Юргис Балтрушайтис - Горная тропа

В даль из перламутра
Кинув трепет звона,
Развевает утро
Синие знамена…

У рассветной двери,
В песне о просторе,
Славлю в равной мере
Капельку и море…

Вспыхнул полдень яркий
Красными кострами…
Сердце — трепет жаркий!
Дух мой — пламя в храме!

Серым покрывалом
Вечер пал на землю…
С дрожью в сердце малом
Жребий тьмы приемлю…

Труден путь над бездной
К неземному краю…
К вечной тайне звездной
Руки простираю!

Истекает срок за сроком,
Гнется стебель, меркнет цвет —
Пена, взрытая потоком
Устремленных в вечность лет…

В смене тени и сверканья
Дышит время, миг поет…
То же темное алканье
Часу час передает…

Входит в круг борьбы немолчной
Тишь, меняющая сны,
Где лишь звонче ропот желчный
Обделенной седины…

В неизменности и в смене
Храм беззвездный строит мгла,
Где лить светится средь тени
Бледность скорбного чела…

Как бы ни цвел неизмеримо
В пыланьи мира каждый миг,
В нем, тайным страхом одержимо,
Трепещет сердце, дух поник…

И все встречают вихрь мгновенья
Холодным взглядом сироты,
И что ни доля, то — дробленье
Невозвратимой полноты…

И каждый-каждый, судя строго,
Своим случайным часом жив,
Отторгнув грудь свою от Бога,
Себя от мира отделив!

Как будто в жизни не от века,
Хвалою майскою звеня,
Сверкает в доле человека —
Живое пламя — чудо дня!

И будто, звездными волнами
Баюкая безгранно нас,
В безмолвных высях не над нами
Плывет-цветет полночный час!

Древним плугом поле взрыто,
Будут зерна в глубине!
Ширь пустынная открыта
Зеленеющей весне…

В древнем поле, над оврагом,
Вековой своей тропой,
С зыбкой ношей, мерным шагом
Бродит Сеятель слепой…

Он бессмертною десницей,
Строго помня свой завет,
Сеет плевелы с пшеницей,
Хлеб людской и божий цвет…

Будет год ли урожайный,
Иль бесплодье ждет зерно,
Приговора вечной тайны
Старцу ведать не дано…

Он лишь мерно, горстью полной,
Рассыпает вдоль межи
Летний трепет, шелест, волны,
Звон и пенье в поле ржи…

Из лукошка рокового
Он лишь сеет дар Творца —
Скудный свет людского крова
И проклятие жнеца!

Блажен, чей день лазурным кругом
Облек поля, венчал простор…
Блажен, чей путь проходит лугом,
Где пестрый цвет встречает взор…

Блажен, кто, жизнью ослепленный,
Весь предан мигу, с мигом слит,
По краю пропасти бездонной
Без дум и ужаса скользит…

Блажен, в ком слиты воедино
Случайность жизни и судьба,
Кто с гордым сердцем господина
Свершает горький труд раба…

Блажен, кто, жребий вверив зною,
Избранник Солнца, гаснет с ним,—
Блажен, кто силой неземною
От смертной горечи храним…

Входит под сирую кровлю
Вечер… И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров…

Явное в свете и в зное
Призрачно в лунной пыли…
Лживо томленье дневное,
В мире не стало земли!

Реет в ночном океане
Дух мой свободной волной…
Огненно зыблясь без грани,
Тайна — лишь тайна — со мной…

День — его крики и лица —
Бред обманувшего сна!
Каждая дума — зарница,
Каждая мысль — тишина…

Радостен детский мой лепет
Богу, представшему вдруг…
Весь я — молитвенный трепет
К звездам протянутых рук!

Стою один на перекрестке
Средь шума улиц городских,
Вникая праздно в пыль и блестки,
В покой и важность лиц людских…

Какое хитрое сплетенье —
Без явной связи и межи —
И сна и горького смятенья,
Слепой правдивости и лжи!

Снуют наряды, перстни, бусы,
И жадность уст и алчность глаз,
Ханжи бродячие и трусы,
Тщета и глупость напоказ.

И видны-видны сквозь румяна
Земного счастия кроха,
Печать корысти и обмана,
Клеймо позора и rpexa…

Ползет чудовищем стоногим,
Чей темный голод глух и нем,
Толпа, довольная немногим,
Неутоленная ничем…

И каждый носит в сердце сонном
Свободу, ставшую рабой,
Случайность, ставшую законом,
И жребий прихоти слепой…

И жуток свет во взглядах смелых,
И грозен всюду знак судьбы
На пальцах, горько загрубелых,
На спинах, согнутых в горбы…

И всех равняет знаком сходства,
Приметой божьего перста,
Одно великое сиротство,
Одна великая тщета!

Луг желтеет — сад роняет
Вешний цвет, убор листвы…
Только небо не меняет
Первозданной синевы…

Молкнет гром, и вихрь, и даже
Вечный вздох людского сна…
Мир венчает всюду та же,
Вековая тишина…

Дан предел и время смены!
Тени ночи, часу бурь —
Лишь горит века средь пены,
В море зыбкая лазурь…

Пестрый мир клоня к покою —
Мысли, подвиги, слова —
Правит долею людскою
Цельность, вечность, синева…

В радостной силе,
В утреннем свете,
Брошены были
Легкие сети…

В ясности вала
Искрилось море…
Гордо пылала
Вера во взоре…

Пела вне тени
Доля земная,
В трепетной пене
Бездны не зная…

Длится и длится
Лов запоздалый…
Ждет и томится
Старый и малый…

Сумрачны речи,
Взгляды туманны…
Врезался в плечи
Крест конопляный…

В меркнущем свете,
К мели пустынной
Близятся сети
С илом и тиной…

То-то услада
Смелым, что с криком
Ищут лишь клада
В море великом!

Искрятся мгновенья
В ранней тишине…
Миг прикосновенья
К дремлющей струне!

Свет в тиши ленивой
Зыблет в сердце тень —
Вечное огниво
Бьется о кремень!

В час зари безбурной,
Ширя синий зной,
Льется звон пурпурный
С неба в круг земной…

Льется в час безбольный
К небу от земли
Отзыв колокольный
Алчущих в пыли…

Реют два сиянья,
Ширя день-деньской
Вихри, чье слиянье —
В радости людской!