Владимир Нарбут - Стихотворения

Из низких обветренных сисок,
Из вымени
                    В четыре фитиля
Выдавливая содержимое мисок,
Махоток
               Сопатое тянет теля.

Подшерсток у матери связан репьем,
Мамаша рогатым торчит кораблем.

Не осокорь,—
                          Месяц неяркий
(Зеленый-презеленый молодик)
Роняет на тыл,
                           На манатки доярки
Пучки и букеты редисок,
                                          Гвоздик.

Зудит и зудит комариный вожак:
Мы с вымытым выменем все на ножах.

Болтаясь пониже берцовой,
Оно — определенно велико,
Как будто не сварен,
                                     Не перелицован
В желудке заквашенный ком:
                                                       В молоко.
Чабан — за курганом,
                                     В табун окунись:
Кобыла из ягодиц точит кумыс.
Скидай канотье
                             (Городской малахай),
Степному коню-молоку помахай!..

Шамовки немало на свете
(Желудок распирают жернова),
Но в зареве пены
                                (При молочной диете)
Ты сядешь за стол и начнешь пировать.

Кто манную кашу остудит небес,
Кто в блюдах молочных забудет ликбез?

На глинах запекшись оравой,
Вместилища ища у стекла
Иль на сковородке
                                 (В сметане поплавай!),
От жадности жидкость вконец истекла.

Кишки пересыпь,
                              Молока порошок
(Жир,
          Сахар и соль,
                                    Казеин),
                                                   Хорошо!..
Торжественно стол поднимается ваш
До очаровательнейших простокваш!
(Кленовый листок,
                                  Козодой и петух,
Под струпом —
                          Медовая течь золотух.)

Шершавой рукой поелозив,
Бровями перекатывая шнур,
Бежал
            (Ошарашенный слизью молозив).
Папаша,
               Дотла облысевший амур.

Но самую сладкую соль молока
Достал я, живые помяв облака!

Я в сахаре,
                   В жире,
                                И в сыре,—
У матери
                   (Натачивая зуб)
Учился вбирать содержимое гири.
Отверстия взвешивать мисок и ступ.
Барахтаясь в сусле,
                                         Хватаясь за плот —
За вымя,
                  Науки откушивал плод.
Не суки ли соком молочным
Щенячьи проясняются глаза,
В то время как сливки
                                       (Дыханием прочным
Давя)
             До оскомины доводит гроза?..

Судьба-дереза топотит чрез мосток, —
Прощай,
              Мой кленовый, мой клейкий листок!

Пусть вес годового удоя
Окажется вдруг более раз в пять
Коровы самой;
                         Пусть явленье простое —
Кормящая грудью ребенка есть мать…
Пусть столько очищенных лун пронеслось
Над тем,
               Кто когда-то был молокосос…

Молочные братья,
                                Волчицей
Мы вскормлены под пушек арарат.
Она (революция!)
                                 Тянет учиться,
Где домны веселой махоткой горят.

Чугун закипает,
                          В нем — сахар и соль,
Жиры проворачивают колесо,
Чтоб стол под едой зашатался.
                                                          Чтоб наш —
Лелеял не крем,
                             А кремли простокваш!
Коровы,
              Сквозь грохот порожних посуд,
Дают отливают,
                              Что днем припасут.

Под вытекший яд беладонны
(От окиси свободен молодик)
Молочнотоварная ферма бидоны
За нужные уши несет на ледник.

И без сепаратора снимешь вершок,
А поголубевшее —
                               После в горшок…

Потомство козла и барана
(Улиткой, на себя, накручен рог)
Щепотку полыни
                                (Хватив из Ирана)
Попутно
               Подмешивает в творог.

Тужея в рассоле,
                             Круглы и сыры,
За спутником спутник —
                                          Восходят сыры.

И сбить отложения жира
Торопится лопаты шестерня,
Чтоб в капле яичной
                                    (Из сонного мира)
Модель
                (Как в зрачке)
                                        Опрокинулась дня.
…Тобой и от недуга лечим.
Бывает, шибанет такой-сякой
Болячкой,—
                   Ослаб, и не дышится (нечем),—
За шприц: набирают в него молоко.

Пот сывороткой выступает на лбу:
Заканчивают фагоциты борьбу.
…В лугах,
                 Раздобрев от нагула,
Коровы исключительно туги
А пчелы — зобаты,
                                    С добычей — сутулы.
Корзины на лапках скрипят от перги.

Ты слышишь?
                            Ты слышишь, склонившись виском,
Как утро теснится
                              Под левым соском?
Как,
         Бредом и потом вконец потрясен.
По нитке
              В паучий
                             Спускаешься сон?..

Мне некуда, некуда деться
От бурно закипающей груди —
Секрета и власти молочного детства,
Рецептами машущего:
                                       Погоди!

В автобусе (с повадками водолаза),
Под ерзанье конечностей — рук и ног,
Две пуговицы, дна животные глаза,
Выхватывают улицу через окно.

Нашитые сиренью, повремените
Сиять своей поверхностью золотой:
То солнце — магнитом! — ворсу в галалите
Собрало, подпалив, со всего пальто.

Нашитые, как трефы, вы все до точки
(…Иголка, цыганка — сухая ладонь…)
Узнали-разузнали, — еще в обточке,
Когда вас резало сталью молодой.

Потряхивая шлифовкой в барабанах,
Лицо под пипетку поднося сверла,
Вы помните
                   И крючки на сарафанах,
И пуговицу с барельефом орла!

Как в петлю пер засаленный, кожаный кузик,
Мореную спину ровнял боровик,—
Подковой ходили по жизни-обузе
Молодки
               Средь усатых городовых.

Как барыня до обедни снаряжалась, —
Нетронутая висела борода
У кучера (по брюхо),
                                   Сбруя качалась,
В бомбошках-пуговках
                                         Булькала вода…

И как николаевское шло веселье, —
Кабак, визжа, путал тесьмы вороха,
Срамные настежь распахивались щели,
Ширинка вываливала потроха…

Ах, все это блудом истории стало!
Иголка легла на другую ладонь…
Цыганка, ты нашла в корнях пьедестала
Потерянный пуговичный медальон?..

Крученым дротом,
                                   Просмоленною ниткой
Вас к вороту пришило,
                                      К нашей душе.
И с мясом не сорвать
                                         С экипажа «Литке»:
Нет пуговиц на севере — хорошей.

В рубахе колхозника
                                      Трепещет ветер,
Рядок перламутровый
                                       На совесть чист.
И ты, рабфаковец,
                                  Вставляя рейсфедер,
Над циркулем пуговицами лучись.

Набором бегут они
                                   Меж голенастых,
На смену спешащих —
                                     «Всегда готов!»
Держите, держите
                                    Треугольный галстук:
В нем — порох,
                            Он — памятка наших годов!

Еще мешковатые носим костюмы,
Но правильно пуговиц вытянут ствол.
И я на него — веселый, неугрюмый —
 Фасольною попал:
                                      За свое родство.
Я знаю, дисциплиной страна прорыта.
Богатства на ощупь она тормошит.
И в нашу основу,
                              Кроме галалита,
Кладет она
                     Лавровишню и самшит.
Нас режут,
                   Шлифуют,
                                    Давят нас под прессом,
Чтоб (после нагрева)
                                     Блестел кругозор,—
И мы на себя же
                            Глядим с интересом:
А пуговица-то вышла
                                       Первый сорт…

На штатском пальто
                                    Она влезла в автобус
(Машина, коробясь, трясет по Москве),—
Для глаз ее животных
                                        Окно есть пропасть:
Не оступиться б в этот вот сквер…

Иголкой-искрой посверкивает ворса:
В жар-птицыно
                           Превращается перо.
Как вдруг чердак
                                В пуговичные уперся
Бока,—
                  Шарахается шахта метро.

И все — круть-верть, головастиками
                                                                     Карих
Извилин мозга:
                             Флюидов кутерьма.
В осях накатывается голый шарик,
Подшипник
                       И нам подбавляет ума.

По шахматам брусчатки
                                          Мы вдоль строительства
Несемся — играй, выхлопная труба!
Крючки и тесемочки,
                                    Посторонитесь:
Советских пуговиц летят короба!

Осесть им на футболе,
                                       На бегах, в тире,
За шахматами…
                          Автобус присмирел:
— Бакунинская, д. 74…—
Сойдем.
              Сторожа у фабричных дверей.

Зайдемте на фабрику,
                                        Где нас готовят.
Посмотрим, как в труде человек ревнив,
Как автоматы
                               посасывают провод,
Как всплескивают ладонями
                                                    Ремни.

Посмотрим — и убедимся:
                                              все в порядке:
Прорыв очнулся —
                                    Рабочий поднажал…
На пуговицу
                      (Такие уж порядки) —
Грибной, фасольный,
                                     Меченый урожай.
В лубки и решета
                               Ссыпается плоский
Трескучий продукт
                                    С проколотым ушком;
В нем даже лавровишневые полоски,
Самшита жилы —
                                 Приплюснуты кружком.
Чудесна метаморфоза подогрева:
Утюг,
             А круглое веко не болит…

…Очами поводим
                                 Из мозга, из древа,
Обшариваем мир
                               И через галалит.

На ворсе серьезная виснет икринка,
Но правильно пуговиц вытянут ствол.
И я — на нем, меченный кровинкой
Иголкой-эпохой — за свое родство!