Людмила Колодяжная - Пред иконой стоишь со свечою...

Не стереть перстами заботу,
слова не стереть на листах —
проступившие смертным по’том
молитвы, стихнувшей на устах,

две кратчайшие ее строчки,
горчайшую ее грусть —
«Пронеси эту чашу мимо, Отче» —
строчки, выученные наизусть,

обозначающие границу,
с которой открывается высота —
тело обернуто в плащяницу,
душа возлетает с креста,

по дорогам тянется горстка
идущих в будущее учеников,
слов росточки, как иглы острые
скрепляют кромки веков...

Книгу об ангелах читаю,
строки стекают
рекою
со страницы,
на половицы,

тают,
светят,
образуя озера покоя
на зеркальном паркете.

Нет, не рукою,
устами
сними усталость
бесконечную —

сколько дней
мне
осталось
до вечности?

Не знаю,
но вечность снится,
пока считаю
в книге об ангелах — страницы...

Придумаешь имя, но никому не скажешь,
имя — ангел, бремя его легко,
имя отпустишь во тьму, со мною свяжешь —
только имя может взлететь высоко.

Имя — последняя моя примета —
пусть цветет только на твоих устах,
когда ты вспоминаешь, плача, без света,
имя мое — единственное — из ста...

Имя — вздох, когда опускаешь вежды,
имя — для мира — небесная весть,
имя — для двух — будущая надежда,
если для каждого она есть...

Имя — подсказка, молитвы начало,
идущему во тьму — идущее вслед,
имя — венец, развязка печальная,
ореол, впитавший свет долгих лет...

Придумаешь имя — легче птицы,
никому не ведомое — тайна двоих —
имя мое — будет биться
крылами в крылья окон твоих...

Если будет дано умереть на святом месте,
закрывая лицо ладонями-латами,
голос твой вернется с жизнью вместе,
голос твой, незабываемо-крылатый.

Если будет дано умереть смертью ранней —
можно ли вообразить себе участь лучше? —
вздрогни, вспоминая обо мне, странник,
провожая меня вместе с солнцем летучим.

Даже если никогда не попадем в святые,
все ж не будем прокляты небесами,
потому что дни-завесы, из лучей свитые,
шепчут нашими словесами,

потому что, даже если сердцем устали,
иль устами — перечислять обиды —
пусть нас судит Бог - в той дали —
по книгам, которые никогда не выйдут...

Читаю я на рассвете
рассказы в Минее Четьи,
свитки — о святых.

Мы перед ними — дети,
разум наш празден, тих.

Книга — благая вестница,
страницы, месяц за месяцем,
перелистает рука.

Райской тропою светится
о жизни святого — строка.

Посвящены кому-то
каждый наш день, минута,
за ними — торопится шаг.

Не обретя приюта,
тянется к ним душа.

Нет, не увидеть воочью,
только строка кровоточит —
жизни великой след,

длиннее, или короче,
венцом — бессмертия свет.

Мученики вчерашние,
на алтарях домашних —
отроки, жены, князья.

Путь повторить их — страшно,
не повторить — нельзя...