Виссарион Саянов - Стихотворения и поэмы

Тишина здесь… леса да леса…
Ветер листья метет к перевозам…
Золотая бежит полоса
По молоденьким, тонким березам.

Синеватый дымок на земле,
Облака над березовой чащей,
И мальчишеский голос во мгле,
К вдохновенному счастью манящий…

Слышишь, песня несется с полей…
Чье же слово плывет над лугами?
Кто пускает в полет лебедей,
Осторожно взмахнув рукавами?

Я родные стихи узнаю,
Песни те, что давно прозвучали.
Как в далекую юность свою,
Я гляжу в эти светлые дали.

Разве могут стихи умереть?
Будет жить самобытное слово.
Только станут негаданно петь —
И поймешь свою молодость снова.

С молодою порою своей
Мы встречаемся снова под старость…
Что ж, во всем мы честны перед ней,
Сколько б лет еще жить ни осталось.

Всё равно наша кровь молода,
С каждым годом наш труд полновесней,
Нам родны, как в былые года,
Наши первые думы и песни.

Раскрывалися наши сердца
Для пленительной, радостной были.
Подмастерьями века-творца
Рано в жизнь мы с тобою вступили.

А дорога бежит вдоль реки…
Вновь разъезды в пути… перекрестки…
Серебрит незаметно виски
Опыт лет, вдохновенный и жесткий.

Вспомнят нас за чертой вековой,
Будет труд наш и подвиг наш признан,—
Ведь мы оба, товарищ, с тобой —
Люди первых годов коммунизма.

«Над Невою резво вьются
Флаги пестрые судов;
Звучно с лодок раздаются
Песни дружные гребцов».

Белой ночью светел город,
На проспектах — тишина,
Ширь могучего простора
Вся в реке отражена,
И не меркнут над зализом,
Над свинцовою волной,
Голубые переливы
Этой ночи огневой, —
Не забыть ее сиянье
У гранитных берегов,
Словно легкое дыханье
Чистых пушкинских стихов.

Как светло в небесной шири…
Не шелохнется волна…
В старой пушкинской квартире
Книжных полок белизна.
Перед этими томами
Мы в волнении стоим:
Не состариться с веками
Песням вечно молодым.
Гениальные сказанья…
Их мечту, любовь и грусть,
Их высокое звучанье
Помним с детства наизусть.

И сроднились мы навеки,
Как с землей своей родной,
С гордым гимном Человеку —
С каждой пушкинской строкой.
Ведь поэт-языкотворец,
Несгибаемый борец,
С нами был всегда как совесть,
Спутник наш и наш отец.
Сколько лет его рассказам
Мир восторженно внимал!
Это он прославил разум,
Свет и солнце воспевал.

Он воспел предначертанье
Нашей русской стороны,
Словно северным сияньем
Им века озарены…
Сколько в нем, с народом слитой
Сердцем всем и всей душой,
Русской силы самобытной,
Русской мудрости большой.
И хранят его портреты,
И твердят его стихи
Лесорубы и поэты,
Моряки и пастухи.

Белой ночью над Невою
Проплывают облака,
И за дымкой голубою
Тихо катится река,
Лодка выплывет на стрежень,
Как певучая стрела,
Словно нож, волну разрежет
Взмах широкого весла.

Полной грудью город дышит,
Льется с туч веселый звон,
Ветер медленно колышет
Сотни флагов и знамен.
Выплывают из простора
Корабли, а за мостом
День и ночь стоит «Аврора»,
Как в дозоре боевом,—
Ведь на вечную стоянку
Здесь поставлена она…

Всходят зори спозаранку,
Даль огнем озарена,
И живет очарованье
Светлых невских берегов
В легком, радостном дыханье
Гордых пушкинских стихов.

«Над Невою резво вьются
Флаги пестрые судов;
Звучно с лодок раздаются
Песни дружные гребцов».

Зима сорок первого… Враг под Москвой,
Он яростно рвется к столице,
И ночью и днем не стихающий бой
На северных подступах длится.

Мы помним ту зиму, орудий раскат,
Снега подмосковных просторов.
С плаката глядел на советских солдат
Скакавший по полю Суворов.

Когда-то на запад, в чужой стороне,
Где буря давно бушевала,
Спешил он — и Альпы дымились в огне,
И золото Рейна пылало.

В поля, где метель, не стихая, метет,
К нам голос его доносило
Былое столетье с кремнистых высот,
С пылающих стен Измаила.

И в мирные годы дороги страны
Уводят в бескрайние шири,
У скольких героев великой войны
Сияет на старом мундире

Суворова орден, врученный в те дни,
Когда, наводя переправы,
С родными полками шагали они
Путями суворовской славы!

Мы себя, пожалуй, не жалели,
Сил своих совсем не берегли…

Второпях свои мы песни спели,
А в чужих напевах не нашли
Силы той, что двигала громами,
Силы той, что управляла нами
В ежедневных будничных заботах
И в больших деяниях земных.

Мы на всех житейских поворотах
Верили лишь в правду дел своих…

Что сказать? Мы очень трудно жили,
Сил своих совсем не берегли,
Мы порой без спросу в дом входили,
Кой-где двери кулаком открыли,
Кой-где, может, невзначай прошли
Мимо счастья тихого и мимо
Ждавшей нас сердечной теплоты…

Но скажи, далекий правнук, ты:
Разве мы не правы, и неужто
Можно было по-другому жить
В наше время, время грозовое?
К берегам грядущего доплыть
Можно, лишь забывши о покое.
Молодость свою я славлю вновь,
Громкую, как выстрел, славлю дружбу,
Чистую, как снег в горах, любовь!

Край любимый, слава дедич, отчич,
За кормой тяжелой уходя,
Ты встаешь навстречу дымной ночи
В чешуе последнего дождя.

Жаворонка песню не услышу,
Но услышу средь чужих морей:
Теплый дождик падает на крыши
В тихом крае родины моей.

Пахнет он смолою и грибами,
Пахнет он весеннею листвой,
За такими дальними морями
Хорошо почуять воздух твой.

Родина, ведь ты всегда со мною,
Нет числа всем чудесам твоим,
Потому-то с быстрою волною
Мы сейчас в бессмертие летим!

Какое небо! Даль багрова,
Светла степная колея.
С утра большой состав почтовый
Нас мчит в заволжские края.

Весь день, припав к окну вагона,
Гляжу на берег; вдалеке
Мелькают села, мир зеленый,
Плоты и баржи на реке,

Электростанции, заводы,
Мостов могучих крутизна,
И смотрится в речные воды
Квадрат вагонного окна.

Но дальше, дальше… Левый берег
Плывет средь дымной темноты,
И уменьшаются в размере
Селенья, здания, мосты.

Уже зажгли зеленый бакен,
И на просторах день поблек,
И скоро выплывет из мрака
Продолговатый островок.

Прощай, река! Стучат вагоны,
Душиста ночь в степном краю,
И медленно аккордеоны
Ведут мелодию свою.

Что ж, хорошо! Окно откройте,
Неслыханные голоса,
И песню новую пропойте,
Такую, чтобы небеса

С землей в огне перемешались,
Чтоб даже ветер изнемог
И чтоб рванулся сразу парус
В простор пылающих дорог.

Чтоб волжская лихая удаль
Покрепче каменных мостов
Связала воедино Суздаль,
И Васильсурск, и наш Ростов.

Чтоб снова сердце волновали
Неповторимые слова
И ярко пламенели дали
В дни радости и торжества.

Несбыточное, молодое
Чтоб снова мучило и жгло,
Покуда небо заревое
Всё станет до краев светло.