Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Я же в Каневе, сестрицы,
На свет народилась.
Я была еще в пеленках,
И не говорила
Я еще, когда царица
В Канев проезжала{159}.
С матерью мы над Славутой{160}
Были, я кричала,
Плакала, сама не знаю, —
Есть ли мне хотелось,
Иль, быть может, у малютки
Что-нибудь болело?
Мать, чтобы меня забавить,
Реку озирала, —
Мне галеру золотую
Она показала,
Словно домик; на галере
Вельможи сидели,
Воеводы… и меж ними
Царица сидела.
Я взглянула, засмеялась, —
Дух перехватило!
Умерла и мать! В могиле
Одной схоронили.
Вот за что, мои сестрицы,
Я теперь терзаюсь!
Вот за что меня на тот свет
Досель не пускают.
Разве знала я, ребенок,
Что это царица —
Лютый ворог Украины,
Алчная волчица!..
Скажите, сестрицы?

«Вечереет. Полетим-ка,
Заночуем в Чуте{161},
Если будет что твориться,
Близко нам вернуться».
Беленькие встрепенулись,
В рощу полетели
И на ветке на дубовой
Ночевать присели.

Кар! Кар! Кар!
Крал Богдан товар,
Да в Киев собрался,
С ворами связался,
Продал, что накрал.

Я в Париже была
Да три злота с Радзивиллом
Да с Потоцким{162} пропила.

Через мост идет черт,
А коза по воде:
Быть беде! Быть беде!

Вот так кричали и летели
Вороны с трех сторон и сели
Средь леса на холме крутом,
На дереве сторожевом.
Как на мороз понадувались
И друг за другом наблюдали,
Как три сестры, что встарь цвели,
Но в девках век провековали,
Доколе мхом не поросли.

Вот так тебе, а так тебе!
Я в Сибирь летала,
Далеконько и немного
Желчи я украла
Там у декабриста. Гляньте —
Есть чем разговляться!
А в твоей земле царевой
Есть ли чем питаться?
Иль черт знает, как убого?

Э… сестрица, много!
Три указа накаркала
На одну дорогу{163}…

На какую? На чугунку?
Ну уж натворила…

Да шесть тысяч в одной версте
Душ передушила…

Да ты не лги, ведь только пять,
Да и то с фон Корфом!{164}
Еще чванится чужою —
Не своей работой!..
Капустница несчастная!
Ваша ж милость, пани,
Угощается в Париже
У панов поганых?
Пролили вы реки крови{165}
Да в Сибирь загнали
Свою шляхту, и уж как же
Тем гордиться стали!
Вишь, какая пани-пава…

Ну, а ты что скажешь?

Мне ль вам отвечать!
На свете Вас не было даже,
Как я здесь шинок держала
Да кровь проливала!
Посмотрите! Карамзина,
Видишь, прочитали{166}
И думают: какие мы!
Нет, уж помолчите!
Мне, бесперые калеки,
В ровню не спешите!..

Ишь какая! Вовсе не та
Рано встать поспела,
Что до света упилася…
Та, что протрезвела!

Без меня ты б упилася
С твоими ксендзами?
Где тебе уж! Я свалила
Польшу с королями;
При тебе же, щебетуха,
Польша бы стояла.
А с вольными казаками
Что я вытворяла?
Кому их не выдавала
И не продавала?
Нет, проклятые живучи!
Думала, с Богданом
Я уже их схоронила, —
Встали ведь с поганым,
С этим шведским проходимцем{167}…
Что тогда творилось!
Злюсь, как вспомню, что Батурин
Сожгла, разорила,
Сулу в Ромнах запрудила
Только старшинами{168}
Казацкими… а такими,
Просто казаками,
Финляндию засеяла{169},
Сыпала буграми
На Орели… Выгоняла
Толпы за толпами
Я на Ладогу, царю там
Болота мостила.
И гетмана Полуботка
В тюрьме задушила.{170}
Вот тогда-то был мне праздник!
Пекло испугалось,
А в Иржавце матерь божья
Ночью зарыдала.{171}

И я таки пожила.
С татарами помутила,
С Мучителем покутила,
С Петрухою попила{172}
Да немцам запродала.

Да, ты славно начудила:
Так народ свой закрепила —
Немцы так им занялись,
Что хоть помирать ложись,
У меня же, враг их знает,
Все кого-то поджидают.
Я и в рабство их сдала,
И дворян я расплодила,
И в мундиры нарядила,
Словно вшей, их развела;
Все вельможные щенята!
Уж и Сечь, хоть бесновата,
Корчмарями обросла.
Русские царевы слуги
Тоже греть умеют руки!
Хоть люта я, а все-таки
Сделать не сумею,
Что те слуги на Украйне
С казаками деют!
Напечатать им не трудно:
«Милостию божьей
И вы — наши, и все — наше,
Гоже ли, не гоже!»
В хатах стало уже пусто,
Вот они и рыщут
В степи, роют все курганы,
Древностей там ищут.
Все любёхонько забрали,
Да лихой их знает,
Для чего с подвалом этим
Гадким поспешают:
Чуть бы, чуть бы подождали,
Церковь бы упала…
И тогда бы две руины
В «Пчеле» описали{173}.

Для чего ж ты нас позвала?
Что глядеть в подвале?

Что ж подвал! Два дива будет,
Их вы и не ждали.
В эту ночь на Украине
Близнецы родятся.
Будет первый, словно Гонта,
С панством расправляться!
Другой будет… этот уж наш!
С этим панством знаться.
Наш кусается и в чреве…
Сестры, я читала,
Что, как вырастет тот Гонта,
Все наше пропало!
Все разрушит, уничтожит,
Брата не покинет!
Даст он правду и свободу
По всей Украине!
Так смотрите же, сестрицы,
Что тут замышляют!
Палачам и всем, кто с ними,
Цепь приготовляют.

Я золотом расплавленным
Залью ему очи!..

А золота он — проклятый
Ирод — не захочет.

Я царевыми чинами
Скручу ему руки!..

Со всего сберу я света
Все зло и все муки!..

Нет, сестрицы. Не так надо.
Пока слепы люди,
Похоронить его надо,
А то плохо будет!
Гляньте-ка вы: над Киевом
Вон метла взвилася,
Над Днепром и над Тясмином
Земля затряслася.
Слышите ли? Застонала
Гора над Чигрином.
Чу!.. Смеется и рыдает
Наша Украина!
Близнецы уж народились.
Станет мать смеяться,
Обезумев, что обоим
Иванами зваться.
Полетим-ка!..

Полетели,
На лету запели:

Поплывет наш Иван
По Днепру на Лиман
С кумою.

Побежит наш ярчук{174}
В теплый край есть гадюк
За мною.

Как хвачу да помчу,
В самый ад полечу
Стрелою.

Шли слепой, хромой, горбатый —
Нищие к мирянам,
Путь держали в Субботово,
Чтоб петь про Богдана.