Завет
Среди лавы и льдин,
В бормотании губ.

Ветер смертью горчит,
Вместо времени – тьма,
Оболочек тюрьма
Разлетелась в клочки.
Новый день настает:
Сквозь рассеянный дым
Льются в душу лучи,
И другой небосвод
Обнял твердь. Ты – любим!

Так сообщаются созвездья,
Соединяются сосуды
И кровь легко бежит по венам:
Любовь разносится повсюду!

Блуждает по вселенной семя,
В свой час оно к земле прибьется
И прорастет! Любовь над всеми,
Как жизнь дарующее солнце,

Зов изнутри, что сердцу слышен
Наместника и рыболова, —
Мир созидающая свыше
Любовь! Заветнейшее Слово.

Движение к Любви. Вся жизнь, как кинопленка,
Фиксирует его в мгновенной смене вех:
Зачатья благодать и первый крик ребенка,
Прорыв от неба вниз, пути начало – вверх!

Шальной прыжок к другим и страсть скорей стать взрослым,
Как можно больше счастья – вырвать у судьбы!
Хлебнуть земной любви и отравиться остро,
Проклясть ее, попробовать забыть.

Потом бежать быстрей, хватать руками призрак,
Бросаться нервным псом на запах и на звук,
Вдруг осознав: финал уже довольно близок,
Но нет ответов главных у наук.

Устав, притормозить. Прислушаться к пространству,
Узнать, как много тайн скрывает тишина,
Отдав сполна долги отчаянью и пьянству,
Опять шагнуть вперед – душа обретена!

Она шепнет тебе: жить без любви – не стоит,
Путь разума – летейская вода!
Так откровенье снизойдет простое:
Любовь везде, во всем. Любовь была всегда —

И ты лишь часть ее. Об этом помнят дети,
Горланят стаи птиц и тихо шепчет лес.
Бежим назад к любви, что в сердце искрой светит,
Как тот, кто умер, а затем воскрес.

Познай в себе любовь – и все откроешь двери!
Пусть прекратит вращаться колесо,
Обнимет вечный свет и смертный плен развеет,
Ведь не-Любовь – всего лишь страшный сон.