Владимир Маяковский - Стихотворения (1929)

Сколько их?
                    Числа им нету.
Пяля блузы,
                    пяля френчи,
завели по кабинету
и несут
             повинность эту
сквозь заученные речи.
Весь
        в партийных причиндалах,
ноздри вздернул —
                                крыши выше…
Есть бумажки —
                           прочитал их,
нет бумажек —
                         сам напишет.
Все
      у этаких
                    в порядке,
не язык,
             а маслобой…
Служит
             и играет в прятки
с партией,
                 с самим собой.
С классом связь?
                             Какой уж класс там!
Классу он —
                     одна помеха.
Стал
        стотысячным балластом.
Ни пройти с ним,
                            ни проехать.
Вышел
            из бойцов
                             с годами
в лакированные душки…
День пройдет —
                           знакомой даме
хвост
          накрутит по вертушке.

Освободиться бы
                             от ихней братии,
удобней будет
                        и им
                                и партии.

Мир
       в тишине
                      с головы до пят.
Море —
             не запятни́тся.
Спят люди.
                   Лошади спят.
Спит —
             Ницца.
Лишь
          у ночи
                     в черной марле
фары
          вспыхивают ярки —
это мчится
                  к Монте-Карле
автотранспорт
                        высшей марки.
Дым над морем —
                              пух как будто,
продолжая пререкаться,
это
      входят
                  яхты
                           в бухты,
подвозя американцев.
Дворцы
             и палаццо
                              монакского принца…
Бараны мира,
                      пожалте бриться!
Обеспечены
                    годами
лет
      на восемьдесят семь,
дуют
         пиковые дамы,
продуваясь
                   в сто систем.
Демонстрируя обновы,
выигравших подсмотрев,
рядом
          с дамою бубновой
дует
        яро
              дама треф.
Будто
          горы жировые,
дуют,
         щеки накалив,
настоящие,
                   живые
и тузы
           и короли.
Шарик
           скачет по рулетке,
руки
       сыпят
                 франки в клетки,
трутся
           карты
                     лист о лист.
Вздув
          карман
                      кредиток толщью
— хоть бери
                     его
                           на ощупь! —
вот он —
               капиталист.
Вот он,
           вот он —
                          вор и лодырь —
из
     бездельников-деляг,
мечет
          с лодырем
                            колоды,
мир
       ограбленный
                             деля.
Чтобы после
                     на закате,
мозг
        расчетами загадив,
отягчая
             веток сеть,
с проигрыша
                     повисеть.
Запрут
            под утро
                          азартный зуд,
вылезут
              и поползут.
Завидев
              утра полосу,
они ползут,
                  и я ползу.
Сквозь звезды
                        утро протекало;
заря
        ткалась
                     прозрачно, ало,
и грязью
               в розоватой кальке
на грандиозье Монте-Карло
поганенькие монтекарлики.

Наш труд
               сверкает на «Гиганте»,
сухую степь
                    хлебами радуя.
Наш труд
                блестит.
                              Куда ни гляньте,
встает
           фабричною оградою.
Но от пятна
                   и солнца блеск
не смог
             застраховаться,—
то ляпнет
                нам
                       пятно
                                Смоленск,
то ляпнут
                астраханцы.
Болезнь такая —
                           глубока,
не жди,
            газеты пока
статейным
                  гноем вытекут,—
ножом хирурга
                        в бока
вонзай самокритику!
Не на год,
                не для видика
такая
         критика.
Не нам
            критиковать крича
для спорта
                  горластого,
нет,
      наша критика —
                                рычаг
и жизни
             и хозяйства.
Страна Советов,
                          чисть себя —
нутро и тело,
чтоб, чистотой
                        своей
                                  блестя,
республика глядела.
Чтоб не шатать
                         левей,
                                    правей
домину коммунизма,
шатающихся
                     проверь
своим
          рабочим низом.
Где дурь,
               где белых западня,
где зава
              окружит родня —
вытравливай
                     от дня до дня
то ласкою,
                 то плетью,
чтоб быстро бы
                         страну
                                    поднять,
идя
      по пятилетию.
Нам
       критика
                   из года в год
нужна,
          запомните,
как человеку —
                        кислород,
как чистый воздух —
                                  комнате.

Европу
            огибаю
                        железнодорожным туром
и в дымные дни
                          и в ночи лунные.
Черт бы ее взял! —
                                она не дура,
она, товарищи,
                        очень умная.
Здесь
          на длинные нити расчета
бусы часов
                  привыкли низаться,
здесь
         каждый
                     друг с другом
                                           спорит до черта
по всем правилам рационализации.
Французы соревнуются
                                      с англичанами рыжими:
кто
     из рабочего
                        больше выжмет.
Соревнуются партии
                                 («рабочая»
                                                   наипаче!),
как бы
          рабочего
                         почище околпачить.
В полицейской бойне,
                                   круша и калеча,
полиция соревнуется
                                  (особенно эсдечья).
Газеты соревнуются
                                 во весь рот,
кто
     СССР
               получше обоврет.
Миротворцы соревнуются
                                          по Лигам наций,
с кем
         вперегонки
                           вооружением гнаться.
«Соседи»,
                перед тем
                                 как попробовать напасть,
соревнуются,
                      у кого зубастее пасть.
Эмигранты соревнуются
                                       (впрочем, паршиво!),
кто больше
                  и лучше
                                наделает фальшивок.
Мордами пушек
                          в колонии тычась,
сковывая,
                жмя
                       и газами пованивая,
идет
        капиталистическое
соревнование.
Они соревнуются,
                             а мы чего же
нашей отсталости
                             отпустили вожжи?
Двиньте
              в пятилетку,
                                  вперед на пятнадцать,
чтоб наши кулаки и мускулы
                                              видели!
В работе
              и в обороне
                                 выходите соревноваться,
молодой республики
                                  молодые строители!