Марина Цветаева - Том 1. Стихотворения 1906-1920
Март 1918
«Кровных коней запрягайте в дровни…»
Кровных коней запрягайте в дровни!
Графские вина пейте из луж!
Единодержцы штыков и душ!
Распродавайте — на вес — часовни,
Монастыри — с молотка — на слом.
Рвитесь на лошади в Божий дом!
Перепивайтесь кровавым пойлом!
Стойла — в соборы! Соборы — в стойла!
В чертову дюжину — календарь!
Нас под рогожу за слово: царь!
Единодержцы грошей и часа!
На куполах вымещайте злость!
Распродавая нас всех на мясо,
Раб худородный увидит — Расу:
Черная кость — белую кость.
Москва. 2 марта 1918
Первый день весны.
Дон
«Белая гвардия, путь твой высок…»
Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твое дело:
Белое тело твое — в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…
Старого мира — последний сон:
Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.
24 марта 1918
«Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет…»
Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет.
И вот потомки, вспомнив старину:
— Где были вы? — Вопрос как громом грянет,
Ответ как громом грянет: — На Дону!
— Что делали? — Да принимали муки,
Потом устали и легли на сон.
И в словаре задумчивые внуки
За словом: долг напишут слово: Дон.
30 марта 1918
NB! мои любимые.
«Волны и молодость — вне закона…»
Волны и молодость — вне закона!
Тронулся Дон. — Погибаем. — Тонем.
Ветру веков доверяем снесть
Внукам — лихую весть:
Да! Проломилась донская глыба!
Белая гвардия — да! — погибла.
Но покидая детей и жен,
Но уходя на Дон,
Белою стаей летя на плаху,
Мы за одно умирали: хаты!
Перекрестясь на последний храм,
Белогвардейская рать — векам.
Москва, Благовещение 1918
— дни разгрома Дона —
«Идет по луговинам лития…»
Идет по луговинам лития.
Таинственная книга бытия
Российского — где судьбы мира скрыты —
Дочитана и наглухо закрыта.
И рыщет ветер, рыщет по степи:
— Россия! — Мученица! — С миром — спи!
30 марта 1918
«Трудно и чудно — верность до гроба…»
Трудно и чудно — верность до гроба!
Царская роскошь — в век площадей!
Стойкие души, стойкие ребра, —
Где вы, о люди минувших дней?!
Рыжим татарином рыщет вольность,
С прахом равняя алтарь и трон.
Над пепелищами — рев застольный
Беглых солдат и неверных жен.
11 апреля 1918
«О, самозванцев жалкие усилья…»
…О, самозванцев жалкие усилья!
Как сон, как снег, как смерть — святыни — всем.
Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья!
И потому — запрета нет на Кремль!
Страстной понедельник 1918
«Марина! Спасибо за мир…»
— Марина! Спасибо за мир!
Дочернее странное слово.
И вот — расступился эфир
Над женщиной светлоголовой.
Но рот напряжен и суров.
Умру, — а восторга не выдам!
Так с неба Господь Саваоф
Внимал молодому Давиду.
Страстной понедельник 1918
Андрей Шенье
«Андрей Шенье взошел на эшафот…»
Андрей Шенье взошел на эшафот,
А я живу — и это страшный грех.
Есть времена — железные — для всех.
И не певец, кто в порохе — поет.
И не отец, кто с сына у ворот
Дрожа срывает воинский доспех.
Есть времена, где солнце — смертный грех.
Не человек — кто в наши дни живет.
17 апреля 1918
«Не узнаю в темноте…»
Не узнаю в темноте
Руки — свои иль чужие?
Мечется в страшной мечте
Черная Консьержерия.
Руки роняют тетрадь,
Щупают тонкую шею.
Утро крадется как тать.
Я дописать не успею.
17 апреля 1918
«Не самозванка — я пришла домой…»
Не самозванка — я пришла домой,
И не служанка — мне не надо хлеба.
Я — страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.
Там на земле мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
— Возлюбленный! — Ужель не узнаешь?
Я ласточка твоя — Психея!
Апрель 1918
«Страстный стон, смертный стон…»
Страстный стон, смертный стон,
А над стонами — сон.
Всем престолам — престол,
Всем законам — закон.
Где пустырь — поле ржи,
Реки с синей водой…
Только веки смежи,
Человек молодой!
В жилах — мед. Кто идет?
Это — он, это — сон —
Он уймет, он отрет
Страстный пот, смертный пот.
24 апреля 1918
«Ходит сон с своим серпом…»
Ходит сон с своим серпом,
Ходит смерть с своей косой —
Царь с царицей, брат с сестрой.
— Ходи в сени, ходи в рай!
— Ходи в дедушкин сарай!
Шли по рекам синим,
Шли мы по пустыням,
— Странники — к святыням.
— Мы тебя не при — имем!
— Мы тебя не при — имем!
— Я Христова сирота,
Растворяю ворота
Ключиком-замочком,
Шелковым платочком.
— И до вас доплелась.
— Проходи! — Бог подаст!
— Дом мой — немалый,
Мед мой — хваленый,
Розан мой — алый,
Виноград — зеленый…
Хлеба-то! Хлеба!
Дров — полон сад!
Глянь-ка на небо —
Птички летят!
25 апреля 1918
«Серафим — на орла! Вот бой…»
Евгению Багратионовичу Вахтангову
Серафим — на орла! Вот бой! —
Примешь вызов? — Летим за тучи!
В год кровавый и громовой —
Смерть от равного — славный случай.
Гнев Господень нас в мир извéрг,
Дабы помнили люди — небо.
Мы сойдемся в Страстной Четверг
Над церковкой Бориса — и — Глеба.
Москва, Вербное воскресенье 1918
«С вербочкою светлошерстой…»
С вербочкою светлошерстой —
Светлошерстая сама —
Меряю Господни версты
И господские дома.
Вербочка! Небесный житель!
— Вместе в небо! — Погоди! —
Так и в землю положите
С вербочкою на груди.
Вербное воскресенье 1918
«Коли в землю солдаты всадили — штык…»
Коли в землю солдаты всадили — штык,
Коли красною тряпкой затмили — Лик,[37]
Коли Бог под ударами — глух и нем,
Коль на Пасху народ не пустили в Кремль —
Надо бражникам старым засесть за холст,
Рыбам — петь, бабам — умствовать, птицам — ползть,
Конь на всаднике должен скакать верхом,
Новорожденных надо поить вином,[38]
Реки — жечь, мертвецов выносить — в окно,
Солнце красное в полночь всходить должно,
Имя суженой должен забыть жених…
Государыням нужно любить — простых.[39]
3-ий день Пасхи 1918
«Это просто, как кровь и пот…»
Это просто, как кровь и пот:
Царь — народу, царю — народ.
Это ясно, как тайна двух:
Двое рядом, а третий — Дух.
Царь с небес на престол взведен:
Это чисто, как снег и сон.
Царь опять на престол взойдет —
Это свято, как кровь и пот.
7 мая 1918, 3-ий день Пасхи
