Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

Карпаты… Мглистая видна
При этом слове старина.
Она лежит лесным туманом,
А новый день встает румяным,
И никнет перед ним она.

Карпаты… Темными лесами
Вы опоясаны. Над вами
Орлы взмывают и парят.
Здесь шел веков железный ряд
Бесповоротными путями.

Карпаты… Здесь, в глуши лесной,
Порой мелькнут в тени сквозной
Рога оленя меж ветвями —
Трофей, ценившийся панами,—
Токуют глухари весной.

Роняет иглы ель, садится
К ней на вершину голубица,
И, кладов золотых ценней,
Звенит легенда давних дней
О Довбуше и Кобылыце.

Поток сбегает по гряде,
С высот свергается. В воде
Форели стайками резвятся,
И рыбаки тут веселятся,
Забыв на время о труде.

Благословен ты, край зеленый,
Твой воздух, светом напоенный,
Флояры и трембиты звук…
Но сколько вынес тяжких мук
Твой люд, в столетьях угнетенный!

Чтобы народа гордый пыл
В труде на пашнях поостыл,
Чтоб знал он горе и утраты, —
Секли немецкие магнаты,
Мадьярский феодал давил.

Но в тех, кем шляхта помыкала,
Надменно «быдлом» называла,
В них — сердце горного орла…
Хоть пуля Довбуша взяла,
Но месть и Дзвинку[35] отыскала!

Народ страдал, не уступал,
Права людские добывал
Он с польским тружеником вместе;
Недаром письма — дружбы вести —
Хмельницкий Костке[36] посылал!

Была история кровава,
Горька земли окрестной слава…
Но воли ждали, как зари,
И в Коломые плугари,
И люд рабочий Борислава.

Носилась в воздухе гроза,
Клонились пихты, как лоза…
Но снова ужас усмирений,
И смех кровавого Бадени,
И Франца-палача слеза![37]

Паны — а что же там с панами? —
Паны с чужими именами
«Своих» не лучше с давних пор…
Кулак, встав на меже, топор
Сжимал свирепыми руками…

Шло время… Грянул бойни срок.
Как окровавленный поток,
Война ревела. В полдень хмурый
Пята кровавая Петлюры
Ступила тяжко на порог.

Забыть ли сиротам и вдовам,
Как землю именем Христовым
Шептицкий, злобствуя, душил,
Как прав остатки заменил
Усач Пилсудский гнетом новым!

Но на восток глядел народ,
Где друг родной, где братский род,
Где свет идет с кремлевских башен…
Пора пришла, и был отважен
Освободительный поход!

Заржали кони по-над Збручем,
Мечом возмездья неминучим
Блеснул рабочий человек, —
И слились воды горных рек
С потоком Родины могучим.

Но снова жребий стал суров
Франка, Стефаника сынов,
И горе воротилось снова,
Когда след Гитлера тупого
Тебя сквернил, земля отцов.

Вновь на восток смотрели люди
И твердо знали: солнце будет!
И знали: брат надежный там!
Не даст погибнуть он сынам,
Он в трудный час их не забудет!

Народ? Народ стоял, как дуб.
Нефтяник, пахарь, лесоруб,
Пастух с нагорной луговины —
Все знали, в помыслах едины,
Кто ненавистен им, кто люб!

И людям, непокорным сроду,
В час добрый принесли свободу
Стальная мощь большевика,
Народа братского рука,
Отвага русского народа!

Карпаты… Светлая видна
При этом слове новизна.
Заря весны лучом багровым
Зажглась над Ужгородом, Львовом,
И мы навек — семья одна!

Кто слышал, как с высот текла
Река, бурлива и светла,
Забыть не сможет звук паденья
Навек, и птиц запомнит пенье,
И гордый, вольный крик орла.

Рассвет в серебряные трубы
Трубит. Проснулись лесорубы.
Они своим Донбасс зовут.
О новых днях они поют —
О днях, когда трудиться любо.

Трудиться любо оттого,
Что для народа своего
Они по речкам лес сплавляют,
В потоки быстрые бросают,
Сперва в плоты связав его.

«Отчизне — больше леса! — ныне
Несется клич по Верховине. —
На новостройки он пойдет!»
И Котова рекорды бьет
Наш Михайлюк[38] на Раховщине.

То спор друзей! И не поймет
Заокеанский жадный сброд,
Что́ нас зовет на труд упорный,
Какою силой животворной
Весна советская цветет!

С головорезами в эскорте
Бандит в автомобиле, Хорти,
Сюда не сможет заглянуть,
Не осквернит он светлый путь —
Тоскует ад об этом черте!

Поверье шло из тьмы веков:
Брат снимет с брата гнет оков.
Поверье это явью стало —
Страна Советская собрала
Единой матери сынов.

Ушли венгерские магнаты,
И улыбаются Карпаты
Тем венграм, что росли в труде,
Тонули в общей злой беде:
Друзья трудиться вместе рады.

Права обрел, идет вперед
Чехословакии народ;
И катится, теплом согрета,
Волна: то нам слова привета
Шлет Прага, Братислава шлет.

Пришло на лоно Украины,
В Союз, как сердца кровь, единый,
Ты, Закарпатье, и ясней,
Чем эти, ты не знало дней,
Не знало ты светлей годины.

Родные запахи травы,
Плывите и струитесь вы
Вплоть до веселых улиц Львова,
До склонов Киева родного,
До звезд сияющих Москвы!

Там, где шуметь листве и травам,
Под буком темным и кудрявым
Собрались люди разных лет —
Внук стройный и плечистый дед,—
Наделены высоким правом.

Пусть звон электропил сильней
Звучит! Во имя мирных дней,
Дней дружбы и соревнованья
Подписывается Воззванье
Стокгольмское в тени ветвей.

Народы, дружной став семьею,
Растут, цветут, как сад весною…
Привет краям, где родились
Шопен, и Сме́тана, и Лист,—
Всем, кто за мир стоит стеною!

Народ — земли хозяин всей —
Посадит новый сад на ней
На месте срубленного леса.
Светла грядущего завеса,
Так открывай ее смелей!

Взгляни на горы и долины,
Чью даль взгляд Партии орлиный
По-матерински охватил…
Все, кому дорог труд и мил,
Вставайте дружно в строй единый!

Взгляд зоркий устремлен вперед:
Как буйно вся земля цветет!
Какие суждены нам взлеты!
Рука, что знает пыл работы,
Нам благодатный мир несет!

Мы вместе к Тиссе шли. Вначале,
В дороге встретившись, молчали.
Потом он начал разговор:
«Родная речь с недавних пор
Свободной стала. Что мы знали?

Мы помним, как стоял вкруг школ
Для селянина частокол.
Чужое слово залетало
В речь нашу, сором оседало;
Мужик и темен был и гол.

А сын мой — в украинской школе,
И венгры здесь не в худшей доле —
У нас есть школа и для них.
Все разум черпают из книг
В соседстве дружеском, на воле!

Нам всем речь русская мила,
Она чужой и не слыла,
Нам с нею краше жить на свете,
Она, как солнце, людям светит,
Им слово правды принесла.

И это всё — от вас пошло.
Теперь и город и село
Жить стали радостью одною.
А кто пугает нас войною —
Сломает черное крыло!

Я стар, но много примечаю
Того, что в Закарпатском крае
Во сне мы видеть не могли…
Смотри, вон девушки прошли —
Сбирать идут лист свежий чая!

Комбайнер наш — племянник мой —
Вернулся из Москвы самой
С наградой высшей, при медали.
Да разве люди ожидали,
Кем станет наш Матвей? Герой!»

Мы закурили. По-над лугом,
Блестя крылами, полукругом
Прошел и скрылся самолет.
Сердечно, словно дружим год,
Мы с новым распрощались другом.