Виссарион Саянов - Стихотворения и поэмы

Какое небо! Даль багрова,
Светла степная колея.
С утра большой состав почтовый
Нас мчит в заволжские края.

Весь день, припав к окну вагона,
Гляжу на берег; вдалеке
Мелькают села, мир зеленый,
Плоты и баржи на реке,

Электростанции, заводы,
Мостов могучих крутизна,
И смотрится в речные воды
Квадрат вагонного окна.

Но дальше, дальше… Левый берег
Плывет средь дымной темноты,
И уменьшаются в размере
Селенья, здания, мосты.

Уже зажгли зеленый бакен,
И на просторах день поблек,
И скоро выплывет из мрака
Продолговатый островок.

Прощай, река! Стучат вагоны,
Душиста ночь в степном краю,
И медленно аккордеоны
Ведут мелодию свою.

Что ж, хорошо! Окно откройте,
Неслыханные голоса,
И песню новую пропойте,
Такую, чтобы небеса

С землей в огне перемешались,
Чтоб даже ветер изнемог
И чтоб рванулся сразу парус
В простор пылающих дорог.

Чтоб волжская лихая удаль
Покрепче каменных мостов
Связала воедино Суздаль,
И Васильсурск, и наш Ростов.

Чтоб снова сердце волновали
Неповторимые слова
И ярко пламенели дали
В дни радости и торжества.

Несбыточное, молодое
Чтоб снова мучило и жгло,
Покуда небо заревое
Всё станет до краев светло.

Дремлет лодочник у перевоза,
Обступила кругом тишина,
Опушилась недавно береза,
Зеленеет на взгорье она.

Что-то странное нынче со мною…
Это молодость снова зовет
Марсианскою голубизною
Восходящих под звезды высот.

Вся полна она замыслов юных…
Что ж, со мною побудь в тишине.
Снова песню качает на струнах,
Как рыбачий челнок на волне.

Видишь, радуга там, за мостами,
Осторожно ушла в синеву.
Не старею душой, и мечтами
Я сегодня, как прежде, живу.

Хороши эти майские грозы…
К безудержному буйству манят
Все проселки за тем перевозом,
Где гремел их могучий раскат.

А с небес в эту пору не сходят
Переливчатых красок огни.
Друг мой, стих мой, с тобой мы в походе
И сейчас, как в минувшие дни.

Всё равно, сколько б жить ни осталось,
Будем вместе скитаться и петь.
Хорошо нам с тобой и под старость
В это майское небо смотреть.

Знакомая мелодия
Меня из тьмы зовет,
Венгерская рапсодия
Над городом плывет.

И входит в память медленно
Ее напев простой,
Все мы, как было велено,
Тогда спешили в бой.

Давно то было, помнится,
И трудно было нам,
Всю ночь скакала конница
По снеговым степям.

И нежная мелодия
В далекий путь звала,
Венгерская рапсодия
Медлительно плыла.

В немеркнущем сиянии
Блестел в потемках снег,
Ее очарование
Нельзя забыть вовек.

И давней ночью снежною
Она вела вперед,
Печальная и нежная,
Что в памяти живет.

Забыть ли, темноокая,
Ведь всем ты нам родна,
Венгерская, далекая,
Чужая сторона.

Ведь вместе с Матэ Залкою
В поход ходила ты,
И давнею закалкою
Сроднили нас фронты.

Во всем твое подобие,
О молодость моя,
Венгерская рапсодия
Зовет из забытья.

И виден ночью лунною
Над Будапештом свет,
То наше время юное
Встает за далью лет.

Знакомая мелодия
Опять из тьмы зовет,
Венгерская рапсодия
Над городом плывет.

Поземка поздняя метет,
И небо, как огромный плот,
Сверкая звездами, плывет
Над вологодскими лесами.
Хоть двести лет еще мне жить,
А эту ночь не позабыть
С ее глухими голосами.

Она гремела, и звала,
И пела, торопясь, по-птичьи,
И для меня она была
В нетленном блеске и величье.

Она вдруг за руку взяла —
И зубы стиснул я от боли —
И непреклонно повела
Большим путем военной доли.

Был начат в юности поход,
Он к старости еще не кончен,
Из дали времени зовет
Большой простор минувшей ночи.

И потому в душе моей
Всегда живет одна забота:
Туда идти, где тяжелей,
Как шли на амбразуру дота.

Мы любили друзей, и чем дальше
От России страна их была,
Тем врывалась стремительней в марши
Та любовь, что нам сердце прожгла;

Тем мы ждали восторженней встречи,
Тем тревожней глядели в окно,
И недаром в далекий тот вечер
Всё сиянием озарено.

Как порывисто было начало
Разговора с друзьями в тот год
И что к сердцу тогда подступало —
Только друг и ровесник поймет.

Англичане, французы… Про Лондон,
Про Париж разговоры идут…
Обещанья уверенно, гордо
Повторяет нам ласково тут
Невысокий француз в рыжеватом
И потрепанном сильно пальто…
В комсомольском кругу дипломатом
Не держал себя, право, никто.

Мы восторженно долго шумели,
По-французски с грехом пополам
Напоследок мы песню запели,
И француз наш расплакался сам.

Что с ним стало потом? Непонятно.
Только к нам из далекой земли
Почтальоны седые обратно
Наши письма несли и несли.

Мы в газетах чужих прочитали
О расстрелянном друге рассказ…
Сколько было и слез и печали,
Обо всем не расскажешь сейчас…

Но недаром с рассветною новью
Ждем к себе издалека друзей:
Ведь мы платим за дружбу любовью,
А придется — и кровью своей.

Вхожу с друзьями в зал краснознаменный
И вот опять нежданно узнаю
На тихой перекличке поименной
В холодный вечер молодость мою.

Она спешила в жаркий день Чонгара,
Озарена лишь слабым светом звезд,
Ползла в крови по плитам тротуара,
Перед атакою вставала в полный рост.

Чего она в боях не испытала,
Где не бывала в правоте атак!
Горит над ней простреленный и алый,
В сраженьях многих побывавший стяг.

Нет украшений никаких на нем —
Ведь шли мы в бой не под раскаты маршей,—
Но на поверке он горит огнем,
Весь в чистой славе молодости нашей!

Лишь вечер настанет, дорогой степной
Над берегом конники скачут,
И медные трубы, одна за другой,
То громко смеются, то плачут.

И в долгие летние ночи они
Летят под малиновым стягом
Везде, где сражались в минувшие дни,—
По рыжим степям, по оврагам.

Хоть кони донские всегда хороши,
Но эти — особенной масти,
И песню играет трубач от души
И всем ее дарит на счастье.

И ветру могучих коней не догнать —
Летят по просторам России…
И Первую Конную славят опять
Ее трубачи молодые.

И реют, как птицы, на резком ветру
Пробитые пулями стяги.
И всадники скачут на вечном смотру
По слову военной присяги.