Владимир Шилейко - Пометки на полях
А в тихом шелесте страниц.
Так! Наша слава - не былое,
Не прах засохшего венца:
Жив полубог, живут герои,
Но нету вещего певца.
И тех глубокодушных нету,
Кто голос лиры понимал,
Кто Музу, певшую до свету,
Как дар небесный принимал.
В ожесточенные годины
Последним звуком высоты,
Короткой песнью лебединой,
Одной звездой осталась ты;
Над ядом гибельного кубка,
Созвучна горестной судьбе,
Осталась ты, моя голубка,
Да он, грустящий по тебе.
1 ноября 1917
Стихотворения неизвестных лет
61.
* * *
Ты думаешь, свечи скромней горят
Под черной, стыдной маской?
Ты думаешь, их тягучий яд
Покажется только сказкой?
А тот (я имя его забыл),
Вчерашний, бессильно-пьяный,
Что кривлялся и пел и страстно ныл
Над девушкой с свежей раной?
Он сам ее изранил, сам,
И всем говорил о победе,
Он припал при всех к ее ногам
В бессмысленно-грубом бреде.
Одну убили, одна умрет,
Высокий дар обезглавлен!
А завтра и его черед
На всех площадях расславлен.
О, миртовый ужас ее венка,
О, безумие сказочной ивы!
Она утонула в других веках,
Если хочешь, так будь счастливым!
Закрой полумасками все огни
И смейся.
62.
* * *
В века веков деннице онемелой
Запрещена небесная дорога:
Зловещая от жертвенного рога
Слетела тень звезды окаменелой.
Душа сгорела молниею белой,
Застигнутая милостию Бога,
И,горькая, упала у порога,
Свои не узнают оцепенелой.
И сердце, утрудившееся много,
Испепеленное, распалось: тленной
Да будет плоть, сочтенная неплодной,
И опустелой грудью и холодной...
Речется горе судиям вселенной,
Увы народам Гога и Магога.
63.
* * *
Нет, ты только подумай, какая тоска!
А ведь, может быть, это - последний вечер,
А ведь, может быть, завтра моя рука
Не протянется больше твоей навстречу,
А ведь это была моя рука,
А сегодня настал последний вечер...
64.
* * *
Поседела, совсем изменилась,
Просветлела от горестных лет,
Только сердце тревожней забилось,
Не узнал бы любимую, нет!
Только сердцу тревожней взгрустнулось
Не о том, что седая она,
А о том, что она улыбнулась
И "Опять, - прошептала, - весна"...
65.
МОНАСТЫРСКОЕ
Опасайся вечерних врагов
И за книгами ночь не сиди:
Можно так не услышать шагов,
Что и с Нею ты будешь один.
А Она обойдет и найдет,
Заревую взовьет пелену
И в такую тебя уведет
Невозможную вере страну
Что блаженным вернешься как раз.
А другие потом говорят,
Будто умер в задумчивый час
Нераскаянный брат.
66.
ХОККУ
1
О, речной затон!
В неподвижных камышах
Пена белеет...
2
Улетел мой сон!
Только ирис, голубой,
всё еще ярок...
3
Опадает лист!
Унесет еще один
ветер осенний...
4
Осень... ночь... луна...
Как играют на полу
тени от сосен!..
67.
ТАНКА
1
В глубине долин
навевает вновь печаль
соловьиный плач...
Ах! Опять пришла весна,
кто же о том не знает?
2
Больше нет луны!..
И весна, что расцвела,
уж не та весна...
Только я - увы!
один всё остаюся прежним.
3
Из весны в весну
опадают и опять
расцветут цветы...
Я грущу, что наша жизнь
больше не повторится.
68.
* * *
.....................
О чистом жребии моли:
Ты - царь в дому своем веселом,
Священник Богу на земли.
Дрожащих душ беги далече
Равны ничтожный и гордец;
Господь восстал к плавильной печи
И плавит золото сердец.
И ты с такою простотою
Господень год переживи,
Чтоб каждый день пылал чертою
Необладаемой любви.
69.
* * *
Двенадцать бьет - и где твоя отвага?
Одна поет тоскующая медь,
И в светлом круге белая бумага
Велит не мочь, не сметь и не уметь.
А ты бы мог звенеть еще победней,
Себя бы мог решительней забыть...
Но вот запел, унылый и последний,
Глагол времен, перестающих быть.
70.
* * *
Не та уж ты, какой была,
Когда предстала мне впервые:
Тебя и годы огневые,
И суета сломить могла.
Да ведь и я давно не прежний:
И притомился, и зачах,
И радость встреч, в моих очах,
Всё отдаленней, безнадежней.
А всё ж еще сойдемся мы...
Но как сойдемся?
Ты, быть может,
От этих рощ, где день твой прожит,
Уйдешь для вековечной тьмы;
И в дни, покорные безволью,
В мои томительные дни
Вонзятся страшные огни,
Обезображенные болью.
И, властью позднего стыда,
Воспряну, легкий и проворный,
Закрыть позоры жизни черной
И не закрою никогда.
71.
* * *
Теперь оставь и гнев, и нежность,
И всё, чем сердце знало жить:
Одну пристойно сохранить
Торжественную безмятежность.
И все года переживи
С такой священной простотою,
Чтоб каждый день вставал мечтою
Необладаемой любви.
72.
* * *
Не потому ли, что один
Я оставался в полумраке,
Не потому ли, что камин
Бросал особенные знаки,
А только странная мечта
Сверкнула памяти нежданно,
И стала жизнь моя - не та,
И стала старая желанна.
Душа, забытое тая,
Неслась по новому раздолью
И мне казалась боль моя
Прекрасно посланною болью.
Вот так сидеть бы у огня,
Вот так смотреть бы на поленья
Минувших дней соединя
Давно разорванные звенья.
73.
* * *
Всё - тишина, и всё - покой.
Безмолвный час глубок и долог...
Твоей ли нежащей рукой
Развернут сумеречный полог?
Без силы вышел на крыльцо.
Впиваю ночь - фиал Гекубы...
Мне веют холодом в лицо
Твои ли нежащие губы?
О, я узнал тебя, мой вождь,
И душных слез уже не надо...
Пролей мне, сердце, томный дождь,
Овей лилею вертограда!
74.
* * *
О, этот горький первый том,
Ничтожный, может, - и любимый,
Доставшийся с таким трудом,
С такою ревностью хранимый:
Художества высокий бред
Или ошибка за ошибкой,
Но в них замученный поэт
Играет мертвенной улыбкой.
75.
* * *
Скажи, видала ль ненароком
На склоне года, в поздний день,
Пернатой Прокны над потоком
Неуспокоенную тень?
То долу вдруг она слетая
Узоры пишет в быстрине,
Как бы к летейской припадая
Кипящей холодом волне.
То в непонятном страхе взмоет
У небывалой вдруг меты
И в самом сердце высоты
Крыла печальные раскроет.
Так отдан малый прах земной
Небес чудовищному бреду,
Так ад скучает надо мной
Торжествовать свою победу.
76.
* * *
Gieb mir im Schlaf dein Hand...
(не помню откуда)
Дай руку мне во сне.
Мы будем вдвоем с тобою
В овеянной дремою
Странной ночной стране.
Смотри, деревья спят
В пеленах утра мглистых,
И на огромных листьях
Капли дождя дрожат.
77.
* * *
Легка последняя ступень,
И в сединах печаль светлее,
И примирение блещет день
На смуглом золоте аллеи.
И улыбаясь синеве,
И веселясь червонной тризне,
Внимаю в вянущей листве
Священный трепет Древа жизни.
ПРИМЕЧАНИЯ
Список сокращений
А - Аполлон (журнал).
АЛ - архив М. Л. Лозинского.
ВОЯ - "Василеостровские ямбы", рукописная книга В. К. Шилейко (в составе АЛ).
Всходы вечности - Всходы вечности: Ассиро-вавилонская поэзия в переводах В. К. Шилейко. М., 1987.
Г - Гиперборей (журнал).
ИРЛИ - рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН.
НБП - Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. СПб., 1995. (Новая библиотека поэта).
ПП - "Пометки на полях", макет книги В. К. Шилейко (в составе АЛ).
РНБ - Отдел рукописей Российской национальной библиотеки.
С - Сирена (журнал).
СД - собрание А. Л. Дмитренко (С.-Петербург).
СЗ - Северная Звезда (журнал).
СМ - сборник восьмистиший из собрания А. Ф. Маркова (Москва).
Топоров - Топоров В. Н. Две главы из истории поэзии начала века: 1. В. А. Комаровский. 2. В. К. Шилейко // Russian Literature. 1979. Vol. VII-VIII. С. 249-326.
ТП - Тринадцать поэтов. Пг., 1917.
ФА РНБ - Фонд А. Ахматовой в РНБ (No1073).
Через время - Шилейко В. К. Через время / Сост. Т. И. Шилейко. М., 1994.
ЧТ - черновая тетрадь В. К. Шилейко (в составе АЛ).
"Фонд" В. К. Шилейко в архиве М. Л. Лозинского является самым значительным по полноте собранием авторских материалов 1914-1918 годов. Понятно, почему "фонд" сложился именно здесь: Лозинский был другом автора, высоко ценил его поэтический дар, и в то же время - редактором и издателем, содействовавшим всем публикациям стихов Шилейко в периодической печати, готовившим к изданию книгу его стихов. Архив отражает эволюцию Шилейко-поэта во время его наибольшей творческой активности - с 1913 по 1917 год. Материалы - черновые и беловые автографы, копии, рукописные книги - дают возможность проследить историю создания большинства стихотворений от ранних редакций к окончательному тексту.
