Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений

Конечно, мы в плену земли,
Но все же, словно в утешенье,
Давайте строить корабли -
Сперва для кораблекрушенья!

А после будет нам дано,
Быть может, радостное право
Преодолеть простор и дно,
Упрямый шквал и риф лукавый.

А если мы не доплывем -
Узнаем за свою дорогу
То, для чего мы здесь живем:
Порыв, надежду и тревогу!
1971

Вдохновение! Недаром
Народилось это слово!
В нем оно нездешним даром
Утвердить себя готово,
Объяснить: ведь это кто-то,
Не отсюда, а оттуда,
Как подарок, как заботу
В нас вдохнул живое чудо:
Человеческие песни
Озаряющее слово,
Что осталось бы безвестным
Без вмешательства такого!
1974

О, только бы «оттуда»
Не заглянуть «сюда»!
Да не свершится чуда
Такого никогда!

Пусть лучше не узнаю
(Хотя к тому готов!),
Что больше не читает
Никто моих стихов.

Что, мненье изменивши,
Помалкивает вслед
Всегда меня хваливший
Литературовед.

Что кто-то, с музой очень
Поверхностно знаком,
Все только прозу строчит
Моим карандашом.

Что сад давно срубили,
А нынче дом снесли,
Где мы с тобою жили
И счастье сберегли.

И даже ты, дотоле
Слезам теряя счет,
По мне не плачешь боле
Все ночи напролет.

О, нет, напрасно зренье
Мне будет «там» дано!
Что, кроме огорченья,
Мне принесет оно!
1974

Хотел бы я (и верится:
Когда-нибудь смогу!)
Стать апельсинным деревцем
На южном берегу.

И пусть один-единственный
Вспоенный мною плод
Дорогою таинственной
В Россию попадет.

Там на бумажку-денежку,
Новинкой прельщена,
В простом платочке девушка
Купить его должна.

Как весело он чистится,
Как спел и сладок он!
Но вот и вечер близится,
А с ним - девичий сон.

И снится ночью девице
Заморская страна,
Где с апельсинным деревцем
Знакомится она.

И любо ей, что теплится
Лампадкой каждый плод,
Что деревце с ней шепчется
И песенку поет:

«Узнай, моя любимая,
Как больно мне подчас,
Что даль неодолимая
Разъединяет нас!

И как горжусь и радуюсь,
Что мной вспоенный стих
Нечаянной усладою
Коснулся губ твоих!»
1973

Человеческими словами
Разве нам рассказать о том,
Что когда-то свершилось с нами
И свершиться должно потом?

Несказанная тайна эта,
Весь ее семикрылый взлет
Иногда лишь в строках поэта
Смутным отзвуком оживет.

Но не всякий поверить сможет
Обещаньям его глухим.
Скажут: это догадки все же,
Это, собственно, лишь стихи!

Редко-редко к желанной вести
Кто-то жадно душой прильнет.
Для него - одного на двести! -
О нездешнем поэт поет!

Есть свечи: не загораются
И сразу их не зажечь.
Такое порой случается
С иными из наших встреч.

На спичке дрожит и крадется
Настойчивый огонек,
Но что-то никак не ладится
И пальцы, глядишь, обжег.

Зато не вдвойне ль мы счастливы
(С последнею в коробке!),
Когда огонек опасливо
Проснется на фитильке!
1974

Вот снова с богослуженья
Непрощенным домой шагаю.
Для чего мне Твое прощенье,
Если сам себе не прощаю?

Злых поступков моих десятки
Я упрямо ношу с собою.
С ними я не играю в прятки,
Оправданьями - не укрою.

Пусть любил я светло и честно -
Все же боль причинял любимым,
И прощен ли я - неизвестно.
Может, рана неисцелима?

Может статься, за рану эту
Отомстили не мне, другому,
И гуляет та месть по свету,
Приумножась, от дома к дому.

И когда меня что-то ранит -
Странно это, но мне отрадно!
Мне мерещится: грех мой ранний
Возвращается мне обратно!

Лишь когда и со мной свершится
Все, чем я оскорбил другого -
Я прощенья смогу добиться
Окончательного, земного.
1974

У нас есть выраженье «на дворе»,
Когда мы рассуждаем о погоде.
Мол: «на дворе тепло» иль: «на дворе
Прохладно что-то» - так и в этом роде.

И если мой пример предельно прост -
Есть у меня сложнее на примете.
Вот, скажем, задал Пастернак вопрос:
Какое на дворе тысячелетье?

Однако к делу. Верно, с давних пор
У нас сложилось это выраженье.
Ведь на Руси свой заповедный двор
Всегда имело каждое строенье.

Была конюшня там, курятник был,
Там пес скулил, скрипел колодец дряхлый,
Белье висело, рыжий кот бродил
И пирогом по воскресеньям пахло.

Домашний двор! Какая в нем была
Уютная, услужливая прелесть!
А если там еще сирень цвела!
А если там еще и птицам пелось!

И не спеша, не одеваясь, лишь
Шагнув за дверь, возможно людям было
Понять погоду: капает ли с крыш,
Прояснило иль снова заснежило?

Теперь? Теперь, с дворами распростясь,
Мы все ж их поминаем мимоходом,
Когда невольно их приводим в связь
С плохою иль хорошею погодой.

Пожалуй, мы надолго сохраним
Вот этот образ в нашей русской речи.
Мы за столетья так сроднились с ним!
И пусть он, нашей верностью храним,
И дальше логике противоречит!
1973

Горький миндаль цветет
Так же свежо, как сладкий.
Горек ли будет плод,
Сладок ли - вот загадка!

Так и любовь в цвету
Тайной всегда овита:
Можно ль предвидеть ту
Горечь, что в ней сокрыта?

Вспомни, когда глотнешь
Первого огорченья,
Вспомни тогда, что все ж
Было сперва цветенье!
1972

Из двенадцати роз букета
Почему-то не расцвела
И завяла одна, вот эта,
А такой же, как все, была.

Знаешь: надо ее оставить,
Чтоб еще о ней потужить,
Чтоб напомнила, что нельзя ведь
Так, как хочешь, цвести и жить.

Может, где, еще незаметней,
Смерть к кому-нибудь подошла?
Может, где, семнадцатилетней,
Нынче девушка умерла?
1973

Хорошо, наверно, писать
Было Пушкину «Сон Татьяны»!
Фантазировать, подбирать
Персонажей, таких нежданных!

Ну кого бы на помощь ей
Отрядить из лесных соседей?
Нет, не лешего, не чертей
И не Бабу-Ягу... - медведя!

И явился любезный зверь,
Нам на радость, себе во славу,
И залег навсегда теперь
Он в онегинскую оправу.

Ну а жердочки гиблых две,
Над потоком склеены льдиной -
Не сломать их ничьей ноге,
Не сгубить никакой пучине!

А ночной в шалаше кутеж
Сатанинской проворной своры
И в руке Онегина - нож!
Быть несчастью здесь! Быть! И скоро!

Оплывала быстрей свеча
В эту ночь тишины и бденья -
Так была та ночь горяча
Жадным пушкинским вдохновеньем!
1974

Да, ты уйдешь, но ты оставишь
Все то, что подарила ты,
Как пианист дыханье клавиш
Средь наступившей немоты.

И будет петь в воспоминаньи
Тот смутный, мнилось мне, мотив,
Что лишь теперь, среди молчанья,
Стал подлинно красноречив.
1971